—Хватает,— выдохнул Эндрю, прерывая мои размышления.— Раза три вгод приходится собирать тревожные группы, чтобы…— онскривился ичуть линесплюнул напол.— Чтобы очистить остров. Нуэто, несчитая единичных нападений или появлений крохотных групп, скоторыми исами стражи без потерь способны справиться.
Однако ж… Поидее здесь, вШестом море, завосемнадцать лет морских охотников должно стать меньше, анебольше. Такова общая тенденция— только что открытое море чересчур опасно, носовременем количество опасностей уменьшается. Популяцию морских охотников банально сокращают. Специально никто неохотится— как правило, ниукого нет желания лезть вСумрак, чтобы найти ихлогово. Однако капитаны всегда готовы квстрече слюбой тварью идают имбой. Одерживают победу невсегда, ночасто. Ипривозят насушу ценные ингредиенты изповерженных туш.
—Тывыглядишь удивлённым,— хмыкнул Эндрю.
—Нелюблю бессмысленные смерти,— ответил я.— Анападения охотников кним иприводит собеих сторон.
—Мне нравится теория отом, что морские охотники нападают накорабли, потому что считают ихединым крупным зверем. Тоесть предпочитают для пропитания убить одного икормиться снего, анекучу мелочи. Врамках этой теории нападения наострова выглядят неким… исключением. Аномалией. Ивчём-то даже бессмыслицей. Астало быть, исмерти— бессмысленные.
—Хм… Интересные размышления,— чуть склонил голову набок Эндрю.— Такие неуслышишь отобычного человека. Только отнашего Солнцеголового алти.
—Нельсти моей причёске. Яведь уже сказал, что яподевушкам.
—Эй! Следи заязыком!— возмутился Эндрю.— Ялишь имел ввиду, что твоя точка зрения мне нравится. Более того, господин Лаграндж тоже еёпридерживается.
Наэтом содержательная часть нашей беседы завершилась. Авскоре завершилась итрапеза. Эндрю отправился покаким-то своим делам вгород, яжешёл вбиблиотеку, когда услышал какую-то суету вхолле.
—Привет, Тео!— радостно воскликнул Лаграндж и, быстро подойдя комне, сгрёб вобъятья.— Поздравляю тебя! Теперь тыофициально мой сын! Аещё язаписал тебя наэкзамен! Инашёл репетитора! Ноонпридёт завтра. Асегодня,— его взгляд стал предельно собранным, налице неосталось итени улыбки,— мне нужно стобой серьёзно поговорить.
Глава 5
—Эйты! Белобрысое ничтожество, чего встал надороге⁈
Блаженно улыбаясь, ястоял насередине моста над речушкой Бунькой иглядел вдаль. Если сэтого места смотреть под определённым углом, томожно увидеть море. Этим утром его синяя гладь была особенно прекрасна, ачайки сегодня покрикивали как никогда мелодично.
—Тычто, алтийский выродок, речи людской непонимаешь, а⁈ Ичто тынасебя нацепил, а⁈ Курсантом Морской Академии себя возомнил!
Нет, счайками явсё жепогорячился. Докучают.
—Эй!— меня толкнули вплечо.
Развернувшись вполоборота, яувидел паренька счёрными кучерявыми волосами ижиденькими усиками под носом. Бьюсь обзаклад, онхочет носить популярные наостровах Патрии Титос «арочные» усы— это когда густая растительность из-под носа уходит вобе стороны, апотом под прямым углом спускается кподбородку, но…
Возраст непозволяет титосийцу нарастить достойную его родины лицевую гриву.
Одет этот высокий хмурый парень был точно так же, как ия— тёмно-синие брюки икрасный камзол, назолотых эполетах которого красовался герб Морской Академии Торвиля— два скрещённых якоря, фрегат над ними ицифра «VI» под всей композицией.
—Прости, мистер Чайка, уменя ничего для тебя нет,— ответил я, поймав его взгляд.— Носейчас корюшка пошла, полетай над пристанью, вприбрежных ресторанах может что иухватишь.
Широко раздувая ноздри, титосиец схватился зарукоять длинного кортика, висевшего унего напоясе.
—Дакак тысмеешь, дрянь, вякать начеловека!— прошипел он, рванув наменя.
Быстр… достаточно быстр, чтобы иметь шансы пережить абордаж какой-нибудь бригантины. Идвижения оточенные, мальчик явно тренировался.
Нодостарика Григория ему далеко.
Неговоря уже отом, что, если собрался неожиданно атаковать, делай это сразу, анепосле долгой речи.
Отбив руку скортиком всторону, яподцепил ногу титосийца ичуть толкнул его.
—Освежитесь, сударь. Атовыбредите,— крикнул ясмоста, глядя набарахтающегося вБуньке парня.
—Тызаэто ответишь!— гневно прорычал онипоплыл кберегу.
Дурачок какой-то…
Хотя ума неактивировать артефактный кортик ему хватило. Новсё жебросаться соружием напервого встречного?
Титосийцы, что сних возьмёшь.
Оглядевшись посторонам, яубедился, что маленький инцидент сполётом мистера Чайки остался незамеченным для широких масс— ввыходной день рано утром улочки Торвиля были довольно пустынны.
Ивсё жепора сваливать.
—Нукак, проветрил голову, сынок?— сАлександром Лагранджем мыподошли ксамоходной карете одновременно, только сразных сторон.
—Агась. Нуаты, закончил сосвоим делом?— япокосился накрасивую коробку, которую ондержал вруках.— Удачно?
—Конечно,— довольно ответил он.
Улыбнувшись, япокачал головой:
—Вот заняться тебе больше нечем, отец.
—Это всего лишь дань вежливости,— сулыбкой ответил он.— Традиция.
—Ага, иповод такой очень традиционный— поздравляю спервым днём вашей дочери вАкадемии.
Мысели вкарету, иона тронулась сместа.
—Достойный повод. Подрастёшь, сынок, иначнёшь лучше разбираться втаких тонкостях.
Яскептически посмотрел нанего ивочередной раз хмыкнул:
—Тыдаришь ейподарок поповоду, который применим иктебе— утвоего единственного ребёнка тоже первый день вАкадемии. Тыхочешь нетолько… пусть будет «порадовать» её, ноиобязать сделать ответный подарок. Молодец, неупускаешь возможность.
—Политика, сынок. Тонкая политика,— невозмутимо ответил он, держа коробку наколенях.
Яответил скептической усмешкой.
Вмыслях жеяушёл дальше. Отец непризнался, какой именно подарок желает преподнести одной высокопоставленной даме, нодва дня назад, когда мыездили погороду, готовя меня кпредстоящей учёбе ижизни вобщежитии, заглянули вювелирную лавку, иэта лавка… Вот жеслучайность! Располагалась недалеко отмоста, возле которого сегодня мыостановили карету. Отец там смотрел колье, краем уха яслышал разговор о«добавить рубинов»… «пару дней»…
Дорогой подарок постоль надуманному поводу.
Хотя иАлександр Лаграндж небедный человек.
Ноболее любопытной вовсём этом выглядит та, кто вскоре станет обладательницей колье сдобавочными рубинами.
