— Камила Ристани, — вяло произнесла она заспанной старушке, которая регистрировала поступивших на обучение и выдавала ключи от комнат.
Женщина с жалостью посмотрела на избитую девушку со свежими ссадинами на лице, недовольно цокнула, досадуя над жестоким обращением преподавателей со студентками, и протянула ей маленький ключ из светлого серебристого металла на аккуратной цепочке.
Камила безразлично протянула руку и взяла ключ, тут же спрятав его в кармане.
— Второй корпус, второй этаж, левый блок, комната двести тридцать один — запомнишь? — принялась разъяснять женщина.
— Ага, — устало кивнула девушка.
— Что, и возмущаться не станешь? — удивилась старушка.
Камила посмотрела на нее более пристально.
— А должна? — наконец выговорила она, таким же уставшим и безжизненным голосом, пропуская тяжелый вздох.
— Наверное, тебя же к целителям распределили, могла бы вытребовать в деканате законную комнату в корпусе студентов «МАГИАТ», там более комфортные условия! — пояснила старушка.
Девушка пожала плечами.
— Мне глубоко наплевать сейчас, куда там меня кто-то распределил, а если в этом корпусе не будет никого из наглых и породистых…то большего для счастья мне и не надо, считайте, что это самое комфортной для меня условие!
— Что ж, тебе виднее, — хмыкнула старушка. — В таком случае, тебе осталось только заплатить за форменную одежду ровно пятьсот мирт, — она вгляделась в лицо девчонки, явно сомневаясь, что таковые у нее есть. — Обычно родители заранее передают нам деньги, но на твое имя почему-то ничего не поступало, — как бы оправдываясь, заметила она.
Камила поморщилась: любые посторонние голоса теперь ужасно ее раздражали и вызывали новую головную боль к уже имеющимся усталости, тошноте и предательской слабости в ногах.
Девушка сняла с плеч свой рюкзачок и достала оттуда неприметный сверток с монетами.
Женщина молча пересчитала деньги и кивнула ей, подтверждая, что все в порядке.
Камила даже не задумалась над тем, жаль ли ей денег, заработанных когда-то с таким трудом, она просто развернулась и, не прощаясь, вышла из тесного и темного кабинета.
— Бедняжка, — вздохнула кетана Гелия и положила документы девочки в папку с ее личным делом. Только сейчас она обратила внимание на записанное там и поняла, почему новая студентка выглядела такой потрепанной и так неуважительно говорила про членов высших родов.
Глава 9. Теперь это мой домКамила тенью проскользнула по длинным полуопустевшим аллеям: благо на улице уже темнело, и девушка смогла пройти, не привлекая ничьего внимания.
Молодежь была возбуждена прошедшими испытаниями, всем, как и самой Камиле, еще предстояло обустроиться на новом месте, а уже завтра явиться на первый сбор, познакомиться со своей группой и руководителями, узнать расписание занятий, общий распорядок дня и пройти какие-то тесты. Но все это потом, а сейчас она мечтала только о мягкой кроватке, неплохо было бы еще поесть, но и это было не столь важно, благодаря выдержке, выработавшейся у нее еще в приюте.
Второй корпус, как и предполагалось, находился сразу за первым и представлял собой четырехэтажное деревянное здание с широким крыльцом и сравнительно большими окнами. Никаких особых украшений не было, зато было чисто, стены идеально выбелены, перед корпусом расстилался ковер из равномерно остриженной зелени и живая изгородь, высотой в половину человеческого роста из каких-то густых кустарников.
Девушка вошла внутрь, расслабленно вдохнув запах жилого помещения. Немолодая полнотелая женщина с копной каштановых волос и большим несуразным носом приветливо ей улыбнулась.
— Добро пожаловать! Меня зовут кетана Анастасия, я сегодня дежурю на входе и регистрирую всех новоприбывших, пожалуйста, представьтесь и назовите номер вашей комнаты.
— Камила Ристани, номер двести тридцать один! — сообщила девушка.
— Очень хорошо, вам на второй этаж, и возьмите вот эту брошюру: здесь все о нашем распорядке дня и правилах проживания на территории общежития! — она протянула девушке тоненькую книжечку и мило улыбнулась.
Камила безразлично кивнула в ответ и отправилась на поиски своей новой комнаты.
Только сейчас она задумалась над тем, что, скорее всего, будет жить не одна. Это не пугало ее: в конце концов, она много лет прожила в общей спальне, но все же неимоверно расстраивало, так как она всю свою сознательную жизнь мечтала иметь хотя бы маленький, но свой уголок одиночества, где ненужно ни с кем воевать, притворяться, ждать какой-нибудь пакости и так далее.
В какой-то момент ей вспомнились коридоры приюта: холодные, бледно-желтого цвета стены со старыми облезлыми дверями. Когда-то Камила, совсем маленькая и напуганная, до дрожи в коленках боялась переступить порог детской спальни.
В общежитии, к счастью, все было по-другому, может, это потому что жили здесь только целители, но повсюду стояли различные замысловатые горшки с цветами, стены были окрашены в светлые и теплые полутона, двери были новыми из гладкого дерева с красивыми резными табличками, на которых выгравированы номера комнат и имена проживающих.
Девушка толкнула дверь своей комнаты: она оказалась заперта. Камила достала ключ и вошла внутрь. Это была небольшая уютная спальня, рассчитанная на двух человек. Здесь было одно окно, маленький стол из светлого дерева, похожего на эльфийскую ольху, два стула, одна настольная лампа, которая почему-то горела и освещала помещение, утопающее в приятном полумраке, обе кровати были тщательно застелены шерстяным покрывалом темно-зеленого цвета, на полу лежал небольшой коврик тоже зеленого оттенка.
«Травники», — усмехнулась про себя девушка.
Был здесь также большой двустворчатый шкаф и две маленькие полочки для книг над каждой кроватью. В комнате было тепло и пахло какими-то фруктами: у Камилы даже желудок свело от этого запаха. Она кинула свой рюкзачок на кровать, стоящую справа, так как на левой гордо восседал плюшевый мишка.
«Ну и морда у этого медведя!»
Она распахнула левую дверцу шкафа и обнаружила форму черного цвета с оранжевой прострочкой. Девушка удивленно распахнула соседнюю дверцу, но там тоже висели вещи и, судя по всему, — это была типичная одежда целительницы.
«Неужели это моя форма?» — недоумевала Камила.
Она снова открыла правую дверцу и прикоснулась к черной ткани: она была гладкой, плотной и эластичной — такого материала девушка еще никогда не видела. Ткань оказалась очень прочной и приятной на ощупь. Внизу она обнаружила три небольших ящика. Камила потянула их на себя и сильно удивилась, обнаружив там темное хлопковое белье, чуть ниже теплые и тонкие носки, в последнем же было четыре пары обуви: черные лакированные туфли на небольшом каблуке, ботинки с высокой шнуровкой, сделанные из кожи и утепленные изнутри, облегченные сапоги до колена, напоминающие по покрою обувь для верховой езды и невысокие ботинки, легкие и мягкие, на гладкой подошве — вся обувь была черной и прекрасно гармонировала с формой факультета.
