– Макс? – позвала я осторожно.
Брюнет поднял на меня глаза, защелкнув магазин.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Я просто не нашла тебя в доме. Ты себя неважно чувствуешь? – присела я рядом.
– Все нормально, – вздохнул он. – Просто перевозбудился. Давно не убивал.
Правдивый ответ не вызвал у меня никаких негативных эмоций.
– Ты же нас защищал? И это была оборона.
– Так-то оно так, но секса от этого хочется не меньше.
У меня лишь брови успели взметнуться вверх от изумления, как в то же мгновение я была пересажена сильными руками на стол и тесно прижата к твердой груди Макса, удобно устроившегося у меня между бедер.
– Максим? – воскликнула я, немного испугавшись его порыва.
– Юленька, у меня стресс. Я срочно требую закрепления акта «усыновления», – прорычал он мне на ухо, сдирая с меня платье.
– Это теперь так называется, да? – спросила я шутливо, прежде чем жадные губы распаленного страстью мужчины увлекли меня в страстный поцелуй.
Его язык поддразнивал мой, ласкал, выманивал, заставляя раскрыться в ответ. Теплые шершавые ладони гладили мою спину снизу вверх, после чего одна крепко захватила мои волосы и оттянула голову назад, разрывая поцелуй, а вторая обхватила обнаженную грудь и крепко сжала. Губы Макса спустились по шее и ключицам вниз, обхватывая затвердевшую вершинку. Из его груди раздался стон. Отпустив мои волосы, его рука сместилась вниз, отодвигая тонкое кружево нижнего белья в сторону. Два пальца ловко проникли внутрь, заставив меня произнести его имя.
– Макс!
– Влажная, – мурлыкнул он, снова завладевая моим ртом. – Наша мама любит неожиданности?
Вжикнула молния темных джинсов, и через мгновение пальцы заменила чертовски твердая плоть моего киллера. Дальше была только страсть и беспощадная борьба. Макс активно работал бедрами, опрокинув меня на стол и крепко сжимая округлые ягодицы. Упругая плоть безжалостно вторгалась в мое лоно, погружаясь до основания. Я металась от накатившего на меня удовольствия и раскрывалась ему навстречу. Мои мысли стали явью. Он владел мной, подчинял своей воле, наваливался всем телом, подхватывая под плечи и вторгаясь как можно глубже. Я впивалась ногтями в его спину, в то время как Макс прихватывал зубами мою кожу на шее. Желанное освобождение настигло нас обоих, заставив меня громко выкрикнуть его имя.
Мы дышали тяжело и не могли насытиться окружающим нас воздухом. Не успела я прийти в себя, как «дядя», ни слова не говоря, снова сделал настойчивый толчок, начиная наш танец страсти заново. Вот тут я и осознала, что это была только репетиция…
Удовлетворить этого «зверя» было нелегко, пришлось применять некоторые женские уловки, стоя перед ним на коленях и вызывая его торжествующий рев.
– Ты всегда такой ненасытный после своей работы? – спросила я, как только нашла в себе силы.
– Всегда, – ответил он блаженно, закуривая откуда-то взявшуюся сигарету и придерживая меня на своих коленях.
«Тащусь», – пролетело в моих мыслях.
– Что теперь будем делать?
– Мне надо съездить в одно место. Заняться кое-какими делами, касающимися нашего финального переезда. Заодно прикуплю тебе парик и пару скромных шмоток. Тебе придется сыграть роль овдовевшей сорокалетней супруги. Справишься? – посмотрел он на меня с легкой хитрецой во взгляде.
– Ты меня отправляешь в крематорий? – догадалась я.
– Да. Пока меня не будет, внимательно смотри местные новости. Как только увидишь какую-либо катастрофу с большим числом жертв вблизи города, запиши место и время.
– Зачем?
– Будем расчищать себе путь отхода.
– А как же флешка? – спросила я недоуменно.
– Пока ты укладывала Ромку, я позвонил одному своему хорошему, но жадному знакомому из пресс-службы при правительстве. Такие как он номера телефонов не меняют, что очень радует. Как только мы будем готовы покинуть страну, я передам ему флешку, – извлек он ключи от машины из кармана. – Вторую оставим себе, в случае если он провалит затею.
– Он надежный?
– Очень даже. В подобные пресс-службы берут только проверенных людей, а этот еще и втихаря приносит министру обороны неоценимую пользу. Я не раз ему сливал информацию, причем не такую скандальную как эту. Так что он уже слюни пускает и ждет носитель и плату за его передачу нужному человеку.
– Если я правильно понимаю, то ты ему заплатишь приличную сумму за передачу, а потом он еще и награду за хорошее дело получит?
– Я же говорю, он жадный.
– Несомненно.
– Пойдем. Я там купил три стерильных шприца и фотоаппарат. Надо кое-что сделать, а потом меня не будет, может быть даже больше суток. Так что из дома ни ногой. Ясно? – спросил он строго.
– Само собой. Ты… только вернись.
– Разумеется, ведь я обещал, что мы с тобой поиграем, – усмехнулся он.
Часть 5. Новая фамилия– Так, не шевелись и не дыши, – велел Макс, щелкая фотоаппаратом. – Малышка, ты ужасающе прекрасна!
Дядя и племянник неприлично хихикали, это занятие их весьма забавляло.
– На себя посмотрите. Франкенштейн обзавидуется.
– Согласись, гример из меня вышел неплохой. Можно идти работать в киностудию и участвовать в съемках фильмов ужасов.
– Например, «Пункт назначения 6», – предложил Рома, и мужчины снова захохотали.
– Да ну вас! И кто, интересно, разрешает Ромке смотреть такие фильмы?
Я поднялась с места, вымокшая в красной луже, очень похожей на кровь, все в том же, уже испорченном, платье в горох, в котором я успела засветиться за наше с Ромой знакомство везде. Стряхнув с себя осколки стекла, которыми меня щедро посыпали, я раздраженно отправилась в ванную.
– Я первая купаться.
– Платье запакуй в пакет, потом Ромкины и мои вещи тоже.
– Я помню, – крикнула в ответ уже из дома.
Наконец-то я встала по струи горячей воды, смывая с себя липкий грим. И как, спрашивается, актеры его терпят? Ведь все чешется, косметика поры кожи забивает, жуть. Мы сделали целую серию фотоснимков с нашими «изувеченными» телами на асфальтированной дорожке во дворе. Макс вчера дал мне три шприца, и я взяла поочередно у всех нас кровь для самой настоящей ДНК-экспертизы, которую он сдал на анализ в тот же день. Ему пришлось заплатить хорошенькую сумму, чтобы результат подготовили как можно скорее и дату оставили открытой. И сегодня после обеда мы с ним идем на вылазку в крематорий. Ромку я возьму с собой, оставить мы его даже не думали.
Закрыв глаза, я подставила лицо под воду, смывая с волос пену. Внезапно кто-то ущипнул меня за ногу, отчего я взвизгнула. Разрисованный старший Франкенштейн тут же выскочил наружу, а вслед ему полетел кусок душистого мыла. Из коридора послышался смех Ромки.
