в улыбке, торопливо вытер руки о штаны, зеленые глазки-щелочки засверкали.
— Ланка! Каким ветром занесло? Давненько к нам не заглядывала, а уж мы скучаем…
— Салют! — Девушка взглянула на Костю с любопытством. — Я у сестры гостила в городе. А вы, наверно, из пополнения?
— Угадала, — поспешил ответить повар. — Рядовой Петухов, зеленый еще. А это Ланочка, лесникова внучка. На кордоне обретается.
— Константин, — представился Петухов. — Между прочим, знакомить меня, почтенный шеф, не обязательно, сам познакомлюсь.
— Валяй, обзнакомься, — захихикал повар. — Только хвост не распускай, Петух.
— А я к вам, Егор. Дедушка просит соли одолжить.
— Плохая примета, Ланочка. Но для вас — всегда пожалуйста.
— Спасибо, Егор. — Девушка подняла хворостину. — Идите, я вас подменю.
Подгоняя коз, девушка зашагала по высокой траве. Груша подмигнул Косте: видал? Часовой у «грибка» шутливо взял на караул. «Похоже, для нее здесь запретов нет», — подумал Костя. Он догнал Ланку, пошел рядом, девушка разглядывала его довольно бесцеремонно, Косте это не понравилось.
— Откуда приехали к нам?
«К нам». Ишь ты…
— А вы тоже на заставе служите? Позвольте узнать — в каком чине?
— Не аттестована! — рассмеялась Ланка. — Но можно сказать, пограничник со стажем.
— Очень рад, — щелкнул каблуками Костя. — Какие приятные создания водятся в тайге.
Запыхавшийся Груша принес соль в спичечном коробке. Отпускать девушку не хотелось, и бойцы затеяли пространный разговор, но, как всегда, в самую неподходящую минуту появился старшина: редкая способность у человека!
— Что здесь происходит?
— Вот пришли… — сразу стушевался повар. — За солью, значит.
— Сюда ходить посторонним не полагается. Напрасно вас, Светлана, пропустили, часовой получит взыскание, а прочие, — Данченко поглядел на бойцов, — учтут.
Повар засуетился.
— Пойдем, Петухов, оделю твоих дармоедов. От обеда кое-что осталось.
На кухне, выскребая котел, Груша прищелкнул языком:
— Острая штучка дедова внучка!
— Славная девушка, — осторожно заметил Костя: противоречить повару в данной ситуации неразумно. — Жаль, старшина напугал ее, больше не увидим.
— Чудик ты, Коська, то ж его невеста!
— Брось свистеть, кулинар!
— Сроду не брешу. К зиме свадьбу сыграем, попляшем, погуляем. А девка и впрямь хороша, малинка земляничная. Эй! Куда ты? Харчишки возьми.
Когда Петухов ушел, повар злорадно усмехнулся:
— Вот такие пирожки, товарищ Петухов. Хороша Маша, да не наша.
«Какая звонкая, удивительная тишина! — думал Костя. — Какой необычный мир! Бодрствуем ночью, отсыпаемся днем, встаем после вечерней, ложимся с утренней зорькой. Тем не менее в напряженной жизни пограничников есть своя прелесть — здесь есть чем заняться в свободную минуту». По-разному использовали пограничники крохи свободного времени — писали домой письма, играли в шахматы, состязались на волейбольной площадке. Костя любил ходить в лес. Забираться далеко опасался: бурелом, чащоба, заблудиться проще простого. Поэтому он избрал маршрут вдоль берега Серебрянки: речка выведет.
По-над берегом змеилась тропа. Протоптали ее сторожкие изюбри, грузные, мохнатые кабаны, а возможно, здесь бесшумно крался на мягких лапах полосатый амба, тигр. Стало жутковато и Косте, как бывало в детстве, когда выпадало оставаться в темной комнате, засвистел неведомую песенку.
