волос мне за ухо и провел пальцами вниз по моей шее.
— Ты только начинаешь учиться, а уже добилась большого прогресса.
Я раздраженно выдохнула.
— Я чуть не бросилась в океан, сама того не желая, и едва не шлепнула Деклана на задницу.
Ронан усмехнулся.
— Для Дэка полезно сбить спесь.
Деклан послал ему насмешливый взгляд.
— Не забывай, вчера вечером твою задницу чуть не поджарили.
У меня потеплело в груди от того, что они оба игриво подшучивали друг над другом, но глубоко укоренившееся беспокойство все еще оставалось. Страх, что я действительно причиню боль одному из них, или еще хуже.
Дэш сжал мое бедро.
— Ты отлично справляешься. Мы будем рядом, чтобы помогать на каждом шагу.
Я ненавидела то, что им приходилось это делать. Что у меня отняли возможность узнать о своей родословной и развить свои способности. При этой мысли на поверхность всплыл гнев на Мэриенн, но он так же быстро исчез при напоминании о том, на что я была способна. Мэриенн мертва. Из-за меня. Во мне была такая способность.
— Что не так? — отрезал Трейс, выражение его лица стало жестким.
— Ничего, — быстро ответила я.
— Чушь собачья, — возразил он. — Ты только что смертельно побледнела.
На мгновение я замолчала.
— Я кое-кого убила.
— Ли-Ли, — сказал Колт, притягивая меня ближе. — Ты защищалась.
Не то чтобы я сожалела о том, что покончила с женщиной, которая должна была быть моей матерью. Это было знание того, что все это было во мне.
— Что, если я действительно причиню боль одному из вас? Кому-то другому? Невинному свидетелю?
— Мы будем держаться поблизости, — заверил меня Ронан. — Мы позаботимся о том, чтобы не случилось ничего такого, чего не должно.
Я находила в этом утешение. Я знала, что ребята прикроют мне спину, несмотря ни на что. Я медленно кивнула.
— Спасибо. Позже я хочу еще немного поработать над контролем.
Колт крепче сжал мое плечо.
— Только не дави слишком сильно. Сначала тебе нужно отдохнуть.
— Тебе нужно поесть, — скомандовал Трейс. Он вскочил на ноги. — Я принесу тебе немного еды.
Его голос звучал раздраженно, но я не смогла удержаться от улыбки. Даже в своей ворчливой манере он заботился обо мне.
— Что это за улыбка? — спросил Деклан, когда Трейс исчез.
— Мне нравится его сварливая задница, — сказала я, пожимая плечами.
Ребята вокруг меня разразились смехом.
У меня дрогнули губы.
— Похоже, он невероятно раздражен тем, что заботится обо мне, но ничего не может с собой поделать.
Дэш большим пальцем погладил мое бедро.
— Это полезно для него.
Ронан кивнул.
— Он стал другим с тех пор, как появилась ты. Конечно, были трудности, но он больше не закрывается от эмоций.
У меня сдавило грудь. Я ненавидела то, что Трейс когда-то отгораживался от мира. Что он когда-то отстранялся до такой степени, что вообще ничего не чувствовал.
— Он должен простить себя, — тихо сказала я.
— Думаю, так и будет, — сказал Колт. — Ему просто нужно время.
В холле послышались шаги.
— Как мы относимся к закускам на разделочной доске на обед?
Мои глаза практически вылезли из орбит, когда я увидела массивный поднос в руках Болдуина. Тщательно продуманная доска была полна всего, что только можно себе представить. Салями, прошутто и другие виды мяса. Сыры всех сортов. Крекеры, нарезанный хлеб и какие-то сырные чипсы. Виноград, яблоки и ягоды. Миндаль, фисташки и какой-то незнакомый мне орех. Там был хумус и множество других соусов, а также больше овощей, чем я могла сосчитать.
В животе у меня заурчало.
— Потрясающе. Как тебе удалось так быстро все собрать?
Болдуин поставил его на кофейный столик и чмокнул меня в нос.
— Я был намного впереди. Я знал, что у тебя разыграется аппетит благодаря практике.
— Большое спасибо. Это мой любимый способ питаться. Всего понемногу.
— Рад слышать. Просто крикни, если тебе понадобится что-нибудь еще, — сказал Болдуин, направляясь к двери.
Появился Трейс с ящиком для льда, полным газировки. Он поставил его рядом с кофейным столиком, взглянув на меня.
— Рутбир, апельсиновая содовая, кока-кола или чай со льдом?
— Апельсиновую содовую, пожалуйста, — ответил я.
Трейс вытащил бутылку изо льда и открыл. Буквы на костяшках его пальцев изгибались при каждом движении. «Любовь». «Ненависть». Я так сильно хотела, чтобы Трейс жил в первом слове. Хотела дать ему так много, чтобы он тонул.
Когда Трейс протянул мне газировку, я схватила его за запястье и потянула вниз. Мои губы встретились с его губами, мой язык скользнул внутрь. Он встретил меня, его язык переплелся с моим. Я вложила в этот поцелуй все, что чувствовала к нему.
Когда Трейс отстранился, его глаза засветились тем же ярко-фиолетовым светом.
— Зачем это, Маленькая Птичка?
Я пожала плечами.
— Я люблю тебя.
Смесь удовольствия и боли промелькнула на его лице.
— Я тоже тебя люблю.
Я схватила предложенную содовую и сделала глоток. Делая это, я поймала на себе взгляд Дэша. Там была неподдельная радость.
Я гадала, как это вообще может работать — шесть человек в одних отношениях. Но я увидела это по выражению лица Дэша. Как искренне он был рад за Трейса. Как ему было нужно, чтобы я любила Трейса так же сильно, как ему было нужно, чтобы я любила его.
Я наклонилась и коснулась своими губами его губ.
— Люблю тебя.
— Больше, чем ты можешь себе представить, мон кер.
В холле снова послышались быстрые шаги, и снова появился Болдуин. Но на этот раз на его лице не было улыбки.
— Что случилось? — спросил Колт.
Болдуин заломил руки.
— Здесь полиция. Они нашли тело Мэриенн.
11
— Они нашли тело Мэриенн.
Слова Болдуина эхом разошлись по комнате, будто пушечный выстрел. Отголоски обрушивались на меня снова и снова.
— Что за хрень? — прорычал Трейс. — Мы спрятали тело.
Ронан мгновенно вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате.
— Не может быть, чтобы ее вытащили на поверхность без посторонней помощи.
Дэш обеспокоенно нахмурился.
— Давайте не будем делать поспешных выводов. Морские обитатели могли добраться до нее и освободить.
У меня сжался желудок. Тело моей матери. Это был первый раз, когда я подумала о ней в таких терминах за столь долгое время. Она определенно никогда не соответствовала этому названию. Но я все еще была ее плотью и кровью.
Болдуин прочистил горло.
— Они ждут у ворот. Должен ли я их впустить?
Накатившая на меня тошнота сменилась тяжелым страхом, и я в панике повернулась к Колту.
Он сильно сжимал челюсти, жилка бешено дергалась.
— Мы должны впустить их. Не давайте им повода полагать,
