отзывчивую хохотушку я бы не смог, даже очень захотев, поэтому предупреждающе погрозил вредине пальцем и ответил на немой вопрос, появившийся в глазах княжича при виде рослой, плотно сбитой и излишне жилистой, но чрезвычайно гибкой и пластичной пограничницы в выцветшем полевом комбинезоне, бесшумно возникшей в его поле зрения:
— Младший вахмистр Смирнова Татьяна Ивановна, она же Свайка. С этого момента — тень твоей супруги.
— А как же Тема? — спросила Марина Владимировна.
Я пожал плечами:
— Он не сможет сопровождать тебя всегда и везде, ибо мужчина, а по Багряной Зоне без напарника передвигаюсь только я. Говоря иными словами, тебе нужен опытный первый номер. Такой, как Свайка: она на Стене уже девять лет, пять последних ходит в Зону во втором составе рейдовой группы, а с прошлой весны стала сменным рейдером основного состава, ибо надежна, как свая, настолько же смертоносна и… является большим специалистом по добиванию корхов!
Последнее утверждение заставило Алевтину расхохотаться в голос и в темпе спрятаться за раздачей. Само собой, столь эмоциональная реакция не осталась незамеченной, и мне пришлось объяснять подопечным суть шутки:
— В первом рейде под моим руководством Свайка поучаствовала в бою сразу с двумя боевыми группами корхов. Резались ночью, в густом тумане и менее, чем в сотне метров от мощной гравитационной аномалии, так что сумеречное зрение довольно сильно сбоило, а все, что попадало в поле зрения, троилось. В результате моим подопечным показалось, что мы нарвались на авангард очередного Вторжения. Тем не менее, труса не праздновал никто — народ рубился насмерть, прикрывая друг друга. А Свайка, умудрившаяся сломать кованый тесак о роговой гребень так называемого «танка», настолько озверела, что сбила его с ног, перехватила рукоять стеклобоем вниз и разнесла чрезвычайно прочный череп этой особи в кашу. Вот мы этот случай, бывает, и вспоминаем. Кстати, имейте в виду, что подначивать ветеранов позволено только самим ветеранам. Причем даже они подначивают друг друга предельно тактично. Ибо по-настоящему уважают друг друга. А любая попытка новичков хоть как-то задеть того, кому мы доверяем спину, заканчивается большой кровью.
Горчаков встал с кресла, гневным взглядом заставил свиту последовать его примеру и церемонно склонил голову в знак уважения:
— Татьяна Ивановна, искренне рад знакомству со столь достойной…
— Свайка! — напомнил я, почувствовав, что он вот-вот начнет играть в аристократа. И добавил еще пару важных уточнений: — Если вы начали вести себя так, как полагается рейдерам, то обходитесь без церемоний и излагайте мысли либо предельно коротко, либо жестами и без ненужных телодвижений. Иначе эти привычки подведут всю группу под монастырь.
Княжичу очень не понравилось, что я его перебил, но, вдумавшись в мои объяснения, он счел логичными и их, поэтому задавил гнев и перестроился:
— Рад знакомству. Надеюсь, что мы не разочаруем. Я… хм… пока просто Павел, это моя жена Марина, далее Гена, Тема и Костя.
Татьяна ограничилась кивком, скорее почувствовала, чем увидела мой жест, рекомендующий усаживаться в свободное кресло, бездумно проверила, на месте ли рукояти ножей, кстати, подаренных мною, села и уставилась мне в глаза. Вот и я ответил сразу на все неозвученные вопросы. Заодно показав «туристам», как излагать свои мысли без лирических отступлений:
— Не сырые — за плечами курсы подготовки и проверка у Голутвина. Дам час на обустройство и все остальное. В двенадцать ровно выдвинемся на пятый полигон. А там оценим их реальный уровень и определимся с датой выхода.
«Мне подключаться?» — отпальцевала она, еле заметно скосив глаза в сторону Горчаковой.
Я ответил в том же стиле, и сразу же продублировал свое решение для подопечных:
— В одиннадцать пятьдесят восемь я подойду к крыльцу вашего ДОС-а. Опоздавших ждать не буду и в Зону не возьму. Марина, Свайка отправится с тобой. Поможет собраться. Имей в виду, что в вашей двойке командует она, и все ее приказы равнозначны моим. На этом все. Можете быть свободны…
…Четыре километра до самого жесткого полигона «Девятки» группа пробежала довольно бодро, тем самым, доказав, что ходила на курсы не зря. Как ни странно, наименее выносливым оказался Геннадий Максимович Хмелев, он же «прихлебатель», а госпожа Горчакова при желании могла бы дать супругу приличную фору, но старательно прятала свои возможности.
Часть выводов, сделанных за время общения с этой пятеркой, я озвучил сразу после остановки. Само собой, предельно тактично и не задавая неуместных вопросов:
— Как я понимаю, у тебя, Павел, первичное сродство к Огню, а вторичное, вероятнее всего, к Смерти, у тебя, Марина, к Жизни и Воздуху, у Гены к Воде с Землей, у Темы к Огню с Воздухом, а у Кости — к Воде с Духом…
Утвердительный кивок княжича стал примером для всех остальных, и я получил еще четыре безмолвных ответа, что позволило начать раздачу ценных указаний:
— Костя, твой бодрячок должен висеть на вашей пятерке и Свайке с этого момента и до завершения рейда, а холодок — на Павле и Теме…
Телохранитель напрягся:
— А с чего ты взял, что я владею этими навыками?
Я криво усмехнулся:
— Народ, говорю первый и последний раз: мы отправляемся отнюдь не на променад, соответственно, все, что я говорю и делаю, говорится и делается исключительно для вашего выживания. Дальше объяснять?
— Баламуту нет дела до ваших личных или родовых тайн — он помогает гарнизону «Девятки», «свежему мясу» и «туристам» вроде вас выживать в Зоне только из-за того, что этот вид помощи упоминается в договоре между Особой Комиссией и общиной засечников! — бесстрастно сообщила Татьяна. — И еще: у него есть вполне конкретный предел терпения, за который лучше не заходить. В прошлом ноябре ему имели глупость трепать нервы невероятно крупные специалисты по всему и вся. Выпендривались недолго — минут, эдак, пятнадцать. А потом Баламуту это надоело, и он отказался куда-либо вести эту компанию. Узнав о его решении, «специалистов» послали куда подальше и оба рейдовых состава «Девятки», так что им пришлось перебираться в «Десятку» и договариваться с местными рейдерами. К каким именно договоренностям те и другие пришли в конечном итоге, я, естественно, не знаю. Зато знаю, что из того рейда в форт вернулся только один ветеран.
Известие о гибели восьми членов одного из самых влиятельных родов Империи настолько потрясло высший свет, что княжич врубился, о ком шла речь, как только прозвучало слово «ноябрь». Поэтому сразу после того, как Свайка замолчала, посмотрел на меня:
— Это были Востряковы, верно?
Я подтвердил.
— А правда, что они нарвались на четыре рейдовые группы корхов? — полюбопытствовала его супруга, как-то почувствовала, что
