ухом, впиваясь зубами в мое плечо. — Мы никогда тебя не отпустим.
— Кричи для нас, — командует Призрак.
— О, да, — стону я, содрогаясь в их твердых телах, крича. — О, Боже, да!
— Твоя маленькая тугая попка так хорошо ощущается вокруг моего члена, — ворчит Призрак, погружаясь глубже.
Сильнее.
Быстрее.
— Души меня, — стону я, умоляя.
— Она хорошая девочка, — хвалит Джейсон, обхватывая пальцами мое горло, оказывая достаточное давление, чтобы я увидела крошечные пятна белого света. — Правда?
— Такая хорошая, блять, девчонка, — стонет Призрак, его дыхание становится поверхностным, когда он безжалостно толкается в мою задницу, сильно дёргая меня за волосы.
— Чёрт. Так туго. Ты так хорошо справляешься с нами.
— Да, детка, — ворчит Джейсон, быстрее отрывая бедра от матраса, сверля меня. — Я наполню тебя.
Он крепче сжимает мое горло, и еще один оргазм пронзает меня. Преодолевая эту вечную эйфорию, я внезапно вижу звезды сквозь свои веки. Давление на мою шею, перекрывающее подачу воздуха, кажется, только усиливает мой оргазм. Они оба наполняют меня своей спермой.
Как раз в тот момент, когда я чуть не отключаюсь, Джейсон берёт мое лицо в ладони, возвращая меня обратно. Мои глаза распахиваются, и его взгляд, как кинжалы, пронзает меня насквозь.
— Ты в порядке? — спрашивает он, лаская мою скулу большим пальцем.
— Да, — шепчу я хриплым голосом.
— Лучше, чем хорошо.
Они оба выходят из меня, и их сперма стекает по внутренней стороне моих бедер. Когда я переворачиваюсь и ложусь на спину между ними, моё дыхание прерывается.
Призрак стоит, совершенно голый и полностью покрытый татуировками. Он хватает сложенное полотенце из угла комнаты и вытирает меня насухо, убирая беспорядок, который они устроили у меня между ног. Бросив его на деревянный пол, он натягивает штаны, пока не замирает.
Совершенно неподвижный.
И через несколько секунд я, наконец, понимаю, на что он смотрит сверху вниз.
Зажившие шрамы на моих запястьях.
Глава 7
Быстро выпрямляясь, я вскочила на ноги. Я быстро начала застегивать пуговицы своего боди, в комнате воцарилась жуткая тишина. Когда я поворачиваюсь к ним лицом, они таращатся на меня, разинув рты.
— Невежливо пялиться, — говорю я им.
Призрак подходит ко мне, беря мои плечи в свои руки.
— В ванной, раньше, — он колеблется, и у меня сводит желудок. — На вечеринке. Ты была расстроена. Кто была та девушка?
— Она была никем, — отвечаю я, отмахиваясь от этого. — На самом деле это не имеет большого значения.
— Я вижу тебя насквозь, малышка Квинн.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что тебе больно. И я никогда не хочу видеть, как тебе причиняют боль.
Подняв запястья, я смотрю вниз на шрамы, воспоминания нахлынули на меня. У меня никогда никого не было, с кем я могла бы поговорить об этом. Никогда. Как бы странно это ни было, утешает то, что они хотят, чтобы я поделилась своими самыми тёмные секретами.
Глядя в его глаза, я делаю небольшой вдох. — Моё детство было отстойным, а школа была еще хуже. Надо мной издевались.
Я заставляю себя рассмеяться.
— Очень, очень жестоко.
— Прости, — бормочет он, прижимая меня к своей теплой обнаженной груди. — Я убью их.
— Прошло несколько лет, — говорю я сухо. — Но травма, которую это вызвало. Я постоянно задаюсь вопросом, может быть, всё это время они были правы.
Он отстраняется, беря моё лицо в свои ладони.
— Правы в чём?
— Они говорили мне, что это я виновата в том, что мой отец покончил с собой, — тихо говорю я, и слезы наворачиваются на мои глаза.
Его тело напрягается. Лицо каменеет. И эти глаза.
Они ужасны.
Гнев поглощает каждую унцию его существа.
Поворачиваясь к Джейсону, он свирепо смотрит на него. Очевидно, что они молча обмениваются словами, прежде чем Призрак отпускает меня и выбегает из комнаты.
— Эти задиры, — говорит Джейсон, уже одетый, заправляя прядь волос мне за ухо. — Они живут где-то здесь?
— Я не уверена, — тихо отвечаю я. — Но они все бывают в доме «обитель» каждый год.
— Тот, что здесь, в Салеме?
Я киваю.
— Ты знаешь, что это неправда, — настаивает он, касаясь моего лица кончиками пальцев. — Верно?
Моё тело напрягается, когда я делаю прерывистый вдох.
— Квинн, — настаивает Джейсон, нахмурившись. — Ты же знаешь, что это была чушь собачья, верно?
— Ммм, — шепчу я.
— Это была дерьмовая грёбаная ложь. В этом нет правды, — говорит он мне. — Ты когда-нибудь говорила с кем-нибудь об этом?
— Нет.
— Почему?
— Я не хотела ещё больше напрягать свою маму, — признаюсь я, мои губы дрожат. — Она и так через многое прошла. Я не хотела быть еще одним бременем в её жизни…
— Перестань, — останавливает меня Джейсон, вытирая слезу большим пальцем. — Ты не бремя.
— Не волнуйся, малышка Квинн, — говорит Призрак, входя в комнату. — Они заплатят за то, что сделали с тобой.
Он встает между Джейсоном и мной, запечатлевая долгий поцелуй на моем лбу. — Они заплатят своей жизнью.
Двигатели мотоциклов ревут, когда мы несёмся по улице. От свежего ночного воздуха у меня по всему телу бегут мурашки. Я крепче обнимаю Призрака за талию, он сжимает мою руку чуть выше колена, успокаивая меня.
И я таю рядом с ним.
Должно быть, это выглядит так безумно — видеть мужчин на мотоциклах в костюмах, в масках на Хэллоуин, когда мы проезжаем мимо. Мы выезжаем на темную, тихую дорогу, единственный свет исходит от фар их мотоциклов. Это жуткая сцена, когда мы сворачиваем на дорогу, окружённую лесом.
Двигатели замолкают, и внезапно я слышу слабые звуки музыки на тему Хэллоуина вдалеке. Мелодия из песни Майкла Майерса.
— Только для тебя, Майк, — говорит Призрак Майклу, прежде чем помочь мне слезть с мотоцикла и снять для меня шлем, повесив его на руль.
— Где мы находимся? — спрашиваю я, перекрывая жужжание насекомых и шелест листьев на земле от ветра.
— Чёрный ход, — самодовольно отвечает Джейсон, напоминая мне о том, что было раньше.
— Мы в обители?
— Разве ты не хочешь по-настоящему повеселиться? — спрашивает Призрак, поправляя свою маску. — Давай нанесем визит твоим задирам. Пришло время для мести.
— Я не хочу, чтобы они меня видели, — заикаясь, бормочу я, следуя за ними, когда мы входим в тёмную лесистую местность.
— Ты не обязана, детка, — воркует Призрак, переплетая свои пальцы в перчатках с моими. — Оставь эту часть нам.
Майкл показывает дорогу своим фонариком. Музыка становится громче с каждой минутой. Атмосфера пугающая, волнующая, поскольку крики
