– Я не смогла намазать кремом спину. Поможешь? Иначе я обгорю на солнце.
Видя выражение ее лица, Джок, не осмелился с ней заигрывать, а просто сделал так, как она просила.
– Наш коттедж принадлежит пансионату? – спросила Розалин, когда они спустились с крыльца и двинулись к роскошному пляжу.
– Это резиденция владельца курортного комплекса.
Она криво усмехнулась.
– Я должна была сама догадаться, – сказала она, затем кивнула в сторону моря. – Какая красота!
Песок в лагуне оказался абсолютно белым, по периметру пляжа росли пальмы. Между отдельными пальмами были натянуты гамаки.
Розалин подошла к одному из гамаков и бросила в него шляпу и темные очки, а также платок и тюбик с солнцезащитным кремом, который несла в руках. Освободившись от ненужных вещей, она побежала к воде.
Джок присоединился к ней, и какое-то время они поплавали.
Наконец Розалин устала.
– Я больше не могу плавать, я очень проголодалась, – пожаловалась она.
– Пойдем!
Джок улыбнулся. Он схватил ее за Руку и вытащил из воды.
– Странно, ты так много времени проводишь на улице, но твоя кожа совсем светлая.
– Я унаследовала ее от матери. – Розалин пригладила волосы и перекинула их на плечо. – Мама и бабушка с детства приучили меня беречь кожу от ярких солнечных лучей.
– Мудрые женщины!
Розалин немного погрустнела.
– Да, ты прав, они были мудрыми женщинами.
– Извини, – быстро проговорил Джок. – Я не хотел напоминать тебе о твоей утрате, мне кажется, ты и так ни на минуту о ней не забываешь.
– Все хорошо. – Она подошла к гамаку и ловко в него улеглась.
Джок наблюдал за каждым ее движением.
Она похожа на кошку: изящная, грациозная, но умеет за себя постоять. А этот купальник очень ей идет.
– Ну, давай же, Арно, покорми меня, пока я не умерла от голода! – рассмеялась Розалин.
Джок открыл корзину для пикника.
– Я взял с собой много еды.
Во время обеда Джок старался вести непринужденную беседу, одновременно внимательно рассматривая Розалин. Она была одной из самых красивых и интригующих женщин, которых он знал. К тому же она оказалась невероятно соблазнительной.
Внезапно Джок нахмурился.
Не следует забывать о главном. Мне нужно заполучить ее ранчо. Но, видимо, добиваться этого мне придется долго.
Впрочем, сейчас он знал, что главная битва между ним и милой владелицей интересующего его ранчо еще впереди и состоится она в постели.
Розалин давно так чудесно не проводила время. Джок удовлетворил все ее прихоти: еда, напитки, теплое море и интересный неторопливый разговор. В конце концов, она вылезла из своего гамака и легла в другой – тот, в котором лежал Джок. Они долго лежали рядом, беседуя и наблюдая за заходом солнца. Небо окрасилось в такие яркие краски, что на глаза Розалин навернулись слезы.
Внезапно она поняла: все это время они говорили только о ней, а о Джоке ей так ничего и не удалось узнать. Устроившись поудобнее в его объятиях, она спросила:
– Ты говорил, у тебя было трудное детство. Может, расскажешь, почему?
Он пожал плечами.
– Я вряд ли сообщу тебе что-то новое. Обо всем уже неоднократно писали в прессе.
– Если не хочешь говорить, не надо. Я, например, нечасто рассказываю о смерти своих родителей и брата. – Розалин с трудом сглотнула.
– Нас с Аной никогда не любили в семье Холлистер, – устало сказал Джок. – Да и мы особо теплых чувств ни к кому, кроме друг друга, не питали.
Розалин нахмурилась.
– В этом не виноваты ни твои родственники, ни ты с сестрой. По-моему, только один человек за все в ответе.
– Ну да. Я отлично понимаю: в моем рождении виноват только мой отец, – язвительно произнес Джок.
– Я не уверена, что кто-либо из вас на самом деле это понимает, иначе вы бы так по-глупому не враждовали, – она провела кончиками пальцев по его обнаженной груди. – Каким был твой отец?
Джок взял руку Розалин, поднес к губам и принялся целовать каждый пальчик.
– Он был… порой довольно милым, порой надменным…
– Кого-то мне это напоминает?
Джок хрипло, отрывисто рассмеялся.
– Ты не первая, кто сравнивает меня с ним. Я, в самом деле, похож на него как две капли воды.
– И тебе это не нравится.
Наступило продолжительное молчание, потом Джок тихо заговорил. В его голосе слышалась боль.
– Я ненавижу то, что мы похожи с ним по духу. Он умер в тюрьме, если ты знаешь. В какой-то момент мне казалось: и я так же закончу свои дни.
Розалин приподнялась на локте и с беспокойством посмотрела на него.
– О чем ты? Почему ты можешь закончить так же, как он?
Джок снова долго молчал, прежде чем заговорить:
– В десятилетнем возрасте я узнал, что мой отец живет на две семьи. Я видел о нем репортаж по телевизору. Он позировал перед камерой, обнимая жену и четырех обожаемых детей.
– А раньше ты не знал? – удивленно спросила Розалин. – Твоя мать скрыла это от тебя?
– Она вошла в комнату в тот момент, когда Маккензи рассказывала репортеру о школе. Мы с Маккензи одногодки, и тогда я не мог понять, как такое возможно. Моя мать выключила телевизор, усадила меня рядом с собой и попыталась все объяснить. Однако что она могла мне сказать? Она была любовницей женатого мужчины, и перспектив стать его законной женой у нее не было. – Джок беспокойно и явно неосознанно провел пальцами по своим волосам. – После этого я спутался с уличной бандой. Нас было шестеро, включая меня: Мик, Джоуи, Питер… и пара других парней. Мы решили организовать свой бизнес.
Розалин покачала головой.
– Какое отношение это имело к твоему отцу?
– Я решил доказать, что могу стать таким же успешным бизнесменом, как и он. Какое-то время я пытался подражать ему, – с трудом произнес он. – Прошло много времени, и я стал его точной копией. Мне было наплевать на все. Я занимался всевозможными махинациями, ни перед чем не останавливался, лишь бы получить желаемое.
Розалин напряглась. Она вспомнила о том, как при первой встрече Джок заявил ей, будто он всегда выигрывает.
– С тех пор многое изменилось?
Он пожал плечами, понимая, что она имеет в виду.
– Многое. Я перестал обманывать людей и подчиняюсь закону. Ты продашь мне свое ранчо только в том случае, если я предложу тебе очень выгодную сделку.
