Малейн в лицо.
— Звучишь так, будто ты с ними в сговоре, — прошипел он.
Его слова разожгли в ней гнев. Поток слов оказалось не остановить.
— Почему не извлечь пользу, дядя? Почему это так сложно, объясни? Почему нам обязательно ругаться с соседями?
Что на нее нашло? Она уже не просто ходила по краю, она преступила черту.
— Король Эльбы — хнычущий трус! — выкрикнул дядя. — Он наш враг! И его щенок тоже! Они все наши враги, Малейн! Тебе придется это понять, если хочешь править!
— Мы не всегда враждовали с ними!
— Всегда!
— Не правда! Я точно знаю, что отец почти заключил с ними мирный договор перед…
Дядя навис над ней так грозно, что ей стало по-настоящему страшно. Не может же он ее ударить, в самом деле? Или теперь и до этого дойдет?
— Не смей оскорблять память моего брата, — яростно прошептал он.
— Но я сама видела документы…
— Из-за этой глупости твои родители и умерли! А ты топчешься на их могилах!
После последней фразы воцарилась тишина. Она звенела в ушах Малейн. Всё зашло слишком далеко. Тихий голос в голове шептал, что с этим разговором пора завязывать. «Не сейчас. Не перед фестивалем». Но всё же…
Принцесса облизнула пересохшие губы.
— Это не доказано, — тихо сказала она. — Причастие Эльбы к убийству родителей. Нельзя возлагать вину на целую страну из-за простых подозрений.
— Теперь ты будешь читать мне лекции о морали?
— Да нет же, дядя!
Она опять сорвалась на крик, а герцог рассмеялся. Неприятно и как-то даже злобно. Но почти сразу затих. Он схватился за голову и отвернулся к закрытому окну.
— А я ведь хотел поручить тебе управление Вэлсомом, — усмехнулся дядя. — Чтобы ты практиковалась. Училась увести дела. Но я рад, что ты открыла мне глаза. Спасибо.
Он резко развернулся и направился в соседнюю комнату. Что ж. Видимо, с ней покончено. Малейн уже готова была уйти, но прежде, чем постучать в дверь, она остановилась. Принцесса точно знала, что дядя ее слышит.
— Я не могу занять трон сейчас, — сказала она, — но этот день придет. Я буду королевой. И я…
— Не дай мне повода усомниться, что твои ошибки — не более чем наивность.
Его голос звучал пугающе спокойно. Холод пробежал по спине Малейн. К губам подступили новые неосторожные слова, но она сделала над собой усилие и промолчала. Глубоко вздохнула. А выдохнула только тогда, когда за ней закрылась дверь, покрытая толстым слоем металла.
Глава 4
— Кажется, разговор выдался не из приятных, — тихо сказала леди Редмэйн.
Они с Малейн быстрым шагом направлялись в покои принцессы. День подходил к концу, и коридоры постепенно темнели.
— Он хуже, чем когда-либо, — отрезала Малейн. — Днем он….
— Не здесь, — перебила ее гувернантка. Ее тон был уважительным, но строгим. — Продолжим обсуждение в ваших комнатах.
Малейн кивнула и ускорила шаг, почти перейдя на бег. Когда они пришли и заперли дверь, принцесса резко повернулась и впилась в леди Редмэйн взглядом.
— Ему становится хуже с каждым днем! Он одержим безопасностью, боится еды и считает каждую крупицу соли, рассыпанную поварами. О, а знаете, что сказала Челси? Теперь он решил, что будет носить один и тот же наряд каждый день, чтобы ему не отравили одежду. Одежду!
— Что ж… — вздохнула леди Редмэйн, но так и не нашлась с ответом.
— Не представляю, как устраивать балы с его участием. Он же объявит войну тому, кто на него не так посмотрит!
Малейн возмущалась поведением дяди, на ходу распуская волосы и снимая туфли.
— Думаю, остатки придворного этикета он еще способен соблюдать, — заключила леди Редмэйн. — Может, сорвется пару раз на персонале, но на этом всё.
Малейн покачала головой, уперла руки в боки и начала расхаживать по комнате.
— Мы не можем знать, что придет ему в голову в следующую секунду. Он непредсказуем!
Принцесса и гувернантка помолчали, погрузившись каждая в свои мысли. Малейн уже жалела о своей несдержанности в кабинете дяди. Стоило ей промолчать, и следующие три года она могла бы править целым регионом!
— Вы правда думаете, что есть способ отстранить его от власти? — спросила она.
Леди Редмэйн кивнула, но принцессе не стало легче. «Не дай мне повод усомниться, что твои ошибки — не более чем наивность», — прокручивала она в голове слова дяди. И от них у нее замирало сердце.
Это была угроза. Слабая, но вполне ощутимая. Осязаемая.
Больше всего лорд-протектор боялся предательства. Положение будущей королевы уже не казалось Малейн надежным щитом, за которым можно спрятаться от дядиного гнева.
Но не может же он в самом деле заключить ее в колодки, как десятки слуг до нее? Если не здравый смысл, то хотя бы родственные чувства должны взять верх над его безумием.
— Если бы он узнал про комнату в конюшне… — начала Малейн.
— Он мог бы арестовать нас всех за измену, — сказала леди Редмэйн. — Не будем об этом.
Принцесса со стоном отчаяния упала на свой любимый светло-зеленый диван.
— Я не знаю, что делать, — тихо сказала она, обращаясь скорее к мирозданию, чем к леди Редмэйн.
Гувернантка печально улыбнулась.
— Понимаю, всё это тяжело, но… — ее добрые глаза заблестели, — Кажется, я знаю, что может вас подбодрить.
Малейн уткнулась лицом в подушку и пробубнила:
— Что-то, что пахнет как вишня и вино?
Леди Редмэйн рассмеялась, а потом тихонько постучала Малейн чем-то легким по голове. Принцесса села, издав еще один протяжный стон, который он быстро превратился в восторженный писк, когда перед ее глазами замелькал конверт.
— Когда оно пришло?!
Малейн выхватила письмо и мгновенно сломала печать. Ее глаза забегали по строчкам.
Моя дорогая Молли,
Надеюсь, у тебя все хорошо. Сожалею, что моё последнее письмо было таким коротким, и заранее прошу прощения за краткость этого письма. (Разве не забавно, что теперь я оплакиваю отсутствие слов на странице? Ты оказала на меня прекрасное влияние).
Спешу тебе сообщить, что отец поручил мне срочное дело в наших северных землях. Это займет две недели или около того. К тому моменту, как ты прочтешь это письмо, твой фестиваль, вероятно, уже начнется. А значит, я должен принести еще одно извинение.
Сердце Малейн упало куда-то в живот. К горлу подступил ком. Но она заставила себя сдержаться и продолжила читать.
Молли, я так виноват. Прости, правда. Я хотел посетить твое мероприятие больше, чем любое другое в этом году. И я пытался упросить отца послать кого-то вместо меня, но он желает, чтобы я лично занимался этим вопросом.
Я так хотел
