осложнение? Она меня даже и не помнит. Для нее я просто пленник которого поручено покормить. Что она говорит? Почему Иван пинает меня по лодыжке? Так, соберись. Из ушей словно вату вытащили.
— … приедет Марина, — я рад, что Марина это не она, — и вас наверняка всех убьют. Она точно не простила тебе того, что ты сделал. Саша, если честно, уже смирился, а она нет. Она жестока. Слышишь? Вам нужно бежать и быстрее.
— Нам нужно поесть. Мы с утра ничего не ели.
— Что?
— Нам нужно поесть, — еще раз сказал я. — От голода мысли путаются. Никаких сил на побег точно нет. Сначала подкрепиться, потом думать.
— Ты меня вообще слышал? — Вика принесла из коридора сумку с посудой и едой. Стала доставать из нее содержимое и расставлять перед нами.
— Да слышал. Марина… бла-бла-бла, жестокая… бла-бла, убьет.
Усевшись на стул, Вика стала наблюдать как мы, неловко орудуя своими собственными руками, накинулись на еду и стали жадно поглощать хлеб, вяленное мясо, яблоки, кто что успел схватить. Вика смотрела только на меня и едва заметно улыбалась.
— Ты меня помнишь? — спросила она глядя мне прямо в глаза. И от этого взгляда я почувствовал себя умиротворенно как прошлой ночью в палатке. — Вижу, что помнишь.
— И что? — с набитым ртом это прозвучало как «ыфо». Видимо она подумала я сказал «еще», потому что подошла ко мне и протянула яблоко. Когда я взял его, она едва заметно коснулась меня чуть задержав руку на моей.
— Да так, ничего, в общем то, — задумчиво сказала она чуть отстранившись. — Я постараюсь помочь вам сбежать. Я была уверена, что они тебя рано или поздно найдут. У них столько планов было на счет тебя и твоего друга. Правда в последние несколько лет все поутихло. Но сейчас точно что-то придумают этакое.
Снаружи по двери забрякали ключом и послышался звук открываемого замка.
— Я приду завтра утром. Не дергайтесь. Пока не приехала Марина вам ничего не грозит, — Вика начала быстро собирать посуду и остатки еды не сказав больше ни слова.
Весь остаток вечера, пока горел свет, ребята пытались играть со мной в гляделки, но я упорно их игнорировал. На ночь, я предполагал, посадят другого надсмотрщика, но они просто выключили свет и закрыли дверь на все замки, предварительно пристегнув наши руки к батареи. На все увещевания по поводу туалета ответом было: «ПотЕрпите».
Глава шестая
Утро было серым. За окном всю ночь шел дождь. Мне так и не удалось толком поспать из-за дробного стука капель в стекло и неудобной позы около батареи. Поразительно, насколько важным бывает хороший сон в критические моменты. Когда твой мозг работает вполсилы, пытаясь решить какую-то задачу, в то время как ты тщетно пытаешся отключиться и посмотреть приятные сны, бывает сложно адекватно реагировать на происходящее. Иван и Юля умудрились подобраться друг к другу, и девушка почти комфортно устроилась на плече своего кавалера. Не знаю насколько им было удобно, но в тот момент когда входная дверь открылась они еще спали.
На пороге оказалась Вика. Она принесла сумки с едой и стала расставлять посуду на полу перед нами. Видимо из-за недосыпа моя сегодняшняя реакция на нее была более спокойной. Я смотрел, как она достает наш завтрак, как пытается сервировать наш импровизированный стол. Казалось ей важно создать какое-то подобие уюта в нашей тюремной камере.
— Спасибо что кормишь нас, — видимо мои слова прозвучали как-то не так, потому что Вика вздрогнула и отшатнулась. Ее взгляд выражал явное непонимание. Я же в свою очередь не понимал, что происходит со мной.
— Почему ты с ними? С этими отморозками?
— Осуждаешь? — так же резко ответила она.
— Нет. Просто пытаюсь понять, — я сбавил обороты и ее лицо сразу расслабилось.
— Мне было десять когда все случилось. Мои все умерли. Ты представляешь каково это остаться в десять лет одной? Нет конечно. Откуда. Я бродяжничала первые годы. Пару раз попадалась на глаза социальным службам и меня определяли в приют. Тогда уже все разваливаться начало, так что в приюте за нами не слишком следили и я сбегала.
Краем глаза я видел, что ребята проснулись и тихонько сидят не вмешиваясь в разговор. На словах про приют Юля едва заметно кивала.
— С Мариной и ее шайкой я познакомилась когда мне было пятнадцать. Меня тепло приняли, накормили, помогали по мере сил. Они мне заменили семью. А семью не выбирают, хоть они и не родственники. Когда начались проблемы с законом я подумала уйти. Но куда? Да и закона уже как такового не было. Так и осталась. К тому же многие из этих ребят мои друзья.
— Могу я задать тебе личный вопрос?
— Задавай.
— Почему ты меня запомнила?
Вика смотрела на меня с легким непониманием:
— Когда тебя спасают, сложно такое не запомнить.
Теперь непонимание было в моем взгляде.
— Ты помнишь как вы с товарищем залезли к нам в вентшахту?
— Конечно.
— А что было потом?
— Я знатно покалечил одного типа, чуть сам не переломался, когда мы практически упали со второго яруса, — повернувшись к Ивану я уточнил, — Это был примерно третий этаж. Потом мы едва убежали от вашей шайки.
— И все? Это все, что ты помнишь?
— Ну практически. Может что-то и еще было, но не значительное.
— Ты не помнишь, как поймал меня, летящую вниз головой с этой чертовой насыпи битого бетона?
Я сидел и смотрел на Вику хлопая глазами. На девушку, которая утверждает что я ее спас, и начинал что-то вспоминать. Странная штука мозг. Мне много раз снился этот эпизод моей жизни, но почему-то этой части в нем не было. Но вот теперь, вспоминая, я понимал откуда в моем сне взялся этот взгляд восхищения в зеленых глазах. Все дело в том, что он был. И был он в десяти сантиметрах от моего носа. Когда все закрутилось, парни стоящие на насыпи за спинами девушек рванули к нам. И один из них сильно толкнул хрупкую зеленоглазую девушку. Приземляясь на спину моего незадачливого амортизатора, я видел как она летит вдоль насыпи уже практически вниз головой прямо через меня. Я вскочил и едва успел поймать ее. Обхватил и уже вместе с ней рухнул на камни. Сработав такой же подушкой безопасности для нее, какой был парой секунд назад ее товарищ для меня. Я неудачно приземлился и повредил колено. В момент пока она была в моих объятиях, так волнующе близко, она посмотрела на
