если мне у него совсем не понравится, можно пойти в кафе «Домино», что я зря наряжалась что ли? – комментировало во мне что-то практичное
Я вышла из общежития, когда стемнело. Волновалась, по телу пробегала мелкая дрожь. Мне уже двадцать лет, а я никак не войду по-настоящему в мир секса, хотя было столько возможностей, и он занимал мой ум уже давно. Пока я росла, девственность считалась большой ценностью, которую нужно оберегать. И вот прекрасная пора юности, студенчества, самостоятельности, но неожиданно нравы поменялись настолько, что девственность стала недостатком.
Секс всё больше заполнял книги, журналы, телевидение, общение с друзьями и сокурсниками – это давило. И давило так сильно, что меня потянуло к наглому мужчине со звериным магнетизмом больше, чем к романтичному охраннику.
Я постучалась в автоклавную к Алексею. Он был не один, с ним ещё сидело за столом двое молодых людей. Они ели и выпивали.
Ничего себе работничек! Да уж! Романтикой тут и не пахнет. Он, похоже, не сильно рассчитывал, что я приду и имел запасной вариант. Хотя выглядел удивлённо и обрадовано.
Я тоже совсем на другое рассчитывала. Но уже зашла в помещение, не уходить же мне прямо с порога! Да и любопытно стало.
Алексей пригласил меня к столу. Я присела и про себя переименовала его в Лёшу №3. Работёнка у него была не тяжёлая, без пациентов, так что мой новый знакомый практиковал приглашать к себе на дежурства друзей, и не только.
Друзья у него были простодушные и ещё таких называют «гуляками». Но самый большой гуляка среди них был Лёша №3. Ему друзья совсем не мешали обхаживать женщину. Наоборот, это была прекрасная возможность продемонстрировать свою харизму. Этой цели служило всё: еда, выпивка, общение, музыка. Он довольно прикольно пританцовывал прямо за столом.
В будущем я взяла на вооружение эту манеру танцевать – упиваясь собой. Но, в конце концов, я устала от этой экспрессии и от того, что он всё внимание тянул на себя. Да и друзей он подбирал неброских, наверное, чтобы не затмевали «звезду» и время от времени исполняли роль поклонников.
В общем, заскучала я. И почувствовала сожаление, что так надолго задержалась в этой компании, потому что в кафе «Домино» идти уже поздно, а гуляк и дружеского общения мне и в общежитии хватало.
Лёша № 3 почувствовал изменение в моём настроении и переключился со своей персоны на меня, а друзья как бы отошли на задний план и даже куда-то вышли.
Его голос звучал доверительно и весело, и с каким-то вызовом.
–Что тебя смущает? – спросил он, подсаживаясь ко мне совсем близко.
– Может быть, то, что я девственница? – так же шутливо и с вызовом сказала я правду.
Он широко улыбнулся, глаза его заискрились, посмотрел на меня эдак пронзительно, прикидывая, насколько это правда.
В этот момент вернулись друзья. Они принялись болтать. Лёша болтал с ними уже без прежнего азарта, просто поддерживая разговор и посматривая внимательно на меня.
А я опять заскучала, встала из-за стола и отправилась бродить по автоклавной, раздумывая о том, что идти разыскивать красивого охранника уже поздно, и не пора ли мне назад в общежитие.
Тут я забрела в какой-то подвал. В нём я задержалась надолго, фантазия рисовала всякие необычные картины подземелья, замки, тюрьмы и параллельные миры.
Не знаю, сколько я там пробыла. Меня нашёл Лёша № 3.
– Вот ты где, – сказал он. Больше ничего не сказал, взял за руку и привёл назад. Друзей уже не было.
Он посадил меня за стол, опять внимательно посмотрел. Сказал, что ему нужно закончить работу, попросил подождать и убежал в другую комнату.
От нечего делать я что-то съела. Осмотрела пустую комнату, в ней был полумрак, Алексей оставил немного света. Я посидела-посидела и решила опять исчезнуть – спрятаться за штору. Скоро он появился. В полумраке раздавались шаги и сквозь штору прорисовывались очертания мужского силуэта.
Мужской силуэт шёл в мою сторону, точно в мою строну, мягко отодвинул штору. Я нечётко видела его лицо и фигуру, но почувствовала, как от него повеяло радостью.
–Вот ты где, – снова сказал он. Алексей не насмехался, не злился. Он с удовольствием вовлекался в романтическую игру. Я и не ожидала от него этого.
Больше он ничего не говорил. Он раздевал меня молча. Я не сопротивлялась и почти не чувствовала своего тела. Мне нравилась его близость, его энергия.
В ней было что-то подчиняющее – и это было приятно. Настолько подчиняющее, что я даже не смогла настоять на презервативе. Я ведь его совсем не знала, общалась второй раз в жизни. Но он не хотел терять чувствительность. А меня уже захватило его сексуальное поле, и я была его частью, и я оставила эту единственную попытку к сопротивлению и защите. И вообще была в каком-то трансе.
До тех пор пока мне не стало очень больно. Когда он проникал в моё тело, мне было больно и тело его оттолкнуло. Он от меня отпрянул. Я испугалась этого ещё больше, чем боли. В голове промелькнули насмешливые рассказы знакомых о том, что с возрастом, если остаётся девственная плевра, она уплотняется, и тогда о-очень трудно её порвать.
–Не получилось, – испуганно, а может, даже с ужасом, – вскликнула я. Тогда он вошёл в меня рукой и показал окровавленную руку, чтобы я успокоилась. Наверное, представил себя акушером гинекологом.
После мы, молча, лежали рядом. Кушетка была очень узкой, но мы как-то помещались.
–А я думал, ты прикалываешься, – наконец сказал он. Я промолчала, я вообще с ним больше молчала. Лёша-то был довольно разговорчивый, а может и не поэтому, просто мне хорошо было с ним молчать, в эти моменты я была, присутствовала, чувствовала себя и его.
–Ты знаешь, я никогда не был с девственницей, – сказал он. Мне хочется, что-то тебе подарить. Что бы ты хотела?
Перед моим внутренним взором возникла картинка из белых цветов.
–Белые розы, – сказала я. Мне захотелось в этот момент именно белых роз, и я их попросила.
–Хорошо, будут тебе белые розы, – сказал он.
Лёша устало поднялся, простынь была в крови, и с этим нужно было что-то делать. Пришлось встать и мне. Он убежал с этой простынёй, а когда вернулся, принёс чистую.
Мы опять улеглись на узкую кушетку. Но долго так не пролежали. Меня стало одолевать желание повторить. Это было странно, потому что телу было не очень приятно и конкретно больно. Дело, наверное, было в чувстве близости, которое возникало, я хотела
