увидел, как Паша раздражённо ударяет кулаком по приборной панели. А рядом с ним сидела девушка… рядом с ним сидела Румина. Под бровью начало щипать и пульсировать. Он рефлекторно приложил ладонь и почувствовал что-то липкое. Это была кровь.
Постепенно в воспоминаниях начали всплывать произошедшие события. Он очень громко выдохнул, привлекая к себе внимание, и сказал:
— Очень даже неплохой метод отшивания от нового знакомства, Румина.
Она слегка вскрикнула от неожиданности.
Паша резко вдавил в пол педаль тормоза. От резкой остановки все они подались вперёд, чуть не вылетев в лобовое стекло. Ещё пара толчков, и машина остановилась. Несмотря на злость, бушующую в Паше, он с лёгкостью справился с управлением.
— Тише, тише, братишка, ты же нас поубиваешь, — откашливаясь, сказал Саша.
— Слава богу, ты в порядке, — не скрывая радости и улыбки, ответил тот. — Слава богу! Я думал, ты снова потеряешься, козлина, я так испугался за тебя! — продолжал он и, резко повернув голову к Румине, озлобленно сказал: — А ты радуйся, сучка, потому что я готов был тебя пришить!
Она хотела было возразить ему из-за оскорбления, но всё же решила молча опустить голову.
— Паша, Паша, Паша! Тише! Остынь! — удивленно крикнул Саша, схватив друга за воротник его пиджака. — Никогда не говори ей так больше. Тем более что она тут ни при чём!
И рассказал ему, как всё произошло.
Выслушав описание ситуации, Паша вышел из машины. Саша последовал за ним. Они закурили по сигарете.
Пусть Саша и не особо одобрял курение, сам иногда мог себе позволить выкурить одну. А сейчас и случай подходящий. В этот раз выдалась слишком стрессовая ситуация, чтобы вдыхать в себя чистый воздух.
Румина по-прежнему молчала. В этот момент они все молчали. Все пережёвывали это событие в головах, и хорошо, что никто не проронил ни слова в этот момент.
Докурив, Саша повернулся к Румине.
— Ну что, пора бы познакомиться поближе, — предложил он. — Меня зовут Саша, — и, улыбнувшись, протянул ей руку.
— Румина, — ответила она, не удосужившись посмотреть ему в глаза и оставив его руку без взаимного пожатия. Саша не увидел в этом жесте ничего плохого. Он понимал, как сильно она напугана, даже учитывая её мужественный (по первому впечатлению), смелый и чересчур уверенный взгляд.
— Что ж, вот и познакомились. Я предлагаю разойтись по домам. Нам всем нужно выспаться, и, если честно, после всего этого жрать захотелось сильнее обычного, — сказал Паша, обезоружив ребят своей восхитительной улыбкой.
Все согласно кивнули.
3
На следующее утро Сашу разбудил не будильник, не его домашнее животное, не даже звонок Паши. Его разбудил взволнованный голос мамы и каких-то мужчин на пороге. И голос этот ничего хорошего не внушал.
— Саша! Сашенька! Просыпайся, сынок. К тебе пришли из полиции. Боже, божечки, — она обхватила ладонями свои щеки, — не зря я переживала! Что ты наворотил? Я ведь знала, что не нужно было тебя отпускать, — не унимаясь, она бегала по комнате, проговаривая эти слова шаг за шагом.
— Мам, честно, я без понятия, по какому они вопросу. Вчера всё прошло очень круто и весело. Нет никаких причин для паники, — спокойным, ровным голосом ответил ей сын.
— Если бы всё так и было, эти бы не приехали, — укоризненно сказала она.
— Не переживай, мама. Я съезжу с этими, как ты выражаешься, и приеду тоже с этими. Хотя нет, лучше Паше позвоню, — ухмылка не спадала с его лица. Саша принялся собираться, не отвлекая маму от повторения вслух мыслей, наполненных паникой и трагедией.
Сашу погрузили в «бобик» и отвезли в участок. Всю дорогу полицейские, усевшиеся рядом, молчали. Даже не разговаривали между собой. Даже не включили радио.
Интересный момент.
Подъезжая к участку, Саша слегка удивился, когда увидел там Пашу. Курящего Пашу, конечно же.
НО!
Ещё больше он удивился, увидев рядом с его другом Румину. И у Саши возник другой интересный вопрос: почему у этих двух людей одинаковое выражение лица?
«Какого же хрена вчера произошло?» Саша почувствовал, как его окатывает небольшая волна паники. Он успел поздороваться с каждым из них, прежде чем их завели внутрь здания и рассадили по разным комнатам.
— Александр, вы в курсе, что вчера произошло? — спросил большой дядя. В прямом смысле слова большой: его рост был где-то около двух метров, налысо бритая голова, где-то пятидневная щетина, а тяжелый томный взгляд карих глаз заставлял комок в горле превращаться в валун. В общем, все указывало на то, что он похож на очередного суперкрутого полицейского из русских сериалов, транслирующихся на второсортных каналах. По идее, внешний вид и низкий тембр его голоса должны были заставить Сашу слегка наложить в штаны, но вместо этого он произнес: «Судя по звёздочкам, вы так себе офицер». Конечно же, произнес не вслух.
— Смотря о чём вы, товарищ, — съязвил Саша, пытаясь скопировать голос Сталина.
— А, так ты шутник, ещё и незнайка, — офицер тяжело вздохнул. — А произошло, сынок, то, от чего смеяться совсем не хочется.
И, судя по выражению лица полицейского — точнее, товарища старшего лейтенанта, — сложилась действительно паршивая ситуация.
Офицер поднялся со стула и начал хлопать руками по брюкам, затем по джинсовой жилетке, надетой поверх футболки. Найдя то, что ему нужно, выдохнул (это было похоже на то, когда ты как будто теряешь свой паспорт, а потом находишь его на самом дне рюкзака). Через минуту его телефон оказался на столе прямо перед Сашиным носом. Офицер разблокировал телефон и зашёл на «Ютуб». Открыл раздел «В тренде» и, указывая на экран, сказал:
— Смотри.
И если взгляд офицера не смог это сделать, то видео, которое посмотрел Саша, заставило комок в его горле превратиться в огромную глыбу страха и отчаяния…
4
Кадр.
На экране появился загородный участок.
(Саша слегка удивился — он почти такой же, как тот, где они вчера отдыхали. Почти такой же каменный забор с красивыми металлическими узорами. Почти такой же дом, построенный из дерева и без единого гвоздя, как в старорусских сказках, только в современном стиле.)
Вот только коттедж был не точно такой же, а именно тот, где они вчера отдыхали.
Самое интересное, что сьёмка велась со стороны соседнего дома. Дома, о котором говорил Паша, когда они ехали на вечеринку.
Седой старик сидел на своей кушетке, кряхтел, качался легонько взад-вперёд, что-то бормотал. В такой позе ему не хватало только смирительной рубашки и белков, заполонивших всю видимую часть его глазных яблок. Обычно так изображали больных либо людей, в чьи тела
