Наташа. — Ему не прислали приглашения?
— Естественно, — кивает Милана. — Да и ему не нужно здесь быть.
Только это пока все еще его редакция. Милана же, видимо, в голове расставляет все совсем иначе, чем оно есть на самом деле и на бумагах. И очень быстро улетает ближе знакомиться с другими сотрудниками.
Логинов действительно является. Вальяжно-расслабленно появляется в редакции. Приветливо улыбается Полине. И направляется, однако, в первую очередь к Наташе.
— Так и знал, что ты меня не позовешь, — говорит он. — Хотя, если честно, ждал до последнего.
— Очень зря ждал, — отвечает Наташа.
Но, тем не менее, чуть улыбается ему.
С каждой новой встречей ей становится все сложнее отрицать его нагловатую привлекательность, проявляющуюся без сумасшедшего давления.
— Урок освоил, — кивает Кирилл. — Лучше не ждать своего шанса, а ловить его.
— И как ты собираешься это делать? — интересуется Наташа, чуть склоняя голову набок.
— Для начала приглашу угостить тебя шампанским, на которое сбрасывались сотрудники. Я уже увидел его на столах.
— Амбициозное начало.
Кирилл кивает. Затем жестом приглашает Наташу к одному из сдвинутых рабочих столов, на котором действительно находится шампанское. И трогательные пластиковые стаканчики — вместо бокалов.
— А ты любитель спускаться к народу, да? — интересуется Наташа, почти благосклонно принимая из рук Кирилла пластиковый стаканчик.
— Не без этого, — согласно кивает Кирилл. — Но я могу найти, где заказать «Моёт», если тебе так этого хочется.
— Нет, совсем не хочется, — улыбается она.
И понимает, что начинает расклеиваться — даже очеловечиваться — на глазах у сотрудников. Просто потому что находится рядом с ним, с этим непробиваемым человеком. Она не знает, как к этому относиться.
Наверное, нет в этом ничего плохого. В случае чего, она решит проблему субординации легко.
Конечно, если получится привлечь инвесторов помимо Миланы.
— Покажешь мне свои угодья? — спрашивает Кирилл.
Наташа прищуривается, задерживая на нем долгий взгляд.
— Боже, я про редакцию, — добавляет Кирилл. — А о чем ты уже подумала?
— Именно об этом, — заверяет Наташа.
Ее улыбка становится несколько шире. С Кириллом оказывается легко вот так перекидываться двусмысленностями. Все более явно флиртовать. Если так подумать, он даже на кандидатуру любовника на выходные тянет куда больше, чем тот же Антон. Все же, с Кириллом они вместе не работают.
И не будут, о чем Наташа тем или иным образом позаботится.
Так что, нет ничего предосудительного, если она...
С мысли сбивает пресловутый Антон. Как раз шатко приближающийся к столу с выпивкой. Наташа напрягается, потому что выглядит Антон куда пьянее, чем остальные коллеги. Он размазанно улыбается так, словно является самым заправским забулдыгой.
Наташа на один небольшой шаг отходит в сторону, когда Антон, наливая себе выпивку, пошатывается.
— Антон, может, тебе достаточно? — ровно спрашивает она. И поворачивает голову к Кириллу. — Я найду Полину, чтобы она заказала ему такси, хорошо?
Кирилл кивает.
— Я не сдвинусь с места, пока ты не вернешься, — обещает он.
И сам шагает к Антону.
— Друг, тебе бы посидеть, — говорит Кирилл.
Наташа не успевает далеко отойти, когда Антон отшатывается от Кирилла и резко плещет только налитым в стаканчик шампанским в него.
— Да пошел ты, — шипит Антон совсем отчетливо.
Антона быстро облепляют сотрудницы, чтобы отвести в сторону. Наташа же нелепо смотрит на то, как расползается мокрое пятно на светлой рубашке Кирилла.
Вот, именно поэтому нельзя больше совершать таких ошибок и заводить любые отношения в пределах одного офисного здания.
Именно поэтому.
* * *
— Гарантирую тебе, этот человек у нас больше работать не будет, — говорит Наташа, когда закрывает за собой дверь своего кабинета, куда она приводит Кирилла.
Антона успевают усадить на такси. А Кирилл так и остается в мокрой рубашке, пускай и вызванивает кого-то из своих людей, чтобы ему привезли свежую.
Не привезли ведь еще.
— Да ерунда, — отмахивается Кирилл. — Перебрал парень. С кем не бывает. Может, у него какие-то проблемы? Подружка там кинула. Или долги по кредитам?
Подружка, да, конечно.
— Это не важно, — говорит Наташа. — Такое поведение на рабочем месте...
— Это — не рабочее время, — прерывает ее Кирилл. — Не возражаешь, если я все-таки разденусь? Рубашка липнет очень неприятно. Да и у этого шампанского не самый лучший запах.
— О, конечно, — отстраненно кивает Наташа.
Ее мысли, к ее же сожалению, занимает Антон. Когда она успела упустить это? Когда с его стороны простая интрижка переросла во что-то такое, с явными чувствами и явной же злобой?
Возможно, иногда стоит быть чуть более внимательной к людям. А, возможно, лучше просто забить на это все и пустить своим чередом.
Ко всем чертям.
Не так уж ей и важно тепло чужого человеческого тела. Вся эта близость явно переоценена.
Кирилл быстро расстегивает пуговицы на рубашке. Также оперативно ее снимает, обнажая перед Наташей суховатое, неплохо сложенное тело.
— Это — совсем не тот инцидент, ради которого нужно так загружаться, — говорит Кирилл, едва понижая голос и шагая к Наташе ближе.
Она же на шаг отступает — к своему столу, чтобы в него упереться. И сжать пальцами края столешницы.
— Мне кажется, что он даже пришелся к месту, — добавляет Кирилл.
Но это не значит, что с сотрудником, начавшим создавать проблемы, не придется расстаться. Логинова, правда, это все равно не коснется. Он и лица Антона наверняка не запомнил.
Наташа чуть запрокидывает голову, глядя в его глаза. Лицо Кирилла оказывается все ближе. Его пальцы касаются ее пальцев. Дыхание уже начинает ощущаться на губах, которые она едва приоткрывает.
Как приходится вздрогнуть и выдохнуть, потому что крайне не вовремя начинает вибрировать звонком телефон Логинова.
Наташа отворачивается, но успевает мимолетно заметить имя, высветившееся на дисплее смартфона Кирилла.
Женское имя, Карина. Которое может ничего и не значить. Но по времени вписывается, увы, совсем не к месту.
Так, что момент безвозвратно теряется.
Глава 8
— Ничего, если я не поеду к бабушке? — спрашивает Даня субботним утром.
Наташа поджимает губы. На самом деле, очень даже «чего». Наташе казалось, что в таких поездках они — команда. Противостоящая неизбежному, но такому родному, злу. При Даниэлле ее мать как бы рассеивает свои нравоучения между ними двумя. И, тем самым, не может «ударить»
