мгновенно захватившая и разрушившая все барьеры, возведённые душой. Он понимал, что не должен этого допустить, понимал, что это погубит его, но ничего с собой поделать уже не мог. А через полчаса с пола кельи поднялся волк, в чьих серых глазах плескалось безумие.
Волчий вой, разорвавший тишину, разнесся над всей деревней. Мать Сильвии уронила тарелку, которую собиралась убрать на полку. Добрая женщина только руками всплеснула и, горестно высказала вслух:
– Опять оборотни явились, неспокойная ночь будет. И за что нам такое наказание?
– И не говори, – согласился мужчина и вздрогнул от вновь раздавшегося воя, – ишь как стараются. Стаей, что ли нагрянули.
– Это не стая, – тихо прошептала побледневшая девушка.
– Что говоришь? – не расслышавший её слова отец обернулся, но успел увидеть, лишь как в дверном проёме мелькнули золотые волосы. – Сильвия.
– Оставь её, – посоветовала мать вскочившему отцу, поднимаясь с пола и прикрывая за дочерью дверь, – не простого нам ребёнка Бог подарил, надо терпеть. Нечисть её не тронет, а следом пойдёшь, сам сгинешь. На рассвете вернётся.
– Ты права, – мужчина вздохнул и сел обратно на лавку, – нам её не понять. Но она всегда поступала правильно.
Сильвия бежала по пустой тёмной улице. Она спотыкалась о камни, падала и поднималась, цеплялась за заборы, задыхаясь, но продолжая бежать. Стук загнанного сердца, отзывался в висках и лишь чудом не заглушал льющегося отовсюду воя. Она знала, что это была не стая, и знала, что ей под силу исправить то, что уже готово было случиться.
Так хорошо знакомая деревня уплыла за спину и скрылась в потоках начинающего подниматься тумана. Лишь лунный свет стелился девушке под ноги, показывая дорогу. Сильвия продолжала бежать, не останавливаясь и приподняв подол, чтобы не споткнуться об него. Её золотые волосы, которые она распустила перед сном, развевались на ветру, подобно крыльям, которые хотели, но не могли поднять её над землёй. И всё же она упала. Споткнувшись об очередной камень, Сильвия без сил рухнула на траву, но смогла приподняться на дрожащих руках. А перед ней, всего в нескольких шагах, уже стоял крупный серый волк, смотревший знакомыми, но уже звериными глазами.
– Виктор, – тихо прошептала она, протягивая к нему узкую, тёплую ладонь.
Волк глухо заскулил и, подойдя к ней, обнюхал тонкие пальцы. Она не шевелилась. Оборотень поднял на неё серые глаза, в которых уже не было ничего знакомого, и осторожно ткнулся носом. Девушка измучено улыбнулась. Пальцы скользнули по густой шерсти и потянули недоверчивое животное ближе. Волк вновь негромко заскулил и, опустившись на живот, медленно подполз, позволяя ей гладить и чесать за ухом.
– Виктор, – нежно повторила девушка, обнимая могучее животное за шею и стараясь сдержать наворачивающиеся на глаза слёзы.
– Не стоит о нём жалеть, – раздался тихий, но сильный голос впереди неё, и из тумана, подобно бесплотным теням, начали появляться волки.
Даже с первого взгляда было видно, что их целая стая, а впереди двигался вожак, ведущий за собой всех, и матёрых волков, и волчиц, и ещё годовалых щенков. Они появлялись и появлялись, выстраиваясь на склоне холма неровным полукругом, в центре которого ближе всех к Сильвии стоял чёрный волк оборотень, глядевший на неё разумными голубыми глазами.
– Кто вы? – прошептала она непослушными губами, сильнее прижимая к себе могучую серую голову.
– Моё имя Индульф. А кто я, думаю, вы сами уже догадались. Мы пришли, чтобы забрать с собой нашего нового брата.
– Я не отдам вам его.
– Простите меня, госпожа, я не могу его здесь оставить. Он почти один из нас, и даже если вы пожелаете сохранить его человеческую сущность, мы обязаны убить его. Ради вашего же блага.
– Зачем? – девушка подалась вперёд, пытаясь загородить лежащего рядом с ней волка. – Зачем вы стремитесь убить его? Что он сделал, от чего ваша ненависть не желает погаснуть?
– Он ещё ничего не сделал, – тихо ответил вожак, – но если мы не уничтожим его, он это сделает.
– Что именно?
– Он убьет вас, госпожа. А мы не можем позволить своей принцессе погибнуть. Позвольте нам убить его, госпожа, прежде чем он сотворит непоправимое.
– Всё в руках Господа, – выдохнула девушка, глядя в знакомые серые глаза, – я не позволю вам убить его. А так же я не отдам его вам. Я хочу, чтобы он остался человеком, даже если это погубит мою душу.
– Опомнитесь, – вступила в разговор серая волчица, сидевшая справа от черного волка, – он жестокий, ничего не понимающий человек. Для него нет других понятий кроме Святого Писания и приказов начальства. Он переступит через ваш труп, даже не подумав о том, что кому-то вы были нужны больше жизни.
– Неправда, – оборвала её Сильвия, – он не такой. Я лучше знаю.
– Идёт война, госпожа. И в ней нет места жалости, – Индульф покачал головой. – Либо мы убьем его сегодня, либо он убьёт вас завтра. Одумайтесь, прошу вас.
– Нет. Я не позволю вам причинить ему вред. Вы же знаете, как остановить превращение. Вы всё знаете. Так скажите мне, – её голос сорвался и задрожал, а потом она тихо добавила, – прошу вас.
Индульф склонил голову набок и, очень внимательно посмотрев в глаза своей принцессе, громко объявил:
– Уходим. Мы не можем ослушаться её приказа. Уходим в лес.
Волки так же бесшумно начали подниматься и уходить в туман, тая в нём, подобно теням. Самым последним уходил вожак, но прежде чем он окончательно исчез, Сильвия успела крикнуть:
– Индульф.
Волк замер и нехотя повернув лохматую голову, глухо ответил:
– Спасти его может только ваша кровь. И то если вы этого действительно захотите. Но подумайте, действительно ли он стоит этого.
И вожак исчез, словно ветер разметал его тёмную, наполненную звериной мощью фигуру, навсегда соединяя с темнотой.
А Сильвия осталась сидеть, глядя на то место, где он только что стоял. Она не шевелилась, и лишь порывы ветра колыхали тонкую ткань рубашки и чёлку, неровно падающую на глаза. Серый волк всё так же лежал на траве, положив громадную голову ей на колени и полуприкрыв глаза. А полная, желтоватая луна, подобно благосклонному звериному оку, взирала на них, озаряя неверным светом. И лишь эта невольная свидетельница странного разговора дитя и волков, видела, как девушка подняла свою тонкую руку ко рту и прокусила кожу.
На следующее утро в дверь обычного дома, стоящего почти по середине деревни, постучали. И когда заспанный хозяин открыл, к ним зашёл инквизитор, несущий на руках девушку. Золотые волосы были рассыпаны по его плечу и ниспадали водопадом до самого пола, они жутко сочетались с бледной
