Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
более раннего времени. Так, еще в 1630 г., через 5 лет после занятия Лифляндии шведами, в Дерпте была основана гимназия, которая в 1632 г. была преобразована в университет. Последующие военно-политические события надолго прервали деятельность университета.
Новая эра в истории университета связана с именем императора Павла I. В 1798 г., т. е. в год, с которого берет свое начало Санкт-Петербургская медико-хирургическая академия, он издал указ, по которому запрещалось отправлять молодых людей для занятия наукой в Европу, где в то время бушевали революции. Для того чтобы остзейское юношество не было лишено высшего образования, было предложено открыть университет в Митаве. После смерти Павла I новый император Александр I повелел основать университет на прежнем месте, в Дерпте, – маленьком провинциальном городке, ныне носящем имя Тарту [34]. Первый ректор университета, профессор физики Г. Ф. Паррот, ставший впоследствии академиком Петербургской академии наук, смог добиться больших привилегий для университета с момента его образования. По высочайше утвержденному уставу университету предоставлялась полная автономия. Он имел собственную цензуру для своих сочинений и пользовался правом бесконтрольного выписывания из-за границы необходимых книг, что не имело прецедента в тогдашней России. Этому способствовали очень тесные и дружеские отношения Паррота с императором Александром I, а затем и Николаем I. В 20-х гг. XIX века Дерптский университет считался в Российской империи выдающимся по составу преподавателей, тогда как другие русские университеты, как пишет Н. И. Пирогов в своем «Дневнике старого врача» [35], падали со дня на день все ниже и ниже благодаря обскурантизму и отсталости разных попечителей.
Имея представление об уровне преподавания в российских университетах того времени, академик Паррот, учитывая государственные интересы, предложил в 1827 г. организовать при этом университете профессорский институт для подготовки профессоров для высших учебных заведений России из природных россиян, окончивших российские университеты. Институт этот просуществовал до 1838 г. И эту добрую и очень полезную инициативу эстонского ученого нам, россиянам, забывать не следует.
В 1828 г., когда происходил первый набор в профессорский институт при Дерптском университете, Пирогов окончил Московский университет. Именно он, Николай Иванович Пирогов, становится самой значительной фигурой среди всех достойных выпускников профессорского института. Невольно напрашивается аналогия с первым набором Царскосельского лицея, прославившегося своими блестящими выпускниками, самой яркой звездой среди которых был, конечно, А. С. Пушкин.
* * *
Итак, в мае 1828 г. небольшая группа отобранных из окончивших Московский университет молодых людей направилась в Петербург, где им еще предстояло выдержать экзамен при академии наук перед отправкой на учебу в Дерптский университет.
Николай Иванович так описывает свое первое путешествие, которое было для него и первым серьезным выездом за пределы Москвы: «Измучившись ездой на перекладных, никогда еще не ездившие по дорогам с перекладниками из бревен, которые заменяли в то время во многих местах шоссе, мы остановились сначала в какой-то гостинице… в С.-Петербурге, а потом для нас отвели пустопорожнее помещение в тогдашнем университетском доме… Первый визит был хозяину Щучьего Двора, так тогда звали директора департамента народного просвещения Д. И. Языкова[10]; приглашены мы были к нему на обед; обедали скучно и безмолвно, а потом представились и самому министру просвещения князю Ливену[11] – генералу-немцу, говорившему весьма плохо по-русски. Назначен был, наконец, экзамен в академии наук. Для нас, врачей, пригласили экзаменаторов из Медико-хирургической академии, и именно Велланского и Буша»[36].
Видимо, в том, что будущий великий русский хирург Пирогов, тогда еще совсем молодой человек – ему едва минуло 17 лет, – получил благословение на хирургическую деятельность от рук самого Буша, был знак судьбы. Иван (Иоганн) Федорович Буш был знаменитым профессором Медико-хирургической академии, и его по праву считают основателем русской хирургической школы. Имя Д. М. Велланского, хорошо известного ученого академии, было занесено золотыми буквами на мраморную доску, как окончившего академию в 1802 г. первым по успеваемости[12]. Он был доктором медицины и хирургии, ординарным профессором и почетным академиком Медико-хирургической академии. В 1817–1837 гг. Велланский руководил в академии кафедрой физиологии и патологии. Однако ведущим экзаменатором был И. Ф. Буш, который и задавал будущему хирургу свои вопросы. Так, Н. И. Пирогов продолжает: «Буш спросил у меня что-то о грыжах, довольно слегка; я ошибся только per lapsus lingae, сказав вместо art. epigastrica – art. hypogastrica. А я, признаться, трусил. Где, думаю, мне выдержать порядочный экзамен по хирургии, которой я в Москве вовсе не занимался! Радость после выдержанного экзамена была, конечно, большая» [37].
По приезде в Дерпт Пирогов попадает в своеобразную среду, отличающуюся от московской. В городе удивительно гармонично сочетались две культуры: западноевропейская и русская. Большое влияние на уклад и обычаи города оказывала соседняя Германия.
В маленьком провинциальном городке самую главную ценность представлял его университет. Город гордился университетом и жил им.
Вот как описывает Дерпт того времени молодой офицер и будущий писатель И. И. Лажечников, автор, наверно, уже забытых романов «Последний Новик» и «Ледяной дом»: «Живя здесь, воображаю, что не расставался с благословенной Германией: так сходны с обычаями и нравами ее жителей образ жизни дерптских обывателей, порядок, чистота, трудолюбие… В Дерпте средоточатся веселости и науки Лифляндского края. Дерпт очень красивый городок. Он имеет порядочную площадь. Гранитный мост его через реку Эмбах, построенный по повелению императрицы Екатерины II, может почесться одним из лучших его украшений. Здание университета величественно – оно стоит на древней городской площади… Выгодное положение Дерпта между Ригою и Петербургом… стечение в нем окружного дворянства… ярмарка, куда сливаются богатства Петербурга, Москвы, Риги, Ревеля и Белоруссии… все сие делает Дерпт одним из приятнейших городов России» [38].
Корпоративное устройство студенчества Дерптского университета определяло его своеобразный колорит и очень отличалось от русского студенческого стиля. Немецкие студенты, как писал Пирогов, «кутили, вливали в себя пиво, как в бездонную бочку, дрались на дуэлях, целые годы иногда не брали книги в руки, но потом как будто перерождались, начинали работать так же прилежно, как прежде бражничали, и оканчивали блестящим образом свою университетскую карьеру» [39].
Пирогов и другие русские из профессорского института при Дерптском университете, иронически называемые немецкими студентами «professeurembryonen», т. е. профессорские зародыши, как правило, не участвовали в этих пирушках. Наибольшее впечатление на Пирогова оказал сохранившийся в студенческой жизни Дерптского университета такой средневековый обычай, как дуэль. Как отмечал Пирогов, дуэль при всех сопутствующих ей прискорбных обстоятельствах имела и свою пользу: «Дуэль делает то, что ни в одном из наших университетов взаимные отношения между студентами не достигли такого благочиния, такой вежливости, как между студентами Дерпта. О драках, заущениях, площадной брани и ругательствах между ними не может быть и речи… В Московском университете я был свидетелем отвратительных сцен из студенческой жизни, зависевших всецело от грубости и неурядицы взаимных отношений между товарищами. Кулачный бой, синяки и
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
