Мэтт повернул голову, и встретился взглядом с Констанс. Девушка замерла, заметив, что глаза его на мгновение потемнели, а зрачки сузились, и почему-то вспомнила, как всем телом прижималась к Мэтту, а он целовал ее. Тогда ее охватило сильнейшее желание…
Констанс вспыхнула, во рту у нее вдруг пересохло, а все мышцы заныли от напряжения. И все же ей каким-то чудом удалось отвести глаза.
— Я… кажется… кажется, у меня ничего не получается, — севшим голосом сказала она, глядя на Патрика и изо всех сил стараясь полностью сосредоточиться на разговоре о Карен. — Мне кажется, она будто отгораживается от меня. И оценивает. Я хочу ей помочь, но иногда Карен смотрит на меня так, словно это я маленький ребенок, а она взрослый человек. Когда я думаю, через что ей пришлось пройти, я чувствую себя совершенно беспомощной. Мне начинает казаться, что наши встречи едва ли не оскорбительны для нее… Что она видит в моей настойчивости только мерзкое, нездоровое любопытство…
— А мне кажется, что девочка, похоже, просто проверяет вас. — Голос Мэтта звучал задумчиво и ровно.
Резко повернувшись, Констанс увидела, что Мэтт смотрит прямо на нее, и, к собственному удивлению, в его глазах прочла, что он очень хорошо понимает ее сомнения. А она-то в глубине души боялась, что не является тем человеком, который действительно может помочь Карен.
Ее сердце забилось быстрее, и она с трудом заставила себя дышать ровно.
— Думаю, вы должны продолжать начатое, — заговорил Мэтт, теперь уже обращаясь не только к Констанс, но и ко всем присутствующим. — В нашей лондонской группе были похожие случаи, когда нам казалось, что мы бессильны помочь. И только потом мы поняли: иногда молчание подростков и упорное нежелание идти на контакт просто способ проверить нас… удостовериться, что они нам действительно не безразличны.
Комната погрузилась в молчание — собравшиеся обдумывали его слова. Затем Патрик задумчиво произнес:
— Возможно, Мэтт прав, Констанс.
Один и членов группы, Гарри Эванс, стал рассказывать о своих проблемах с воспитанником того же приюта, где жила и Карен: Констанс пару раз видела этого мальчика, когда приезжала к подопечной.
— Он терроризирует окружающих. И вообще склонен к насилию и агрессии. Но, с другой стороны, мы не должны забывать, что отец постоянно и жестоко избивал этого ребенка. Насилие — единственное, что он успел узнать в жизни.
— А вы не пробовали отправить его на специальные курсы, где подростков обучают общаться с окружающими? Иногда таким способом мы добивались неплохих результатов, — сказал Мэтт.
Собрание продлилось несколько дольше, чем обычно, и закончилось уже после одиннадцати. Когда стали расходиться, обнаружилось, что машины Констанс и Мэтта припаркованы чуть дальше остальных, видимо, потому, что они приехали последними.
Констанс так и не смогла подыскать предлога, чтобы не идти с Мэттом. От волнения она выпалила какое-то банальное замечание — дескать, ее очень удивила столь неожиданная встреча.
Мэтт неожиданно остановился, Констанс пришлось сделать то же самое. Они были уже довольно далеко от остальных, поэтому никто не мог их услышать, но Мэтт все равно говорил тихо:
— Думаю, я должен извиниться перед вами за сегодняшнее.
Сердце Констанс, к ее неудовольствию, бешено заколотилось.
— Я сказала вам правду: с Эриком Сметхерстом у меня чисто деловые отношения, — хрипло выдавила она.
— Я верю вам и жалею о своей несдержанности. У нас в лондонском отделении была неприятная история… Жена одного из наших клиентов однажды ворвалась в офис и начала обвинять одну из сотрудниц в том, что та пытается отбить у нее мужа, и даже грозилась подать на нас в суд. Эта история дошла до какого-то репортера из желтой газетенки, и, хотя в ней не было ни капли правды, грязную статейку напечатали. Фирма оказалась в сложном положении. Услышав подтрунивания по поводу ваших отношений с мистером Сметхерстом, я вспомнил этот случай и именно поэтому повел себя несдержанно. Я только потом понял, что: шутка действительно была шуткой. Марго даже сказала мне, что вы последняя из всех сотрудников фирмы, кому придет в голову влюбиться в клиента.
Так он обсуждал меня с Марго. Видимо, возмущение отразилось во взгляде Констанс, потому что Мэтт поспешил добавить:
— Я только сказал ей, что впредь буду сам заниматься этим клиентом. Она спросила, почему. Когда я объяснил, Марго тут же заверила, что мои подозрения беспочвенны.
— Но ведь я говорила вам, что совершенно равнодушна к Эрику. Разве этого недостаточно?! — не сдержала упрека Констанс.
— Сказали, — подтвердил он, — но не сказали, что он так же равнодушен к вам. На мой взгляд, мужчина не дарит женщине розы только потому, что выращивает их.
— Мне иногда казалось, что он, возможно, считает, будто… Однако я предельно ясно дала ему понять, что не могла бы… что мне…
— Что вам он не нужен?
Констанс молчала. С каждой минутой пауза становилась все более напряженной. Девушка ощутила поразительное по силе желание сделать всего один шаг вперед и вплотную приблизиться к Мэтту. Краем глаза она увидела, что он поднял руку, и по ее телу словно пробежала электрическая искра: Констанс вспомнила, как он гладил ее лицо, как она чувствовала на своей щеке его ладонь, как его пальцы перебирали ее волосы и как она ощутила на своих губах его теплое дыхание, перед тем как Мэтт прильнул к ним в поцелуе…
Вздрогнув, Констанс шагнула назад. Она была рада, что уже стемнело и Мэтт не может заметить написанного на ее покрасневшем лице откровенного желания. Слава богу, что на ней плотная футболка, через которую не видно, как напряглись соски.
Констанс повернулась и быстро пошла к своей машине, стараясь оказаться подальше от Мэтта и от опасности, которую он для нее представляет. Она слышала, как он тоже сдвинулся с места, словно решил идти за ней, но вдруг остановился. Стоя каждый у своего автомобиля, они коротко пожелали друг другу доброй ночи.
Когда Констанс наконец села в машину, у нее тряслись руки. Это был чрезвычайно странный вечер, и самым странным в нем было то, что Мэтт извинился перед ней. Этого девушка никак не ожидала.
Интересно, а стал бы он извиняться, если бы Марго не подтвердила тот факт, что у меня с Эриком Сметхерстом ничего не было?
— Ты, конечно, не забыла, что в воскресенье у Дона день рождения?
— Нет, мама, разумеется, помню, — заверила Констанс и, попрощавшись, повесила трубку.
Она с утра положила открытку на видное место, чтобы не забыть написать поздравление и отправить по почте.
Сегодня вечером Констанс намеревалась встретиться с Карен. Пока она не могла похвастаться успехом — девочка по-прежнему держалась отчужденно. Может, Мэтт прав? Может, Карен действительно испытывает ее?
Мэтт!
С тех пор как он извинился перед Констанс, прошло два дня. И его отношение к ней резко изменилось — теперь он держался более открыто, более дружелюбно.
