Шарлотта беспокойно заерзала на стуле.
— Не поздно, если я спрошу, кого я не видела и где?
— Трусишка.
— У всех нас есть слабости, у каждого свои, так что перестань действовать мне на нервы. И, с твоего разрешения, мне нужно выйти в дамскую комнату.
Шарлотта быстро вышла из зала, не глядя в сторону Романа Чандлера. Но, едва выйдя в узкий коридор, она вытерла повлажневшие ладони о тонкую юбку.
В дамской комнате Шарлотта подкрасила губы и припомнила все свои достижения, чтобы, если ей уж никак не удастся избежать вежливого разговора с Романом, она смогла бы вести ею спокойно и непринужденно. И через пять минут с таким настроем она открыла дверь — и с ходу налетела на широкую грудь Романа Чандлера. Шарлотту окутала смесь мускусного запаха лосьона после бритья и аромата мужского тела. Запах пьянил и возбуждал. Она ошеломленно втянула воздух.
На плохо слушающихся ногах она отступила назад, но Роман взял ее за руки повыше локтя.
— Спокойно.
«Спокойно? Он что, издевается?» Ладони у него были теплые и твердые, и было приятно — слишком приятно — ощущать их на своей коже. Шарлотта подняла взгляд и посмотрела в его голубые глаза.
— Это дамская комната, — сказала она невпопад. И вздохнула. Проявила остроумие, называется! Вот тебе и непринужденный разговор!
— Нет, это коридор. А дамская комната у тебя за спиной. А мужской туалет — дальше по коридору. — Он усмехнулся. — Уж мне ли не знать, я, можно сказать, тут вырос.
— Мне нужно вернуться за столик. Бет ждет. Бет Хансен, ты ведь ее помнишь?
Шарлотта закатила глаза. Положение становилось все хуже и хуже. И тут, к ее еще большему смущению, Роман рассмеялся:
— Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, что ты меня помнишь.
Шарлотта не стала притворяться, будто не поняла его, она не могла заставить себя соврать.
— Я опаздывала и очень торопилась, меня ждала Бет.
Она подняла руки и бессильно уронила их по бокам.
— Значит, ты не собиралась меня игнорировать.
Она покраснела.
— Нет. Я… мне нужно идти. Бет меня ждет.
Снова.
Роман коснулся ее щеки своей шершавой рукой, и Шарлотта вздрогнула. Этого трепета он никак не мог не заметить.
— Я отпущу тебя, и ты вернешься за свой столик, только сначала ответь на один вопрос. Прошло десять лет, а нас тянет друг к другу все так же сильно. Когда ты сдашься?
Шарлотте вспомнилось выражение: «Когда адское пекло покроется льдом». Но она сжала губы и промолчала. Во-первых, потому что она в действительности так не думала, а во-вторых, потому что Роман не заслуживал такой сокрушительной отповеди. Она облизнула пересохшие губы.
— А когда сдашься ты, откажешься от попыток меня заполучить?
Роман усмехнулся:
— Когда ад замерзнет.
Должно быть, он прочитал ее мысли! Для опоры и защиты Шарлотта прислонилась к стене, но от этого оказалось мало проку, потому что Роман сделал еще один шаг к ней и запер ее между своим крепким мужским телом и стеной. Шарлотта чувствовала на своей щеке тепло его дыхания, чувствовала давление его тела, и то и другое оказалось невероятно приятным, и она спросила себя, с какой стати она так долго ему сопротивлялась. Ее ресницы затрепетали, она закрыла глаза и позволила себе погрузиться в эротичные ощущения, окутавшие ее. Всего лишь на мгновение, не больше, сказала она себе.
Роман был привлекательным и недоступным, как экзотические края, о которых она читала и о которых мечтала, но никогда не бывала в них сама. Потому что она не такая, как ее отец, ее жизнь — здесь. Стабильность и надежное будущее связаны для нее с этим городом, с ее корнями. Но Роман коснулся губами ее виска, и она забыла о безопасности, о заведенном порядке. По ее венам растеклось тепло, между ног стало влажно, и ей захотелось большего, намного большего, чем она готова была признать.
— Пообедай со мной в пятницу, — прошептал ей в ухо глубокий низкий голос.
— Я могу…
Он захватил губами мочку ее уха в самом подходящем месте, и Шарлотту пронзило желание, его раскаленные стрелы стремительно пролетели к самым чувствительным местам, и все ее тело ожило. Не закончив фразу, она застонала в голос, всякие возражения стали невозможны.
Роман прикусил ее мочку зубами, потом пустил в ход язык. Его яростные и одновременно легкие, нежные движения пробудили в ней самые глубинные, потаенные желания. Если Роман хотел пошатнуть ее решимость, то с этой задачей он прекрасно справился. Его теплые влажные губы, казалось, ничего не требовали, но действовали невероятно обольстительно. Слабеющий голос разума Шарлотты еще попытался напомнить, что это Роман и что он уедет из города, как только его матери станет лучше, или как только ему здесь наскучит. Как только ему наскучит она.
Нужно уходить!
Роман стал ласкать языком ее ушную раковину, а потом легонько подул на влажную кожу. Шарлотта не сдержалась, и с ее приоткрытых губ снова сорвался стон.
— Я понимаю твой ответ как «да», — прошептан Роман.
Шарлотта, сделав над собой усилие, открыла глаза. Согласиться на свидание с ним?
— Нет.
— Твое тело говорит мне другое.
Он не отодвигался, поэтому отказать ему было трудно, очень трудно — еще и потому, что он был прав.
— Моему телу нужен сторож.
На губах Романа заиграла обаятельная улыбка.
— А что, эту работу я не прочь взять на себя.
— Но только пока ты в городе, естественно. — Шарлотта изобразила небрежную улыбку.
— Конечно. — Наконец он отступил, давая ей столь необходимое пространство. — Ты бы должна это знать, Шарли, я из тех мужчин, которые любят преодолевать трудности.
Шарлотта застыла: он назвал ее уменьшительным именем, которое использовал ее отец. Это он выбрал ей имя — Шарлотта Бронсон, в честь его любимого актера, Чарлза Бронсона.
— Шарлотта, — исправила она.
— Ладно, Шарлотта, ты возбудила во мне интерес, так всегда бывало. И если я могу в этом признаться, то и ты можешь.
— Какая разница, что я готова признать, а что — нет? Ты не можешь всегда получать то, что хочешь.
Сама она получала то, что хотела, очень редко.
— Но иногда, если постараться, можно получить именно то, что нужно. — Он прислонился одним плечом к стене и усмехнулся.
— Ты знаешь песни «Роллинг Стоунз»? Я в восхищении. — Для большего эффекта Шарлотта захлопала в ладоши.
— Более того, я знаю, как применить их слова к жизни. — Роман оттолкнулся от стены и выпрямился в полный рост. — Помяни мое слово, Шарлотта, у нас будет еще одно свидание. — Он пошел подлинному коридору, потом остановился и оглянулся. — И, если судить по твоей и моей реакции, вероятно, не только свидание, а много больше.
