похлопал в ладоши, и в дверь вошло несколько слуг, которые подняли, оказывается уже заранее припасенные носилки, и положили их на пол около меня. Потом очередь дошла и до меня. Меня аккуратненько взяли и аккуратненько положили. Дерево оно и в Африке дерево – лежать жестко.
– Господин лекарь, у нас в России между этими деревяшками прочный материал натягивают. Тогда и лежать мягче, и переносить проще – складываются просто.
–О, гениально. Просто и гениально. Сегодня же доложу на Совете ваше предложение. Вы не представляете, сколько требуется телег под эти самые носилки, когда армия наступает, и ожидаются сильные бои. На месте ведь их не сделаешь – это или избы из бревен, или дрова для костров. А куда денешься – пищу приготовить, согреться. О, всего не перескажешь.
– Да, я вас прекрасно понимаю, так как в армии я занимался подобными вопросами.
– Граф, вы не перестаете меня удивлять. У вас в России все так разносторонне развиты или вы приятное исключение?
– Вынужден вас огорчить, потому что таких, как я и даже более подготовленных, в России очень много. Возможно, и поэтому в том числе, нас очень трудно победить в войне. Даже, когда нас захватили, то мы достаточно быстро сбрасываем с себя это иго. Мы слишком свободолюбивы, чтобы терпеть над собой власть чужаков. У нас своих захребетников хватает.
Вот так за разговором меня и вынесли из здания, и погрузили на телегу с высокими расписными бортами. На таких телегах у нас детишек по праздникам катают, но вслух я сказал совсем другое. Ну, не могу я до конца контролировать свои эмоции.
– На таких телегах хорошо трупы в эпидемию вывозить – борта высокие, нагрузить можно много.
– Типун вам на язык, граф. Разве можно такое вслух говорить. Накаркаете еще.
– Тьфу ты, вырвалось нечаянно. Действительно, с современным развитием науки, я имею в виду именно это время, когда медицина бьет только по “хвостам“, вместо того, чтобы предупреждать болезни. Как налажена, как мы говорим система удобств! Глядите: туалет, мухи, рядом харчевня. Разве ж можно так! Как можно есть пищу, на которой сидела жирная зеленая или черная муха, которая перед этим сидела на, извините, дерьме.
– Извините, граф, а где вы видели мух такой окраски? Я понимаю, что цвет здесь не принципиален. Главное – вы очень верно подметили суть распространения болезней. Меня заинтересовала окраска. Насекомые, жучки, паучки – мое увлечение и пристрастие.
– Как где? У себя дома. У нас в России других и нет.
– Невозможно. Почему у вас такая скупость красок?
– Да я откуда знаю. Я же не Бог. Я только пользуюсь тем, что Он создал.
– Да, верно.
– Сэр,– обратился я к сэру Джону, все это время, молча ехавшему рядом с нами на другом новом коне. Кстати, тоже очень красивом. – Мимо нас прошло несколько человек явно не в восторге от нас. Это и понятно. Но я вас попрошу: видите того мужчину в шляпе с пером? Да, да, он как раз обернулся и стучит в дверь. Я прошу вас, поверьте моей интуиции, моему шестому чувству, найдите повод задержать и допросить его. Даже, если он просто ненавидит нас по причине своей бедности, или другой какой причине, хотя люди с таким количеством злобы и гнева в любом случае опасны для государства. Это одно. Допросят и выпустят. Просто припугнут. Но я боюсь большего. Давайте перестрахуемся. А, сэр?
– Нет проблем, мой друг. Сержант, вы видели человека, на которого показал граф Жак Жан Руссо?
– Да, сэр, видел.
– Возьмите пять-шесть человек и приведите в караулку всех, кто в этом доме. Потом доложите через капитана.
– Будет сделано, сэр.
– Через полчаса, мой друг, мы будем знать, о чем думают эти горожане.
– Спасибо, сэр, мне бы очень хотелось, чтобы они оказались добропорядочными людьми.
– А вот и ворота дворца показались.
– Город в городе. С точки зрения обороны – хорошо.
– У нас все хорошо. Или почти все.– Со вздохом добавил сэр Джон и как-то тоскливо посмотрел на висящую высоко в небе планету, которая каждый вечер приближается к земле, создавая нам разноцветную мерцающую ночь. Подъехали мы, конечно, не к парадному входу, а к одному из боковых подъездов. Процедура снятия повторилась, и меня выгрузили на шикарную постель в шикарной комнате с камином. Было тепло и уютно. Когда слуги ушли, лекарь выгрузил из своего саквояжа на прикроватный столик какие-то пузыречки. Из одного из них накапал мне капелек и разбавил водой.
– Граф, вам необходимо это выпить. Это легкое снотворное и успокаивающее.
– Лишь бы во сне я не стал ворочаться. Судя по боли, когда двигаюсь или глубоко вдохну, у меня или сломаны, или в лучшем случае треснули ребрышки.
– Да, я также это подозреваю.
– А что ж меня не предупредили. Ведь я мог начать ходить и так далее. И что дальше?
– Простите, сэр, я не хотел вас пугать.
– Пугать?! Чем? Кто предупрежден, тот вооружен.
– Очень мудрое высказывание.
– Поэтому, сударь, впредь, если нам, конечно, придется сталкиваться, прошу вас говорить мне всегда правду и еще раз правду. Договорились?!
– Разумеется, граф. Приятно иметь дело с умными людьми.
– И еще, сударь, я привык, что хвалят, делают комплименты дамам, тем более красивым, а я солдат, и не привык к этому.
– Я вас понял, сэр. Но не сочтите за наглость мой совет: вы при дворце, а здесь и вам, в том числе, без этого не обойтись. И не только по отношению к дамам. Иначе можете нажить себе врагов. Здесь есть несколько самовлюбленных, но, к сожалению, очень влиятельных при дворе. Простите, сэр.
– Здесь нечего прощать. Наоборот, хочу сказать спасибо за дружеский совет и огромное спасибо за помощь, как лекарь. Спасибо.
– Ну, что вы, граф. Это моя работа. За это мне платят деньги.
– Не скажите. Один лечит, а другой лечит – слово одно, а значения совпадают не полностью.
Тут дверь открылась, и вошел мужчина в красивой накидке.
– Ваше величество.– С этими словами сэр Джон и лекарь сделали поклон с реверансом. Я тоже хотел привстать, но сильная тупая боль сделала мне апперкот, и я со стоном рухнул на подушки.
– Лежите, лежите. – Произнес быстро король Ричард Первый.– Моя дочь принцесса Мария только что поведала мне о своих приключениях и о вашей отваге, граф. Я очень рад, что такая великая держава, как Россия, прислала послом именно вас, граф Жак Жан Руссо. Именно так, по-моему, вы хотели, чтобы вас называли.
– Да, Ваше величество. Я думаю, мне легче будет так