Но вскоре он позабыл о грозном амбе, залюбовавшись рыбами. Легкими стрелами скользили они в прозрачной воде. Проплыла небольшая змейка, по-видимому, безвредная — голова маленькая, изящная, не распухшая от ядовитых желез, как у гадюки. Поймать ее, что ли? А вдруг все-таки ядовитая? Да и зачем — достаточно неприятностей было с тигровым ужом. Но вот в воде мелькнуло узкое темное тельце — водяная крыса!
Однажды в пионерском лагере ребята изловили точно такую. Желтозубая крыса выглядела свирепой и злобно пищала. Недолго думая, Костя снял рубашку, связал рукава, ворот застегнул на все пуговицы и стянул бечевкой. В узелок запихнули пленницу. Всю дорогу ребята спорили, что делать с добычей, пожалуй, лучше всего выпустить ее в девчачьей спальне — вот уж визгу будет! Предложил это, конечно, Костя. Он повесил узелок на палку и нес его, как винтовку. Но когда пришли в лагерь, узелок оказался пустым, крыса сбежала, оставив на память треугольную дырку в рубашке…
Костя спустился вниз и задумчиво стоял у воды, крысы и след простыл, а он все стоял не шевелясь, и речка журчала у его ног. Внезапно в воду плюхнулся камень, полетели радужные брызги. Костя обернулся — на краю обрыва стояла Ланка.
— Раков ловите?
— Нет. — Косте почему-то стало неловко. — А разве раки тут есть?
— Сколько угодно. — Девушка явно наслаждалась замешательством Кости. — А нервы у вас слабоваты, дорогой товарищ: у пограничников они должны быть стальными.
Кого учишь, пигалица! Что ты видела у себя в тайге? Костя смерил девушку насмешливым взглядом.
— Стальные нервы — это прекрасно. Есть у нас один «стальной» товарищ, наш старшина. Весь подтянут, затянут, перетянут. Не человек, а ходячий строевой устав, даже лицо на все пуговицы застегнуто.
— Это у Пети?
— От вашего Пети живого слова не услышишь. Он и вас вышколит, по команде будете суп варить, на стол накрывать.
— Командовать буду я.
— Ха! Не смешно…
— Только так и не иначе.
За кустом торчали воткнутые в песок удилища, Костя потрогал тонкую леску.
— Значит, ловля не состоялась?
— Сразу видно, что вы не рыбак. Рано, еще не время.
— Простите, а вы не родственница бабы-яги?
— А что — похожа? — Ланка весело рассмеялась.
Костя помог девушке связать удилища, взял ведерко, выхватил из воды рыбешку, подкинул на ладони.
— Скажите, Лана, а тигров вы видели? И, знаете, давайте на «ты».
— Давай. Видела тигров несколько раз, тропила их с тигроловами. Для вашего Московского зоопарка старалась, чтобы вот такие мальчики, как ты, на бедных зверей глазели. Но в клетке зверь не интересен, тигра нужно на воле наблюдать — он гордый, смелый, а уж какой красивый…
— Попадешься такому красавцу — без соли слопает.
— Охотник в тайге никого не боится, даже человека. Ну, мне пора, дедушка, наверно, беспокоится.
— Счастливо.
— А девушек, кстати, полагается провожать!
— Простите, я не подумал…
— А думать нужно. Всегда. Это не сложно, потренируйтесь на досуге.
Кордон стоял на опушке леса — рубленая изба, скотинник, сарай обнесены неошкуренными провисшими слегами. Навстречу черным мохнатым комком выкатился горбоносый гималайский медвежонок, подковылял, уткнулся девушке в ноги.
— Это Тишка, родной братик Мишки, что на заставе живет. Весной браконьеры застрелили медведицу, дедушка забрал медвежат, одного пограничникам подарил, а Тишку-шалунишку оставил.
— Тихон — с того света спихан. Подрастет — на мясо пустите, а шкуру на стенку повесите?
— Ты с друзьями тоже так поступаешь?
— А ты колючка! — Костя погладил медвежонка, зверь тоненько рюхнул.
Из скотинника вышел старик, борода застругана кривым клином.
— Никак гость пожаловал? Очень хорошо, гостям завсегда рады. Внучка, пригласи человека в избу, вместе почаевничаем. А может,
