— Ну перестань, ради бога! Зачем спорить о смысловых тонкостях? Нам обоим ясно, что ты хотела сказать, верно? Раз я не хочу жениться на тебе, ты не хочешь больше спать со мной.
Они дошли до входа в здание. Джеральд посмотрел на нее свысока, и Фэй ответила ему взглядом, полным горечи и гнева.
— Да, в этом смысл сказанного мною, — согласилась она. — Мне нужен мужчина, который хочет иметь общий со мной дом, а не только постель. Человек, любящий меня настолько сильно, чтобы брать на себя обязательства по отношению ко мне перед лицом всех, кто нам близок и дорог. Совершенно ясно, ты не можешь быть таким человеком. Я верила, что можешь. Извини, если говорю неприятные тебе вещи.
Фэй открыла дверь и вошла, не оглядываясь, в зал. Женщину уже не интересовало, как поведет себя Джеральд в ответ на ее слова.
Добравшись до своего прилавка, она сказал Тому и Милдред:
— Теперь ваш черед пить кофе. Я тут присмотрю.
Милдред взглянула на Фэй настороженно:
— С тобой все в порядке?
— Конечно, — не задумываясь, ответила та.
— Ну, смотри, если ты так считаешь, — заметила далеко не убежденная в искренности ответа Милдред.
Том обнял ее за плечи, и они ушли.
Фэй глядела вслед, завидуя теплу их отношений. Эта любовь была безоблачна. Не припомнишь, чтобы они вообще когда-нибудь ссорились или хотя бы спорили друг с другом. Правда, их любовь была слишком ровной: ни вспышек, ни угасаний, ни взлетов, ни падений; зато они несомненно счастливы. Это прекрасно, подумала Фэй, вспомнив свой брак. А к чему эта безоблачная супружеская жизнь привела?
Отношения с Эмери никогда не вызывали у нее чувства безмерной влюбленности. Да и у мужа не бывало ничего подобного. Семья Стилов просто считала себя счастливой. Брак для них означал покой, стабильность, привычку не отдаваться игре воображения. Но ведь она и не знала ничего другого. На что же ей было жаловаться? Фэй считала, что так живут все супруги — достигают компромисса, спокойно, отвлекаясь от суеты, приемлют то, что дает жизнь. Когда вдруг Эмери влюбился в другую женщину, Фэй была не столько убита горем, сколько озадачена. Она ни разу не упрекнула мужа за то, что он ее оставил: у нее разгорелось воображение. Она и сама не отказалась бы от роли возлюбленной. Появились смутные надежды, которым, впрочем, сознательно не было дано ходу.
Фэй думала, что уже не влюбится, что ее время прошло, что свой шанс она упустила, выйдя замуж за Эмери. Так уж сложилась ее судьба. Ей не приходило в голову, что любовь может застичь женщину не весной, а под осень жизни, и привести не к случайно встреченному человеку, а к тому, кого Фэй знала с давних пор, однако даже в мыслях не допускала, что он заменит для нее весь мир.
Фэй и Джеральд были знакомы всю свою взрослую жизнь. Но долгое время у каждого из них была своя семья. Она вышла замуж за Эмери, Джеральд женился на Джулии, веселой хрупкой красавице, которая оказалась довольно ординарной простушкой. Ее смерть семь лет назад Джеральд остро переживал, пряча свое горе. Потребовалось много времени, прежде чем он смог оправиться.
Стоит сказать, что Фэй почти не встречалась с Джулией, редко видела Джеральда вместе с нею. Семейство Харди лишь изредка принимало гостей, к антиквариату у Джулии не было интереса. Она не увлекалась коллекционированием и ни разу не побывала на работе у мужа, даже на вечерах для сотрудников по случаю Рождества ее не было видно.
