мной, чтобы сразиться снова и умереть. Ноги мои начали вязнуть в трупах, зловоние забило нос, а удары мои не успевали сносить головы.
Тел стало настолько много, что казалось двигаться уже было невозможно, но вопреки всему очередной шаг обрушил гору и тела покатались вперёд вместе со мной прямо в бездну. После чего упал в озеро из крови, из которого было не выплыть.
— Предатель, почему ты не помог мне? — под толщей багрового озера был хорошо слышен один единственный голос.
Трупы тянули меня всё ниже, я отрывал их руки, вырывался и пытался всплыть. Но в какой-то момент озеро начало замерзать. Сверху образовывалась корка, а затем словно молнии ледяные пальцы смерти касались дна. Холодные потоки уходили всё ниже.
Словно сосульки они росли вниз, а когда касались дна, то начали сковывать льдом мертвецом. Я старался выплыть, бился и взбирался по трупам, но в какой-то момент мои лодыжки оказались скованы.
Вырваться не получалось, багровый лёд был слишком прочным. Тогда решено было отрезать себе ногу. Аккуратно двигая мечом, я прошёл вдоль сустава, после чего то же самое пришлось сделать со второй ногой. Голыми руками я схватился за ледяную сосульку, начиная взбираться по ней к поверхности. Вокруг неё лёд не формировался из-за большего уровня соли.
Пальцы мои начали неметь, температура очень низкая, но вот уже я добрался до верха. Прочная корка отделяла меня от поверхности. Я бил её, колотил мечом, пытаясь создать трещину, но получалось лишь немного поцарапать кровавый лёд. Но одна царапина ложилась на другую, затем ещё на одну.
В какой-то момент мой меч сломался и приходилось бить кулаком, царапать ногтями, а когда слезла плоть, то уже костями. Моё тело содрогалось в судорогах, воздух давно кончился, но не наступала смерть или потеря сознания, расстёгивая адскую агонию. Я же продолжал царапать и бить, в какой-то момент лёд пошёл трещиной, а затем он взорвался, утягивая меня вверх, будто всё это время я пробивался на ещё большее дно, которое наконец-то прорвалось.
— Ох… — вздохнул я, открыв глаза.
Я лежал прямо на дорожке, в метрах пяти от ворот. Вполне живой, не искалеченный, разум, конечно, ходуном пошёл, но в целом… я справился, дав неравный бой всем возможным эмоциям. Даже чувство вины не смогло меня остановить. А ещё удалось лишний раз убедиться в том, что приехать сюда не являлось ошибкой. Наставник чудовищно сильный менталист.
— Обалдеть… — произнёс наблюдающий за мной первый кандидат, который когда-то всё же сделал шаг назад. — Я думал это невозможно. Как ты это сделал?
— Иди домой, друг, — искреннее посоветовал я, открывая дверь особняка. — Тебе это дерьмо не нужно.
А затем я вошёл внутрь, сразу же найдя взглядом почти двухсотлетнего старика, сидящего у камина и смотрящего в огонь. Сколько он так сидит? Очень давно, ведь давно уже устал от этого мира, да только смерть всё никак не приходит. Заложник собственного дара.
Рядом находился широкий дубовый стол, на нём стояли покрытые пылью многочисленные подарки. Мечи, артефакты, книги — куча не нужного мусора, ведь то что было нужно хозяину особняка уже кануло в лету.
— Почему ты считаешь, что достоин моего внимания? — тихо буркнул старик, взявшись за кочергу и начав двигать ими полено.
Глава 5
Я вышел из-за ворот и достал серебряный портсигар, после чего закурил, глядя на зализывающих раны кандидатов. Один из магов оказался вполне себе хорошим целителем.
— Он тебя принял? — трепещущим голосом спросил первый кандидат, всё это время ожидающий меня.
— Ну вроде того, — пожал я плечами, делая глубокую затяжку: никотин теперь никакого эффекта не оказывал от слова совсем. — Нужно будет табак магический прикупить, с примесью амброзии…
— Значит это и было испытанием, — с пониманием кивнул первый кандидат.
— Что?
— Защитные чары во внутренним дворе, их наложил сам мастер.
— Нет, это просто защитные чары.
— А в чём тогда заключалось испытание?
— Никакого испытания не было.
— Как это? Что ты такое говоришь?
— Вы просто доканывали старого и уставшего человека, который искал покоя и не хотел никого обучать, — терпеливо пояснил я, наблюдая как из автомобиля выходит Пётр Алексеевич. — Не было никакого испытания.
— Саша, так что⁈ Он тебя принял⁈ — уже на ходу спрашивал меня Пётр Алексеевич, быстром шагом подходя к воротам. — Как всё прошло? Подарок понравился? Что ты ему сказал? Он тебя прогнал? Или вы просто занятие перенесли на завтра? Нужно же подготовиться…
— Вообще-то я просто пришёл за вами, Пётр Алексеевич.
— За мной?
— Да, мастер уже заваривает чай. Хочет вас увидеть.
Пётр Алексеевич сначала нахмурился, а затем его лицо очень странно преобразилось. Вернее, оно просто стало обычным с точки зрения нормального человека, слетела маска сурового и вечно строго офицера, который каждую секунду своей жизни должен отстаивать честь мундира и словом, и делом, и на войне, и на гражданке, даже на пенсии.
Впрочем, Пётр Алексеевич быстро взял себя в руки, и мы отправились в гостиную.
— Чай уже почти готов, и суп тоже… — пробурчал мастер, кочергой двигая поленья.
Да, он не пользовался ни современными магическими плитами, ни газовыми или электрическими. По старинке мастер рубил дрова сам, в камине у него висели два котелка. В одном он заваривал чай по собственному рецепту, а в другом готовил себе есть, попутно ностальгируя по давно прошедшим временам.
— Здравствуй, Петя. Чего стоишь? — спросил мастер, а затем указал на место за столом. — Присаживайся… Саш, а ты барахло всё это со стола убери.
Я тут же начал переносить накопленные за столько времени подарки, дворецкий же начал расставлять посуду, такую же древнюю, как и этот особняк, и сам мастер. Однако менее красивой она от этого не становилась, более того, старинный стиль предавал этому месту особый шарм. Знаете, что-то со временем выходит из моды, а что-то вечно. Так вот у мастера точно был хороший вкус. Всё выглядело элегантно, красиво и уместно даже спустя почти двести лет.
Также я уже успел изучить и книжные полки. Многие книги тоже стояли здесь аж с позапрошлого века, однако на корешках виднелись знакомые фамилии и имена, даже названия. По этим трудам до сих пор составляют сборники, на них ссылаются в новых учебниках, как и в целом наставники нам порой советовали читать переиздания этих же книг, почти в оригинале, но с учётом изменений языка. Всё же двести лет прошло, а язык штука динамическая.
— Ты всё ещё обижаешься на меня? — спросил мастер, разливая чай по чашкам.
— Что вы, ни в коем случае! — тут
