–Хорошо, все для тебя сегодня!– воскликнула она, встала на приставной табурет и полезла в верхний шкафчик.– Есть водка. Я её для компрессов держу.
Она спустилась с едва початой бутылкой черносмородинового «абсолюта».
–Нормальные ты компрессы ставишь,– оценил Артур.
–Я просто смородину люблю, её запах,– смутилась Геля и поставила перед ним стопку.
–Я не пью… И не курю.
–И я не курю. Ставь вторую стопку.
Артур действовал на Гелю, как сержант на солдата первого года службы. Другого бы она послала на все четыре стороны. Сегодня она открывала себя с незнакомой ей стороны.
–Извини, Артур, но мне ещё сегодня за руль,– она бросила тоскливый взгляд в коридор, на собранную сумку, около которой поблескивали голодные глаза Бетти.– У тебя очень воспитанная собака, но она голодна. У меня есть банка тушёнки!
–Она будет благодарна тебе от ушей до хвоста,– Артур налил водки, выпил, с наслаждением занюхал черным хлебом и закусил корнишоном.– И воды ей в миску налей… Пожалуйста.
Геля накормила собаку, поставила миску с водой и села напротив Артура, сцепив пальцы. Повисло неловкое молчание.
–А меня жених бросил,– тихо сказала Геля,– когда узнал, что случилось.
Артур закончил с едой и вытер рот салфеткой.
–Спасибо!– он встал из-за стола и потянулся.– Ну и дурак твой жених.
От Артура исходила сила, тепло и уверенность. Геля, не отрываясь, смотрела на кубики его пресса. Вниз от пупка уходила дорожка из таких же шелковистых черных волос, что и на груди. Геля подняла глаза. Артур безо всякого стеснения разглядывал её. Она почувствовала себя голой. Он засунул пальцы за ремень брюк, которые довольно низко сидели на бедрах, повернулся на пятках и отошел к окну.
Глава 7
У Гели задрожали руки, и она уронила приборы с тарелки, убирая со стола. Они звонко ударились о кафельный пол. Сунув посуду в раковину, она схватила спрей для стёкол и тряпку, опустилась на колени и стала вытирать едва заметные пятна жира и кетчупа с плитки. Геля видела, как стопы Артура развернулись в её сторону. Она украдкой взглянула на него, и лицо вспыхнуло, как около раскалённой печи. Артур молчал. «Он сейчас дыру во мне прожжёт»,– вымыв посуду, Геля решилась вновь посмотреть на него.
Повязка чуть сползла с мускулистой руки.
–Можно я перевяжу тебя?– Желание прикоснуться к его сильному плечу еще хотя бы раз опалило её.
–Попробуй.
Геля достала из аптечки чистый бинт, сняла старую повязку и осмотрела рану, обхватив пальцами предплечье Артура. Бугристые мышцы напряглись под её прикосновениями, и капельки крови выступили на краях поврежденной кожи. Геля уверенными движениями принялась бинтовать.
–У тебя такие нежные лапки!– Артур своим лбом дотянулся до её лба,– Как у мышонка.
–Зато у тебя, как у медведя гризли,– Геля разорвала конец бинта вдоль и связала части аккуратным бантиком.
–Не туго?
–Нормуль. Ну так что, Геля, поедем куда или здесь подождем незваных гостей?
–Я ведь уже собрала вещи,– опешила она.
–И куда думаешь стопы направить?
–До утра как-нибудь перекантуюсь в машине, а потом сниму номер в гостинице. На неделю. Оглядеться хочу. Да и все-таки там люди, а не тёмный подъезд.– Геля прижала руки к груди, и последние слова вырвались у неё против воли:
–Ты не представляешь, как страшно возвращаться теперь в пустой дом!– Геля прошлась по кухне, повернулась и протянула руки к Артуру.– Раньше просто заедало одиночество, даже когда я оставалась не одна, а теперь ещё и страшно… Прости, но мне даже не с кем было поговорить в последние дни.– Геля стушевалась и спрятала руки за спину.– Не бери в голову. Я сильная, справлюсь. Скажи лучше, как отблагодарить тебя? Ты сегодня спас мне жизнь.
Артур улыбнулся какой-то своей мысли, подошёл и обнял Гелю:
–Сильная ты моя!
Она обхватила его за талию и прижалась к груди. Их бёдра соприкоснулись, и бугор под его джинсами запустил цунами из мурашек по её телу. Геля едва не отпрянула – слишком свежи были дурные воспоминания.
–Мы можем никуда не ехать,– голос Артура окутывал её сознание мягким плюшем, и она с трудом вникала в слова.– Не думаю, что у этого урода сегодня остались силы на месть. Хотя он жилистым оказался на поверку. А если припрётся, я его с лестницы спущу.
–Он приедет не один.
–Вместе с дружками спущу. Но это не решит вопроса. Одним днём тут не отделаешься.
Артур отстранился и взял Гелю за плечи.
–Я не знаю, когда вернусь. Может, через месяц, может, через два-три. Если дождёшься, я разберусь с твоими проблемами. Даю слово.
–Возьми меня в свой космос,– прошептала она, закрыв глаза,– пожалуйста.
Ответом ей стал долгий, теплый, как парное молоко, поцелуй. Границы личного пространства рухнули. По телу Гели пробежала дрожь. От Артура пахло дождём и водкой. Он обнимал её крепко, но нежно. Голова закружилась, колени подогнулись. Артур подхватил Гелю на руки и отнёс в комнату.
* * *
Артур положил Гелю на кровать и всмотрелся в девичье лицо. Под сомкнутыми веками залегли тени. Скулы заострились на персиковых щеках, пухлые розовые губы чуть приоткрылись и ему захотелось вновь ощутить их вкус. Ещё там, в подъезде, когда Артур первый раз коснулся их, его словно током ударило.
Артур провёл рукой по шелковистым волосам, тронул нежно-голубую вену на хрупкой шее, дошел до груди и замер, удерживая её в ладони: «Она невыносимо прекрасна в своей слабости». Легкий укол совести напомнил ему, что еще днем, он собирался жениться на другой. «Я не хочу ночами рыдать в подушку, гадая, жив ты или убит! Я хочу, чтобы отец моих будущих детей каждый вечер читал им книжки! Я хочу засыпать в крепких мужских объятьях»,– слова школьной любви, Сашки Васильевой, всплыли в памяти. «Да пошла она! Послал и сделал бы это снова. Отчего-то мне кажется, что ты бы так не сказала,– с нежностью подумал он, и поднёс к губам длинные, изящные пальцы Гели.– Как я хочу тебя всю. Сутки напролет не выпускал бы из постели! Но как бы не напугать, не сделать больно, после всего, что ты пережила? Уроды! Поотрываю яйца. Ещё и жених – мудила…»
Геля открыла глаза.
–Прости,– две крупные слезы скатились по её вискам,– я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Закрываю глаза и будто снова…
–Геля,– голос Артура стал хриплым,– я понимаю. Беда, что случилась с тобой, быстро не забудется. Но забудется… Не все мужчины на свете ублюдки.
Геля открыла рот, чтобы ответить, но Артур двумя пальцами нежно сомкнул её губы.
–До моего отъезда осталось две ночи, и я хочу провести их с тобой. А потом я вернусь, и мы снова будем вместе. Меня всё будоражит в тебе: взгляд, движения, наклон головы, улыбка… Запах волос и вкус губ. Не могу обещать тебе ничего, кроме любви. Ну и то, что мой последний вздох будет о тебе, мышка.