Джеральд почти совсем не упоминал о Джулии при ее жизни, а после смерти вообще исключил это имя из своего лексикона. Фэй не любила задавать лишних вопросов. Раз он не хочет говорить о Джулии, и не надо. По крайней мере, так обстояло дело вначале, но постепенно это начало задевать Фэй.
Какие секреты запер он в своей душе? Страстную любовь к своей покойной жене? Неугасимое горе? Неужели прошлое еще не перегорело? Почему Джеральд такой замкнутый, так неохотно говорит о своих чувствах?
А как можно строить отношения с мужчиной, который не выносит, когда речь заходит о его персоне? В течение какого-то времени Фэй верила, что знает Джеральда достаточно хорошо, однако прошло несколько месяцев, и она убедилась, что для нее душа этого человека — потемки. Она знала о нем только то, что было угодно ему. Остальное покрывала завеса молчания.
Конечно, Фэй познакомилась с его детьми и даже сблизилась с ними. Пока те не подросли, отец часто привозил их на аукционы. Молодые Харди бывали на тех же детских праздниках, что и сын Фэй, ходили в ту же школу. Обычно задача развезти их по домам выпадала Джеральду, и он выполнял ее неукоснительно, никогда не забывая о сыне Фэй. Она и ее будущий партнер по фирме часто виделись на школьных концертах и при раздаче различных ученических призов. Эмери вечно был занят, не слишком любил, когда Фэй просила его сходить на собрание организации учителей, не баловал своим присутствием и родительские собрания или очередные мероприятия по школьному плану. Работа целиком поглощала мужа Фэй. Но почему Джулия так мало внимания уделяла своим отпрыскам? Это всегда оставалось загадкой.
У Джулии было двое детей. Теперь оба уже обзавелись собственными семьями и уехали из Мэйфорда. Дочь Рози двадцати трех лет вышла замуж за зубного врача и живет в Бельгии. Сын Роберт (ему исполнилось двадцать семь) работает в рекламной фирме в Лондоне. Вместе со своей женой Адалин и полуторагодовалым сыном Габриелем он поселился на набережной Темзы. Адалин по профессии актриса.
В позапрошлом году на Рождество в великолепном доме Харди, построенном в георгианском стиле, хозяин устроил семейный праздник. Приехали с семьями и Рози, и Роберт, прожили у отца неделю. Фэй провела с ними День благодарения.
Ей нравились дочь и сын Джеральда, а те всегда держались сердечно по отношению к ней. Ей казалось, что они не подозревают о характере отношений между нею и их отцом. Во всяком случае, ни Роберт, ни Рози не высказывали недовольства в связи с появлением Фэй в жизни главы разлетевшегося семейства.
Разумеется, молодые люди не могли не заметить, как мало она значит для их отца, — горько думала Фэй. Они не опасались, что она займет место их матери. Не исключено, что просто были уверены: отец больше никогда не женится. Ей представлялась унизительная картина: сын и дочь выясняют у Джеральда, не собирается ли он сделать Фэй своей женой, а тот заверяет их, что и не думает об этом.
Но нет! Джеральд не станет обсуждать такие вопросы со своими детьми, как отказывается говорить с Фэй о покойной жене.
Так или иначе, отец и дети встречались нечасто. Они перезванивались, но визитами обменивались редко. Все были заняты, дочь и сын жили далеко от отца и не стремились навещать его. Если Джеральда и не устраивало такое положение, он ни разу не обмолвился об этом. Сам же определенно не чувствовал одиночества. У него деятельная жизнь, много друзей в этом замкнутом мирке небольшого английского городка.
Фэй гораздо чаще виделась со своим сыном. Молодое семейство раза два-три в год наезжало к ней, и она то и дело навещала сына и невестку. Они стали жителями Эдинбурга, куда всегда приятно съездить. Фэй обожала гостить в прекрасно оборудованной квартире сына, с удовольствием возилась с маленьким внуком и его сестренкой, названной в честь бабушки тоже Фэй, хотя это имя дома произносили, несколько переиначивая.
