с их склонностью к многословию и неформальности позволили местным предпринимателям использовать более легкомысленные завершающие фразы, но ни одна из них не перескочила из разряда допустимых в разряд удовлетворительных, по крайней мере в Торговой палате. «С уважением» — оборот наиболее распространенный, но некоторые считают, что в нем присутствует неполноценность, равнодушное «и так сойдет». Фраза эта возникла как обращение: «С уважением к жене и детям», но много лет назад, повинуясь духу времени, палата его сократила.
При сравнении с другими странами стоит отметить, что в Соединенных Штатах Америки, где деловую переписку предпочитают вести грубо и агрессивно, от этих нудных оборотов вообще отказались. Там большая часть писем и имейлов теперь заканчивается фразой: «Я прав или я прав?»
Судя по статье, описанная ситуация так взволновала Торговую палату, что было решено вынести означенную тему на всеобщее обсуждение в надежде получить хоть какие-нибудь свежие идеи. В сущности, был устроен конкурс на новый речевой оборот, который члены палаты во всей стране будут употреблять в деловой корреспонденции.
Победителю обещали чек на десять тысяч долларов и статуэтку. Голодный Пол, у которого никогда не было ни того, ни другого, немедленно решил, что это был глас свыше, и звучал он как голос из проекта «Помощь в выборе профессии». Нужно было участвовать.
Если учесть, что все хорошие идеи имеют естественную живучесть, выталкивающую их на поверхность, то Голодный Пол не мог не заговорить на взволновавшую его тему, когда позже вечером Леонард пришел поиграть с ним, Хелен и Питером в «Скрэббл» — это было нечто вроде вечернего воскресного ритуала, снимающего напряжение перед началом школьной недели. Хелен и Питер играли в «Скрэббл» много лет, начиная с тех времен, когда купили свой первый дом и денег на походы в ресторан или в гости у них не водилось. Тогда ставки в игре делались высокие: проигравший должен был сексуально ублажить победителя, что позволяло им одновременно проверять возможности как своего словарного запаса, так и брака. Естественно, это приводило к некоторой фривольности в подборе слов в игре, в результате чего желание утроить очки приносилось в жертву более пикантной, хоть и менее выигрышной альтернативе. Когда же они стали родителями, это милое, известное им одним озорство временно прекратилось, однако настольные игры оставались востребованными (в своей классической версии) и составляли часть их обычного семейного досуга.
В этот вечер, однако, игра не задалась, как часто бывает, когда в ней принимают участие четыре человека — в таком случае больше одного хода планировать невозможно. Хелен горько жаловалась, что Питер все время занимает клеточки, на которые она давно положила глаз. А Питер без конца спрашивал: «Теперь мой ход?», так как был не в состоянии следить за сложной системой очередности. Дело в том, что четверо игроков ходили не по часовой стрелке и не против нее, а в зависимости от календарной последовательности своих дней рождения — изобретение, внедренное много лет назад, чтобы положить конец семейным пререканиям на тему, кому куда сесть. Леонарду весь вечер доставались одни гласные, что никак не помогало ни ему, ни тем, кто остался без гласных. Голодный Пол, как всегда, был экспертом, вооруженным глоссарием скребла и словарем. Несколько лет назад, после так называемой «истории с „За“», было введено домашнее правило, согласно которому игрок был обязан объяснить, какое слово он составил. Голодный Пол держался данного правила с железной непоколебимостью, хотя сам чаще других оказывался его жертвой, что, без сомнения, говорит о его природном чувстве справедливости.
В какой-то момент, после перерыва на поход в туалет, вызвавшего дискуссию, Голодный Пол обнародовал злободневную тему, заданную Торговой палатой, что вызвало интерес всех присутствовавших. Тут же хлынул поток предложений, сомнительных в своей пригодности. Хелен призналась, что использует такие банальности, как «будьте здоровы» и «до встречи», а Питер заявил, что в своих привычках более лапидарен и потому подписывается просто «Питер» в стиле таких легендарных личностей, как Моррисси и Принц, считавших, что вполне достаточно одного имени. Затем Питер и Хелен мысленно углубились в свою маленькую супружескую норку, размерами не больше, чем прощальное слово Питера, и смешили друг друга недоступными посторонним ушам шутками, которые, по убеждению Голодного Пола, только с виду были приличными. Леонард, всегда готовый поразмышлять, задумался, как же он сам подписывает имейлы. Обычно он использовал оборот «с уважением», но теперь его недостатки стали очевидны. А поскольку Леонард, похоже, остался единственным, кто серьезно относился к игре, в которой он, между прочим, проигрывал, то он ухватился за предложенную тему с понятным энтузиазмом.
— Думаю, у тебя может что-то получиться. Я хочу сказать, что технологии здорово продвинулись, сейчас они повсеместны, поэтому должно существовать немереное количество коммуникационных правил, которые требуют обновления. Приветствия, пожелания, прощания, автоответы и многое другое. Тебе даже не нужна фраза со смыслом, тебе нужно что-то, что звучит подходяще. Во всяком случае, до сих пор это работало именно так.
— Мне бы хотелось придумать что-нибудь дружелюбное. Имейлы и эсэмэски такие холодные и безликие. Надо сделать их ярче, — сказала Хелен.
— Дорогая, это же бизнесмены. Нельзя им предлагать использовать эмодзи, смайлики и тому подобное. Почему бы не подойти к делу радикально: пачкать письма джемом, а в конце писать свой возраст вплоть до дробей? — предложил Питер, безотчетно развеселившись и тем самым невольно покинув пространство хороших книг[1], в которое только что так шаловливо пробрался.
— Если выиграешь, сможешь оформить авторские права и получать денежку всякий раз, как кто-нибудь использует твою фразу. Да и небольшой побуквенный гонорар не помешает, если все примут ее на вооружение, — предположил Леонард.
— Я не собираюсь делать на этом деньги. Моя цель — помочь обществу. Изменить жизнь к лучшему. Как-то так.
Разъяснения Голодного Пола о высоконравственной подоплеке его намерений заставили собравшихся поежиться.
— Но ты ведь можешь отдать деньги на благотворительность, — сказал Леонард, не готовый просто так расстаться со своей идеей.
При этих словах Голодный Пол заговорил, проглатывая почти все согласные:
— Получается не благотворительность, а сбор средств. Это две совершенно разные вещи. Благотворительность делает лучше и дающего, и берущего. И справедливо называется добродетелью. Сбор средств или жертвование на благотворительность, как и все другие вариации на тему, представляют собой что-то совсем другое: клубок смешанных мотивов и результатов, как хороших, так и сомнительных. Я же хочу внести свой чистый и понятный вклад в жизнь людей. Ничего, что могло бы бросить на меня тень. Ничего, что пришлось бы объяснять. Поэтому никакого сбора средств.
На работе Леонард постоянно был в роли
