Кэсси поправила постель и в носках побежала вниз по лестнице помочь Марии приготовить завтрак. Праздники закончились, началась уютная домашняя повседневная жизнь. Она жила в этом доме всего неделю, но уже предчувствовала, что ее время здесь пролетит слишком быстро.
Придет день, и она расстанется с Уэллменами и с Тедом, и ей не хотелось, чтобы этот день настал.
Останутся прекрасные воспоминания, но расставание будет слишком тяжелым. Кэсси уже полюбила семью. Тед… насчет Теда она не была уверена.
Мария стояла у стола спиной к Кэсси и готовила завтрак, Кэсси бесшумно подкралась к ней и поцеловала.
— О, доброе утро, Кэсси! — Мария размешивала бисквитное тесто в большой миске. — Никогда не видела, чтобы кто-нибудь просыпался с такой же энергией и прекрасной улыбкой, как ты. Ты — луч солнца, хотя оно еще и не встало.
Мария была одета по-домашнему, как и Кэсси: джинсы, белая рубашка и белый фартук. Волосы перехватывала яркая красная лента.
— Спасибо. — Кэсси сияла. Она поставила на стол стопку тарелок. — Сколько человек сегодня?
— Брока нет, час назад он уехал в клинику принять роды. Эш и Мэгги скоро будут здесь. Лиз и Рич не поедут в такой холод. Поэтому за столом нас будет семеро. — Мария выложила тесто на доску, замесила, несколько раз обмяла руками и начала отрезать от него абсолютно одинаковые кусочки для печенья. Она разложила их на противень и поставила его в разогретую духовку.
Кэсси открыла серебряный ящичек для столовых приборов, стоявший на шкафу, и отсчитала вилки, ножи и ложки. Потом выдвинула ящик и достала солнечно-желтые льняные салфетки с большими подсолнухами, которые Мария использовала за завтраком. В первый день Мария сказала ей, что завтрак определяет настроение на весь день: желтые салфетки украсят стол, хорошая еда утолит голод, а любящая семья порадует сердце.
— Почему Мэгги и Эш приезжают сюда завтракать? — спросила она. — Ведь для этого они должны очень рано вставать.
Мария засмеялась:
— Мэгги не умеет готовить.
— В самом деле?
— Нет. — Мария стала серьезной. — Мэгги хорошо готовит. Но после несчастного случая они стали есть с нами. Сначала для того, чтобы поддержать нас. Мы должны были быть вместе. Несчастный случай произошел уже давно, но мы стараемся собираться за одним столом как можно чаще.
Кэсси помолчала. Что-то действительно случилось с этой семьей или с Тедом, и, судя по тону Марии, это было что-то ужасное.
— Какой несчастный случай? Что произошло? — Кэсси положила ножи справа от тарелок и начала раскладывать ложки.
Мария продолжала работать, но не ответила. Она никогда не рассказывала эту историю, но по крайней мере Тед еще не проснулся. Никто не решался говорить о несчастном случае в присутствии Теда, опасаясь, что это подтолкнет его за невидимую страшную черту. Казалось, лучше никогда не вспоминать об этом. В конце концов, это было семь лет назад…
Мария попыталась найти лучший способ ответить на вопрос Кэсси. В жизни этой девушки уже было достаточно неприятностей, и все же, если Тед ей небезразличен, она должна будет понять, как изменил его этот несчастный случай. Мария знала, что ее сын никогда и никому не говорил об этом.
— Ты однажды сказала: если хочешь понять сегодняшний день, нужно узнать о вчерашнем — так говорил мне Тед. Поэтому я начну со дня вчерашнего, — наконец сказала Мария, когда Кэсси уже решила, что Мария проигнорировала ее вопрос.
Кэсси смотрела, как Мария вынула золотисто-коричневое печенье из духовки и поставила остывать. Затем она разбила несколько яиц в сковородку, в которой кипело масло.
Мария знала, что рутинная работа, приготовление завтрака, поможет ей рассказать Кэсси о том, что случилось с Тедом, со всей их семьей в тот ужасный день.
— Кэсси, ты знаешь, что Лиз — мой первый ребенок. Через два года после ее рождения я родила близнецов, Джона и Теда, — начала Мария.
— У Теда есть брат-близнец? — Кэсси не была уверена, что она не ослышалась.
— Да, — ответила Мария, затем поправилась: — Был брат-близнец. Мы думали, что они — половинки одного целого, так они были близки. Они начали ходить в один день, в один день заговорили. Они вместе смеялись, а когда одному было больно, оба плакали. Став постарше, они оба работали у своего отца, откладывали деньги на покупку ружей, чтобы охотиться на оленей. Им было только по четырнадцать. В тот вечер, перед их первой охотой, они так были возбуждены, что не могли уснуть.
Она помолчала.
— Джон и Тед встали до рассвета и пошли в лес. Кэсси, это произошло семь лет назад… — Ее голос сорвался. — Но для Теда это все как будто вчера. — Мария глубоко вздохнула и села на табурет. — Джон забрался на дерево, чтобы выследить оленей, а Тед ушел дальше в лес. Тед услышал выстрел, прибежал обратно и… обнаружил брата. Джон опускал ружье на землю, и оно случайно выстрелило. Он был убит на месте.
Она помолчала, сдерживая слезы.
— Тед принес тело домой и пошел обратно. Боб, в шоке, повернул за ним, но Тед даже не заметил отца. Тед разбил оба ружья о дерево и кричал на дерево, пока у него не пропал голос. Когда он вернулся домой, он не говорил ни слова, не плакал. Половина Теда ушла навсегда, и только половина осталась жить.
— Боже мой… — Голос Кэсси дрожал.
Мария вытерла слезы уголком фартука.
— Кэсси, мать никогда не готова потерять ребенка. Мы знаем, что когда-нибудь потеряем родителей, и готовы грустить по ним, когда они уйдут. Но потерять ребенка — это противоестественно, и эта печаль — противоестественна, и она никогда не проходит. Но печаль Теда сильнее вдвойне, потому что его второе «я», его брат-близнец, уже не с ним. В нем затеплилась жизнь только с тех пор, как он привел тебя. Мы благодарны тебе, Кэсси, — тихо сказала она. — Но при Теде мы никогда не говорим об этом, и ты не должна…
Она замолчала — из столовой в кухню вошел Тед. А не слышал ли он их разговор из соседней комнаты, подумала Кэсси.
— Где дядя Брок? — спросил Тед. — Он всегда приходит к столу раньше меня.
— Поехал в больницу принимать роды, — ответила Мария, стараясь говорить обычным тоном. — Пойди разбуди Алисию. Я уже слышала, как подъезжают Эш и Мэгги. И позови отца — он скорее всего в спальне, читает газету.
— О'кей, — сказал Тед. Он обернулся на пороге, чтобы поговорить с Кэсси: — Наверное, тебя нужно подвезти в офис Брока. В полдевятого я еду на лесопилку, могу тебя подбросить.
— Конечно, спасибо.
Сонная Алисия пришла через десять минут после того, как все сели за стол. Она была красавицей и, возможно, стала бы моделью, будь на фут повыше. Но она была чуть ниже пяти футов. У нее были длинные, ниже плеч, черные волосы и темно-карие, почти черные, глаза. Темные брови и длинные ресницы, полные губы, роскошный загар — на первом курсе колледжа у нее было столько поклонников, что она не знала, что с ними делать.
