адекватно, на меня не бросается. Ну, адекватно по меркам Гатса... — задумался я. — Так-то, как был угрюмым бараном, так и остался. Но это хороший признак! Сразу видно, что он в норме!
— Если ты так настаиваешь... — сказал Такен, достал ключи и открыл камеру. — Присматривай за ним.
— Не вопрос.
Отойдя, я дождался, когда Гатс выйдет. В смысле, я хотел дождаться. Он же, оправдывая репутацию угрюмого барана, остался на месте, ещё и обратно на лавку сел.
— Это слишком рискованно, — ответил он, когда взгляды на нем скрестились.
— Спартанец говорит, ты в норме, — улыбнулся Такен. Сейчас он был без своей брони и шлема.
— Нашли, кого спрашивать, — фыркнул Гатс.
— Кажется, ты просто боишься, — сказал ему.
— Чего мне бояться? — спросил он, вздернув нос.
— Того, что начнешь отхватывать от меня. В бою я сделал прорыв, смог выпустить энергию из шара через руку. Пройдет совсем немного времени, когда сброшу тебя с первой строчки лидерства.
— Хватит дурачиться, — Гатс раздраженно дернул головой. — Я в любой момент могу наброситься на вас!
— Так набрасывайся уже, — пожал я плечами. — И мы тебя завалили, кстати.
Я посмотрел на его шею, где остался отчетливый след от моей цепи.
— Если надо, наваляем ещё раз. Слабак.
В глазах Гатса мелькнул отчетливый огонек безумства. Так-то Гатс, когда в раж входит, настоящий демон. К чему я давно привык, и это не произвело на меня впечатления.
— Вы прямо как старые супруги, — скучающе заметил Такен. — Выходи давай. Это приказ.
— Когда наутро найдете гору трупов, сами будете виноваты, — разозлился парень, но всё же вышел.
— Да всё будет нормально, — хлопнул я его по плечу. — Или я сам лично тебя побью.
Как ни странно, Гатс на это кивнул с какой-то даже благодарностью.
И в этот момент до меня дошло, что он тупо боится. Боится выйти из камеры, подняться наверх, посмотреть в глаза другим ученикам.
Посмотреть в глаза Калии, увидеть её раненую.
Да, непростая ситуация сложилась. Но ничего, разберемся.
***
То, что разобраться так просто не получится, я понял, когда увидел выходящих из лазарета учеников.
Взгляды у них были разные. Сначала радостные, расслабленные, с хорошим настроением — это когда они вышли. А потом — противоречивые, когда увидели Гатса. Такен нас оставил, и я предложил пойти встретить остальных, чтобы узнать новости.
Увидел Тича. Его пусть и с гипсом, но выпустили. Ещё пару человек тоже отпустили. Калии не заметил, значит, оставили отлеживаться.
Так вот... Тич шёл впереди, о чем-то говорил с другими. Гатса он заметил первым. Замер, настороженно прищурился, но покосился на меня и, я готов поспорить, заставил себя расслабиться и выдать фирменную улыбочку. Остальные же настолько собой не владели. Никто не кричал «предатель»! Но вот настороженность, а кое у кого и откровенная враждебность — это да, было.
— Тебя выпустили! — крикнул Тич.
Он при этом махнул здоровой рукой. Гатс же... Я на него не смотрел, но напряжение и так ощущалось. Сродни разрядам Тича.
— Да расслабься ты... — тихо сказал Гатсу. — Всякая фигня бывает. Такова жизнь.
Мы остановились, и толпа нас обступила.
— Это я тебя? — спросил Гатс у Тича.
— Нет, ты меня только повалял.
— Эй, здоровяк, — вперед протиснулся Шупа, которого тоже отпустили. — Ты как? Напасть на нас хочешь?
Гатс... Ну это же Гатс. Нормально ответить он не может.
— Наш друг пришёл в себя, — ответил я за него. — Как видите, не бросается. Так что ты, Шупа, опасайся его только на тренировках.
— Посмотрим, посмотрим, — смерил парень Гатса взглядом. — Неделю я на тренировках не появлюсь, — указал он на свои ранения. — Еле отпросился. Это на вас, мутантах, всё как на собаках заживает, а я долго рану буду залечивать.
— Здесь не все, — сказал Гатс, проигнорировав жалобы Шупы. — Что с остальными?
— Отлеживаются, — ответил Тич, — Если ты не в курсе, то мы в нескольких стычках поучаствовали. Что помнишь из того боя? — выделил он интонацией слово «того».
— Почти ничего. В голове туман. Отдельные фрагменты запомнил. Ярость помню. А ещё то, что вы все меня бесили.
— А сейчас бесим? — поинтересовался Шупа.
— Только ты, но в этом ничего нового, — невозмутимо ответил Гатс.
— Хм... — не смутился и Шупа. — Кажется, Гатс в порядке, — хлопнул он его по плечу. — Вы как хотите, а мне надо отдохнуть. Что-то я переоценил свои силы, отпрашиваясь.
Шупа и правда выглядел не очень. Бледный, с синяками под глазами. Как его отпустили-то?
— Что с Калией? — задал я тот вопрос, который Гатс всё никак не решался озвучить.
— Да жива она, — отмахнулся Тич. — Как обычно. Недовольна всем. Скучно ей там. Просила книг занести.
— Долго её держать будут?
— Пару дней. — ответил Тич. — Ладно, парни. Ещё поболтаем.
К этому моменту и так половина толпы свалила. Тич ушёл, остался только Гон.
— Как ты? — спросил он.
— Нормально, — ответил Гатс.
Кивнув, словно у них состоялся куда более содержательный разговор, Гон тоже ушёл.
— Думаю, лучше не идти, — сказал Гатс, указав в сторону лечебного блока.
— Почему?
— Потому что, если я нападу на кого-то здорового, у него будут шансы отбиться. А если нападу на раненого...
— А ты хочешь напасть? — заинтересовался я.
— Нет, но... Ты не понимаешь. Меня в тот момент словно выдернули из тела и заставили наблюдать за происходящим через узкую щель. Хуже того, я понимал, что собираюсь вас убить, и не видел в этом ничего такого! — зло сказал Гатс. — Как мне теперь быть уверенным, что моё тело принадлежит мне?!
«Наконец-то его вскрыло», — подумал я про себя.
— Не вижу проблемы, — ответил ему, постаравшись добавить в голос как можно больше уверенности. — Сомневаюсь, что Корентайн за ту короткую секунду, что обрабатывал тебя, наставил сложных приказов вроде «затаись и напади спустя год, когда никто не будет ждать». Уверен, всё обошлось одним коротким приказом «убей». Что ты и попытался сделать. Поэтому дай себе время. Будь чуть внимательнее к себе, вот и всё. Только с ума не сходи. Мне и самому
