— Погуляем завтра вечером? Сегодня я в город уеду, по работе, а вот завтра вернусь…
Я смотрю на Витю и думаю, что ответить ему…
Когда-то нас в шутку называли женихом и невестой, но слишком много воды утекло.
Должна ли я бояться общения с ним теперь?
— Вить, я не знаю, — мотаю головой я.
— У тебя есть кто-то? Ты не подумай ничего лишнего, Тань! Мы просто прогуляемся, как в былые времена, как друзья…
— Ладно! — отвечаю с улыбкой и пытаюсь сбежать от неудобных вопросов. Я не знаю, что ответить мужчине, потому что у меня нет молодого человека, и я не планировала обзаводиться им.
Мне хватило одного предательства, поэтому я даже не думала о серьезных отношениях. Все свидания, которые были у меня после Багрянского, заканчивались на моей просьбе больше не писать и не звонить мне. Я сбегала от отношений, потому что боялась, что снова получу сильнейший удар в спину.
— Вот и договорились! Пойдем чай пить? Бабушка уже на стол накрыла! — улыбается Витя и аккуратно берет меня под руку, увлекая в дом.
Внутри очень уютно и по-домашнему тепло, совсем как в детстве. Аромат жареных блинчиков с медом тут же проникает в носовые пазухи, и во рту начинает активно образовываться слюна. Я облизываю губы и мягко вытаскиваю свою руку из руки Виктора. Вроде бы мы уже не дети, чтобы ходить за ручку, и я совсем не помню, когда наши пальцы успели переплестись.
— Как здорово, что вы с Витюшей снова вместе, Танечка! Так приятно видеть вас! Мы с твоей бабушкой так часто мечтали о вашей свадьбе! — произносит баб Нюра, а я начинаю краснеть и отводить взгляд в сторону.
— Ну, баб, прекрати! То было в детстве, а теперь уже многое изменилось! — словно поймав мое смущение, перебивает бабушку Виктор. — Танюш, мой руки и давай за стол! Блины стынут ведь.
Я киваю, подхожу к умывальнику и мою руки. Когда-то я едва доставала до него. Я часто прибегала к бабе Нюре, чтобы увидеться с Витькой и очень злилась, если узнавала, что он играл с другими девочками. И вот теперь мы встретились снова. Зачем? Судьба пыталась свести меня с ним? Но нам обоим это не было нужно… Наверное.
Присаживаюсь за стол, а Виктор наливает нам всем чай. Он больше не тот мальчишка, которого я видела рядом с собой, которому подарила свой первый невинный поцелуй… Сколько мне тогда было? Двенадцать? Так много лет прошло… Пока думаю, Витя начинает задавать вопросы.
— Я знаю, что после предательства жениха, ты уехала в другой город… Ты пропала с горизонтов и ничего не давала о себе знать… Как тебе там жилось?
— Да хорошо вроде бы… Поднялась до руководителя отдела в одной крупной компании, — улыбаюсь я, обхватывая кружку руками.
— А почему тогда ты вернулась? Решила провести здесь отпуск? — на мгновение в голосе Виктора слышится горечь.
Неужели он думал, что я вернулась сюда навсегда?
— Не то, чтобы отпуск… Скорее командировка. Здесь открывают филиал для работы с крупными партнерами, а отправить кроме меня начальнику было некого… Все-таки я уже проверенный человек.
Конечно, я привираю и чувствую себя неловко. Я никогда не врала родным людям, а теперь ощущаю себя предательницей какой-то… Чем я отличаюсь от Ани, которая постоянно врала близким? Хотя… Признаться честно, до Ани мне далеко.
Мы говорим какое-то время об изменениях, произошедших в деревне, баба Нюра рассказывает мне о том, кто и как живет, кого больше нет с нами, а потом начинает хвастаться достижениями внука и говорит, как много Виктор сумел достичь.
