бы от меня. Чтобы мы вместе в одно время оказались в школе Святой Бернадетты. И чтобы, типа, между нами произошла ссора.
– А почему вы оказались ночью в школе вместе с Ро? – спрашивает Манон, а затем как будто сама отвечает на свой вопрос: – А, ну да.
Нуалу это нисколько не смущает.
– Я так и думала, что они будут следить за нами. Теперь нам нужно следить за ними. Нужно побольше выяснить об этой Ложе. Аарон упоминал какую-то камеру. Ро?
– Да, точно.
Ро вынимает из сумки старый «Поляроид» и объясняет, что в нем нет пленки.
– Но мне пришла в голову одна идея. Нуала, у тебя есть белая простыня? Такая, какой не будет жалко, если ее испортить?
– Звучит как-то не очень обнадеживающе, – говорит Нуала. – Сейчас посмотрю.
Она выходит из комнаты, возвращается с простыней и бросает ее Ро. Похоже, нам не придется распространяться на тему секса, как и на тему странной открытки. Или о драке. Я смотрю на Аарона и Ро: похоже, они тоже не горят желанием затрагивать эти темы. Как и рассказывать о необъяснимой временной слепоте.
– Отлично. Спасибо, – говорит Ро, подхватывая простыню. – И еще, нет ли у тебя нитки? Или клубка пряжи, или чего-нибудь такого?
Нуала достает моток веревки из верхнего ящика стола и бросает ему.
– Итак, собираемся покучнее.
Мы все в недоумении наблюдаем за тем, как Ро отодвигает кухонный стол от стены и закрепляет веревку между двумя параллельно стоящими кухонными шкафами. Затем набрасывает на веревку белую простыню, как будто это импровизированный киноэкран. Выключив свет, Ро приносит из гостиной настольную лампу, направляя ее так, чтобы освещалась только белая простыня.
– Ты уже закончил разрушать мой дом, Ро? – бормочет Нуала.
Ро встает на табурет перед простыней.
– Итак. У этого фотоаппарата нет памяти. Но у самой лампы есть. Она помнит все, на что попадала вспышка.
Он поворачивается, направляет камеру на простыню и нажимает кнопку вспышки. Комната на мгновение озаряется белым светом, ослепляющим всех нас.
Ро изучает простыню, а затем быстро подходит к ней, доставая из кармана фломастер. Сняв зубами крышку, он рисует большую фигуру. Мы наблюдаем за ним, но его копна вьющихся волос загораживает большую часть рисунка, пока он не отходит от него.
– И все это ради прямоугольника, – наконец произносит Манон, хотя на самом деле это квадрат, прямоугольник и волнистая линия.
– Ладно, посмотрите, – говорит Ро, стараясь не поддаваться на насмешку. – Я понимаю, выглядит не очень… но у меня в голове еще нет четкой картины. Я вижу лишь серые формы, поэтому рисую очертания.
Аарон подходит к простыне и обводит рукой абстрактный рисунок Ро.
– Так ты говоришь, что именно здесь может находиться Ложа?
– Предположение довольно разумное, правда? – спрашивает Ро, радуясь, что хоть кто-то понял это, пусть и Аарон. – Если тот парень покинул Ложу, то вполне вероятно, что в последний раз он сфотографировал здание снаружи.
Аарон кивает.
– Да, он говорил, что перед уходом израсходовал всю пленку.
– Мэйв, – подзывает меня Ро. – Подойди. Объединим наши таланты на минуту. Ты умеешь читать мысли; может, у тебя получится оживить память камеры, чтобы получилось более четкое изображение.
Я иду, озадаченная такой просьбой, хотя мы были свидетелями и куда более странных явлений. Однажды наши таланты соединились так, что мы слышали телефонные звонки через радио в автомобиле. Так что возможно все что угодно.
– Посмотри в видоискатель, – говорит Ро, держа меня за руку. – Нажми на вспышку и скажи, что ты видишь.
