вернуться к ней. Она пела-плакала так убедительно, так волнующе, что у Юльки защипало в носу и слёзы почти навернулись на глаза. «I love you! I love you! I love you!» — признавалась девушка так искренне, что Юлька впала в оцепенение, проникаясь вибрациями голоса. Влад легонько положил ей руки на талию и увлёк за собой в круг танцующих.
«I love you! I love you! I love you!» — шёпотом подпевала она, подняла голову, взглянула на Влада. Он пристально смотрел на неё, не отводя взгляд.
Она опустила голову, снова, предательски, защипало в носу от слов о безответной любви, льющихся из колонки. Хотелось плакать и огромной-преогромной красивой любви, но только небезответной, а взаимной. Печальная песня закончилась. Юлька глубоко вдохнула и выдохнула, чуть потрясла головой, пытаясь освободиться от навалившейся на неё вселенской грусти — не время сейчас страдать и кукситься! У неё гости! Надо веселиться!
— Чай! Чай! Выручай! — закричала она наигранно — весело, — давайте чай пить! С тортиком!
— Сладкое портит фигуру! — надула хорошенькие губки Лера.
— Твою фигуру ни чем не испортишь, Лерочка! — Дэн встал за её спиной, обеими руками провёл по её бокам, как бы очерчивая силуэт.
— Ну, да! — Лерка левой рукой задержала его руку у себя на талии, подняла к нему голову, сложив губы «уточкой» потянулась поцеловать.
— Хватит целоваться! Садимся пить чай! — девчонки, кто-нибудь, тащите тортик, а я достану чайный сервис.
Влад не отходил от неё ни на миг, помог расставить посуду на стол, принёс злобно шипящий чайник. Ленка принесла из кухни тортик.
— По чуть-чуть? — Влад откупорил ещё одну бутылку шампанского.
Она кивнула, чуть пригубила шампанское, поставила фужер на стол. Грохнула входная дверь, ребята уставились на Юльку: «Кто это?» Она пожала плечами:
— Родители, наверное, вернулись!
— Рановато! — беззвучно, губами произнесла Лерка.
Юлька сорвалась с места, вылетела в коридор, прикрыла за собой дверь в комнату. В коридоре Юлькины родители переобувались в домашние тапочки.
— Всё ещё с девчонками веселитесь? — ну, не будем вам мешать, пойдём в спальню, а вы продолжайте, — мать задержалась у зеркала, чуть взбила примявшиеся волосы.
— У меня ещё и мальчишки в гостях, не только девочки, — призналась Юлька.
— О, как! — у матери и отца вытянулись лица, — а ты не говорила, что мальчишек пригласила, — отец повернул ручку в спальню.
— Да я не думала мальчишек приглашать, а потом с девчонками решили позвать.
— Ну, ладно, веселитесь! — они закрыли за собой дверь.
Юлька вернулась к ребятам.
— Родители? Вернулись? У-у-у?
Она кивнула:
— Кто ещё! Мы здесь только втроем живём.
— Чаю выпьем и по домам надо расходиться. При родителях не побалдеть путём! — чуть качнулся в Юлькину сторону Серёга, успев ухватиться за край стола.
Влад правым плечом оттеснил Серёгу от Юльки, взял ладошку её правой руки в свою руку и усадил её рядом с собой, точно он находился у себя дома, а она заскочила к нему на секундочку и он, как гостеприимный хозяин, собирается угостить её чаем с тортиком.
— Э! Влад! Ты, что к моей девушке клеишься? — Серёга рывком выдвинул стул, упал на него, — Юленька! Если он, не дай бог, начнёт к тебе приставать, я его закопаю, так ему и передай! — произнёс он, слегка заплетающимся голосом, и потянулся к бутылке водки.
Влад повернулся в сторону Серёги, хмыкнул:
— Серёга, кончай водкой накачиваться! Тебя и так хорошо болтает! Я тебя домой не поволоку!
— А и не надо! — Серёга налил полную рюмку водки, залпом заглотнул, закусил кусочком колбасы или сыра (Юлька не поняла), — я могу и здесь заночевать, так ведь Юлёк! Лягу на пол, вот здесь под стол. Родители меня и не заметят!
— Хватит нести околесицу! — Влад выпустил Юлькину ладошку, поднялся, завинтил горлышко бутылки пробкой, сложил бутылки в пластиковый пакет. — Чтобы тебе не пришлось перед родителями объясняться! — он придвинулся к Юльке ещё ближе и снова крепко сжал её ладошку.
Почему-то эта простая фраза, произнесённая им тихонько, прозвучала очень многозначительно. Не многозначительно, а сексуально! — ей всё казалось в нём сексуальным: голос, движения, то, как он взял её ладошку в свою руку — твёрдо и нежно. «За таким — на край света!» — откуда-то в голове возникла банальная мысль.
День рождения закончился. Вся компания вывалилась во двор. Середина сентября. В воздухе уже чувствовался холодок осени, ветер гонял по тротуару опавшую листву.
— Сегодня ты стала совсем большая! — заплетающимся языком, нечётко произнёс Серёга, обхватил левой рукой её за плечи, резко прижал к себе, от чего она едва удержалась на ногах.
— Серёжа! — Юлька и сама не очень-то твёрдо стояла на ногах, голова кружилась от выпитого шампанского, — я чуть не упала!
— А я подхвачу! А я поддержу! А я не дам тебе упасть! Я — рядом! — он сграбастал её и закружил, от чего у неё закружилась голова, в глазах замельтешило, поплыло.
— Ай! — взвизгнула она, — поставь меня на место! Туда, откуда взял!
Он перестал её кружить, но не отпускал: держал, крепко прижав обеими руками к груди, потом склонился и впился в её губы, будто его охватила безумная жажда, и он никак не мог напиться. Она брыкнулась, скорее для порядка, а не потому, что ей это не нравилось. Нравилось! Очень нравилось!
«Что это значит? — мысли в голове метались, точно испугавшись собственного признания, — это значит, что я тоже сексуальная? Или просто пьяная. Напилась шампанского и привет! Башку снесло и ничего не соображаю, в венах, вместо крови — игристый напиток. Вот и вся сексуальность!»
— Пусти! — она ещё раз дёрнулась, пытаясь освободиться, — пусти! Люди смотрят! Неудобно! — она скосила взгляд в сторону Влада, тот мрачно смотрел себе под ноги, достал сигарету, прикурил. «Он же сказал, что не курит!»
— Понял! — Серёга произнёс ей в ухо, оглушил, в ухе защекотало, — понял! — он выдохнул ей в лицо, водочный «выхлоп», — понял! Не дурак! Я тебе завтра позвоню, и мы сделаем это без свидетелей! Так?
Она не успела ответить, рука Влада опустилась Сергею на плечо:
— Хорош, Серёга! Отпусти девчонку! Хватит её зажимать! Видишь, ей не нравится! Покурим? — он похлопал по карманам, достал сигареты, протянул пачку Серёге.
Тот осторожно, точно прислушавшись к словам друга, опустил Юльку на землю, разомкнул руки, вытащил сигарету из пачки, осторожно размял её, закурил, отвернулся от Юльки, будто и не прижимал всего лишь несколько минут назад, не шептал горячечные слова.
Дэн с Леркой стояли, крепко прижавшись, друг к другу, точно сросшиеся сиамские близнецы, почему-то пришло в голову это сравнение, отдельно кучковались Ленка, Верка и Антон. Антон, точно уловив
