— У вас дочь, — удовлетворенно посмеиваясь, объявил доктор, когда малышка появилась на свет.
— Абигайль, — прошептала Дани. Словно услышав ее, девочка сморщила личико и издала свой первый крик, в котором потонули тихие слова благодарности, сказанные Ником: «Мой отец ликует от счастья».
— Так ты не расстроился? — раздался ее вопрос.
— Нет, Дани. Ты не сказала ничего, чего бы я не знал. Тебе нужно немного отдохнуть, и мне, пожалуй, лучше уйти.
— Ник, — слегка покраснев, позвала она. — Спасибо за свадьбу и за то, что все время был рядом.
— Не стоит… — Он нерешительно стоял на месте и не уходил, так как ему очень хотелось исправить одно упущение. — Все-таки есть нечто, о чем я забыл.
— О чем же?
— У меня ни разу не было возможности поцеловать невесту.
Он не стал дожидаться ответа, опасаясь отказа; просто наклонился и поцеловал ее в губы. Поцелуй был нежный, как ласковое дуновение ветерка, но соблазн заново ощутить вкус ее губ был слишком велик. Он поцеловал крепче, легко прорвал оборону в виде неплотно сжатых губ и проник глубже, упиваясь ароматом ее дыхания.
Одна ночь. Фантастическая ночь, как она ее назвала. Вот все, что было между ними. Однако каждая минута той такой горькой и такой сладкой ночи навечно врезалась в его память. Он медленно оторвался от нее.
— Ты вернешься? — уже сонно спросила она.
— Да, любимая. Можешь не сомневаться. Я обязательно вернусь.
Ник подошел к телефону-автомату, быстро набрал номер, но потом передумал и повесил трубку. Черт! У него трясутся руки… Так нельзя.
Самоконтроль. Взять себя в руки — вот что ему сейчас нужно.
Он закрыл глаза, чтобы представить себе одну из обычных картин своего детства. Как часто ему приходилось тогда скрывать свою боль. И вот теперь неожиданно оказалось, что прошлый опыт помогает справиться с обуревающими его чувствами и ставит надежный заслон на пути возможных тяжелых разочарований. Да уж, опыта ему в этом плане не занимать. Как-никак все его детство — сгусток боли и горьких обид. Волей-неволей пришлось научиться защищаться.
Ник решительно набрал номер. Четыре гудка, затем женский голос произнес:
— Мы не можем подойти к телефону. Оставьте свое сообщение, пожалуйста.
Казалось, «пожалуйста» вспомнили в последний момент. Потом раздался неприятный резкий сигнал, и наступила поистине обескураживающая тишина.
— Это Ник, — сообщил он автоответчику. — Просто подумал, вам будет интересно… Я стал отцом. У меня красивая дочурка. Абигайль. Позвоните мне, когда сможете, мы договоримся о встрече. И… — Раздался еще один резкий гудок. Ник стиснул зубы. — Свадьба была очень торжественная. Жаль, что вас не было.
Он медленно повесил трубку.
Глава ЧЕТВЕРТАЯ
Дани с нетерпением ждала Ника. Ей хотелось уехать из больницы как можно скорее.
— Потерпи, Даниэла. Он скоро придет, — успокаивала ее Рут.
— Может, он забыл.
— Забыл о своей жене и дочери меньше чем за сутки? Это Ник-то? — Рут широко улыбнулась. — Не думаю.
— Мы сами могли бы отвезти тебя домой, — предложила Кэнделл.
— Ни в коем случае! — Рут взвилась от возмущения. — Это значило бы навсегда лишить Ника дорогих воспоминаний. Я этого не допущу. Он придет с минуты на минуту. Так что, вы обе, проявите чуточку терпения.
Как раз в эту минуту в дверях появился Ник.
— Я пропустил что-то важное? — настороженно осведомился он.
На нем были легкие джинсы и майка. Джинсы были настолько стираны-перестираны, что местами приобрели совершенно белесый цвет. — Сегодня вторник. Почему ты не в костюме? — удивилась Дани.
— Так как в офис я сегодня не иду, костюм мне не нужен. Кстати, мне так и не сказали, что тут произошло. Кто кого и каких лишил воспоминаний?
— Ты берешь выходной посреди недели? Это что-то новенькое.
— Да. — Он наклонил голову и требовательно смотрел на нее. Ах, какие же у него синие глаза!
Повисла неловкая тишина.
— Нам пора, — объявил Остин, протягивая Нику руку. — Твоя дочь — настоящая красавица. Поздравляю.
— Хорошо, что ты уже здесь, — добавила Рут, дружески обняв зятя. — Ты успел как раз вовремя.
— Похоже, это начинает входить у меня в привычку.
— Хорошая привычка. — Она нежно улыбнулась, уходя.
— Итак? Ты намерена отвечать? — спросил Ник, когда все ушли.
— Это просто наша семейная присказка, — испытывая некоторую неловкость, объяснила она. — Всякий раз, когда нам предстоит какое-то общее дело, а кого-то нет, мама всегда говорит, что мы лишаем его воспоминаний.
— А какого воспоминания ты собиралась лишить меня?
Поездка домой оказалась мучительной. Ник за всю дорогу не проронил ни слова. А когда они подъехали к ее дому. Дани пришло в голову, что это, собственно, не ее дом, а Питера.
Должно быть. Ник подумал о том же. Он с явным неудовольствием окинул взглядом громадное, уродливое звание.
— По мне, чем быстрее ты съедешь отсюда, тем лучше.
— Я тоже так думаю. Если тебя это порадует, то где-нибудь через год я, пожалуй, смогу подыскать себе дом поменьше.
— Я не то имел в виду.
— Согласна, дом слишком большой, — упрямо гнула она свое. — Но до развода я вполне могу в нем пожить.
Выражение его лица стало жестче.
— Так не пойдет. У меня есть дом, в котором предостаточно места для нас троих.
— Я не собираюсь переезжать к тебе.
— Нет? — Он резко обернулся к ней. — А как ты намерена объяснить свое решение родителям?
— Что-нибудь придумаю. — Дани упрямо поджала губы.
— Они уверены, что мы поженились, чтобы жить вместе. Или ты забыла столь незначительную деталь?
По выражению его лица она догадалась, что он думает о тех чертовых простынях, подаренных им на свадьбу ее родными.
— Я ничего не забыла! — Она болезненно поморщилась — ну почему она опять сорвалась на крик? — и тут же поспешно оглянулась на Абигайль. Малышка мирно посапывала в своей дорожной кроватке на заднем сиденье, не ведая о кипевших вокруг нее страстях. Понизив голос, Дани сказала: — Ник, наш договор не предусматривает совместное проживание, только один год брака в обмен на мое согласие остаться в компании. Но я не соглашалась спать с тобой.
— Я намерен пересмотреть условия договора.
— Ты не имеешь права!
— Неужели? Что ж, попробуй мне помешать.
— Запросто. Достаточно одного простого слова «нет».
Она изумилась, увидев, как он расплылся в улыбке.