– Погоди, погоди, – говорю я, пытаясь определиться с мыслями. – Я не могу включать и выключать талант сразу, когда захочется.
Я пытаюсь сосредоточиться на руке Ро, на кристально-белом свете, на их связи между собой. Камера словно продолжение Ро.
– Хорошо, я готова.
Я нажимаю на вспышку и сразу понимаю, зачем Ро понадобилась белая простыня. На ней постепенно появляются линии и формы, намеки на очертания – подобно тому, как проявляются фигуры на фотобумаге в темной комнате. Но больше ничего. Только линии. Только общие очертания.
– Не получается, – говорю я, продолжая смотреть в видоискатель. – Я вижу лишь то, что видишь ты.
– Давайте я попробую, – вдруг предлагает Аарон.
– Что? Зачем?
– Мэйв на самом деле занимается не воспоминаниями. Она понимает, о чем люди думают здесь и сейчас. Мой дар – это углубление в историю людей, извлечение на свет того, что они хотели бы забыть. Наверное, он лучше подойдет в этом случае…
– Неплохая мысль, – говорит Нуала.
Манон молча кивает, достает из нагрудного кармана блокнот и что-то записывает.
– Я бы хотела обсудить это, – добавляет она, обращаясь к Аарону тоном психотерапевта. – Позже.
Ро подозрительно смотрит на Аарона.
– Ну ладно, – говорит он наконец, протягивая руку.
Аарон колеблется.
– Просто схвати меня за запястье или что-то вроде того.
Ро неловко хватает Аарона за запястье, и его кисть напоминает браслет. Аарон несколько мгновений молчит, активируя свои силы. Затем смотрит в видоискатель, и комната освещается белым светом.
– Хорошо, – говорит Аарон. – Крупное здание. Нет. Скорее, большой… замок.
Ро бросает Лили фломастер.
– Лили, ты же художница, – быстро говорит он.
Лили ловит фломастер и идет к простыне.
– Что за замок?
– Похоже… на викторианский готический замок. Но, понимаете, не настоящий. Поддельный. Который должен походить на старый, но он новый. На крыше что-то вроде солнечных панелей.
Лили начинает рисовать.
– Башенки есть?
– Три.
– Где именно.
– Ты что, и вправду все это видишь? – поражаюсь я новым особенностям силы Аарона.
Он, похоже, тоже смущен, и говорит быстро, как будто пытается догнать уходящий поезд, пока эта его особенность не пропала.
– Замок на склоне вроде холма.
– Там есть дороги? – спрашивает Нуала. – Какие-то ориентиры?
– Нет, дорог нет, – отвечает Аарон. – Поле с высокой травой. Крапива. Какие-то желтенькие цветочки.
– Утесник? – предполагает Нуала.
– Что?
Нуала подходит к ряду книг на подоконнике и вытаскивает томик «Дикие растения Ирландии».
– Кустарник с длинными ветвями, покрытыми желтыми цветами, – поясняет она, открывая нужную страницу и показывая ее Аарону.
Тот кивает. Лили тоже смотрит на страницу.
– Так. Где они, эти цветы?
Аарон снова нажимает кнопку вспышки.
– Справа внизу. Вообще вдоль всего нижнего края фотографии, кроме левого угла.
– А что там? – Лили вынимает пенал с карандашами и ищет среди них желтый.
– Ограда. Проволочная изгородь. Вроде тех, которыми окружают стройки.
Так продолжается около часа. Аарон что-то кратко говорит. Лили работает своеобразным визуальным стенографистом. Ро крайне сосредоточен и не говорит ни слова.
Нуала перебирает справочники, карты аэрофотосъемки, путеводители двадцатилетней давности. Загогулины и абстрактные фигуры постепенно превращаются в настоящий рисунок. Узнаваемый пейзаж.
Я все жду, что кто-то из них предложит сделать перерыв.