— Ба, ну не надо меня смущать. Я остался прежним Витькой и ничуть не изменился! — улыбается мужчина.
Я понимаю, что еще немного, и баб Нюра начнет сватать меня своему внуку, поэтому решаю, что пора бы и честь знать, ведь мне еще предстоит убраться в доме, а это займет немало времени.
— Погоди, Танечка! Я тебе хоть чистого белья комплект дам, а то ведь там у тебя все сырое… Если моль не прогрызла дырья на ткани.
— Спасибо! — отвечаю я, и бабушка уходит.
— Значит, ты скоро уедешь? — задает вопрос Виктор, от которого мне снова становится неловко.
Пока я не уверена, что скоро…
Если все получится, то я пробуду здесь, как минимум, девять месяцев… А потом я не решила, что будет. Возможно, нам с малышом лучше будет остаться здесь, на свежем воздухе… Продам квартиру, положу деньги на банковский счет и буду жить с ребенком на проценты… В деревне нам этих денег хватит с лихвой. Хотя… Мне нельзя будет оставаться, ведь тогда Багрянский не даст мне прохода… Он будет пытаться заботиться о ребенке — в этом я уверена.
— Да, наверное… Пока я еще ничего не знаю, все зависит от многих факторов, — пожимаю плечами и стараюсь выглядеть дружелюбной я.
— А что твоя сестра? Так и живет с твоим бывшим?
Вопрос бьет ниже пояса. Зачем Виктору было наступать на больную мозоль?
— Нет… Но подробностей их расставания я не знаю… Ты уж прости…
Я встаю на ноги и переминаюсь, готовая в любую секунду сбежать отсюда. Мелкий озноб пронизывает все тело. Мысли снова возвращаются в тот день, когда я застукала Багрянского со своей сестрой. Баб Нюра выходит, дает мне постельное белье и с недоумением смотрит на меня, а я благодарю ее и сбегаю. Хочу побыть одна, отключиться от всех мыслей, которые начинают водить хороводы и пробуждать внутри слезы.
— Тань, подожди! Прости, что я напомнил тебе об этом! Я ведь не имел ввиду ничего такого… Не хотел причинять тебе боль… — выскакивает следом за мной Виктор.
— Все хорошо, Вить, правда! Я устала просто, хочется немного прийти в себя с дороги. Я пойду, ладно? Встретимся завтра…
Я ухожу и мысленно благодарю Виктора за то, что он не идет следом.
Оказавшись в доме, даю волю слезам. Захлебываюсь рыданиями, задыхаюсь от переизбытка эмоций, а потом успокаиваюсь и отвлекаюсь на уборку.
Утром я просыпаюсь от звонка телефона и не сразу понимаю, что это не сон. Я ненадолго забываю, что оказалась в родном городе, и вздрагиваю, когда суровая реальность ударяет обухом по голове.
Звонит ОН…
Багрянский…
Замечаю, сколько уже время и подпрыгиваю, понимая, что проспала. Сердце клокочет в венах, и я начинаю быстро одеваться. Не успеваю накраситься, лишь делаю несколько мазков туши на ресницы и собираю волосы в хвост. Настойчивый стук в дверь приводит меня в чувства, и яоткрываю.
— Прости, я проспала! — извиняюсь, а потом думаю, что не должна просить прощения у него.
— Тань, я не мог дозвониться до тебя с утра, — обеспокоенным голосом заявляет мужчина. — Прости меня, что не предупредил, но мне не с кем было оставить дочь, поэтому Ася приехала со мной!
Мужчина выглядит подавленным, а меня обдает волной жара, и я несмело бросаю взгляд за плечо мужчины. Около машины стоит худенькая, бледная, как мелованная бумага, девочка и переминается с ноги на ногу. Она выглядит уставшей и обеспокоенной, и мое сердце сжимается, а на глаза наворачиваются слезы. Она так похожа на меня маленькую…
