Но после ты ушел, и от тебя не было вестей одну гребаную вечность. Ты был там с ней, со своей гребаной принцессой, целовал её, самообманывался в ней. И пишешь мне сейчас…
«Все окей»
Ну вот.
Я не оставила сообщение без ответа и ничего толком не сказала. И закрыть к черту мессенджер, а лучше и вовсе его удалить, от греха подальше, чтобы даже не искушаться заглядывать.
Просто не хочу больше боли. Устала.
елефон в ладони взрывается вибрацией. Входящий. Я смахиваю зеленую трубку в сторону, принимая звонок инстинктивно, и только потом выдаю запоздалое ругательство.
Звонит не Ангелина…
Зря-зря-зря я ему вообще написала. Надо было просто оставить вопрос без ответа.
— Ты настолько не рада меня слышать? — динамика телефона хватает, чтобы я услышала спокойный голос Ника — он услышал мое фигуристое выражение.
Черт.
Десять тысяч чертей.
Ладно. Позади горят фронты, отступать мне некуда.
— Просто уронила телефон, — я говорю максимально бесстрастно, — Ник, я сейчас жду звонка. Ты не мог бы…
— Все окей? — на фоне его голоса слышится шум мотора. Он явно куда-то едет. — Более бессмысленного и ни на что не годного ответа я от тебя в жизни не получал, Эндж.
Я слышу в его голосе легкую насмешку, и у меня от неё перехватывает дыхание. Боль, горечь — кто прислал этот дивный коктейль за мой столик. Он такой обыденный…
Как будто и не было ничего. Ну точно не было. Ошибка — была, ошибка — не считается.
Нужно завязывать с этим разговором скорее. Иначе у меня в жилах кровь закончится.
— У меня все просто волшебно, — раздраженно огрызаюсь я, — лучше всех. Тебе нужно еще больше конкретики?
— То есть моя информация, что ты по-прежнему сидишь без работы, не верна?
Кон остается за Ольшанским. Мне тут крыть нечем.
— Это ты у Козыря спрашивал? — эту болезненную улыбку я посвящаю своему бывшему работодателю.
Никогда не переходите дорогу хозяевам крупных корпораций. Никогда! Этот урок никогда в жизни не нужно получать самой!
Он-то уже давно вперед катится, наверняка в плане по захвату мира процентов на пять продвинулся, а я — даже на ноги встать не могу.
Ник ушел сам. Без волчьего билета. И с Козырем они приятельствуют. Поэтому понятно — «откуда дровишки».
— Навел справки, — невозмутимо откликается Ник с той стороны трубки, — так что, Эндж, информация устарела?
— Допустим, нет, — я стискиваю смартфон еще сильнее, — чего ты хотел? Еще раз прочитать мне нотацию, когда и как я поступила неправильно? Можешь не тратить зря своего времени, тебе наверняка есть кем заняться.
— Вообще-то я хочу предложить тебе работу, Эндж, — парирует Ник, будто и не замечая моей слишком очевидной агрессии.
Кон остается за ним. Такого ответа я не ожидала.
8. Энджи— Ты? Мне? Работу?
Три слова в одном предложении смотрятся странно.
Я ведь помню тот разнос, который он мне устроил после первой же пакости Вике.
Да, не он меня уволил. И его докладная, написанная про тот случай, так и не была подана, хотя он мне ей угрожал. Уволил меня директор концерна, лично, но Ник ведь был в курсе…
— Мне нужен эффективный управленец, — он даже не обращает внимания на мое недоумение, — так вышло, что эффективнее тебя я никого не знаю. А то, чем я сейчас занимаюсь… Там беда с дисциплиной персонала.
— Нужна гарпия с секундомером? — скептически уточняю я как-то больше по инерции.
— Скорее горгона с огненным хлыстом, — Ник говорит это с таким искренним недовольством, что мне невольно хочется зажмуриться. Как давно мы не говорили вот так.
Пожалуй, после того разноса и не говорили…
Я не желала оправдываться — да и зачем? Он был глубоко в Вике, по уши увлечен, на кой ему были нужны мои признания?
— И где мне предстоит работать?
Надо бы отказаться. По уму! Вот только…
Я знаю его как начальника. Спокойный, адекватный, выставляющий работу превыше других проблем. Отлично умеющий вдохновлять и выжимать из своих подчиненных максимум. Этот мужчина не будет требовать от меня ничего унизительного.
— Конный клуб «Артемис», за городом. Помнишь?
Помню ли я? Помню ли я любимый клуб Ника, в котором мы провели не одни выходные? Гоняли по полям и буеракам, а по вечерам играли в го, развалившись на ковре в гостиной? Мы даже домик на двоих снимали, потому что так было дешевле, а друг с другом мы чувствовали себя очень комфортно.
Увы, только поэтому.
Помнится, первый раз, когда он это предложил, я очень надеялась, что это что-то значит. Что что-то между нами произойдет, мы сдвинемся с мертвой точки глубокой френдзоны, но… Ужин так и остался ужином. Спали раздельно. И потом тоже…
— Как тебя туда занесло вообще? Как же языки, карьера? Разве к тебе не подкатывали с предложением из дипломатического корпуса?
Ведь серьезно, подкатывали!
Я ведь помню.
И Ник всерьез задумывался о возвращении к должности атташе, а там возможно и кого повыше…
— Ну вот так, — он отрезает спокойно, — «Артемис» сменил владельца, тот решил сменить директора. Мне понравилась эта вакансия, владельцу клуба — мои рекомендации. У тебя есть еще вопросы?
— Конечно. Вопросы зарплаты, бонусов и соцпакета…
Зарплату он озвучивает хорошую. Не такую жирную, какая была у меня в Рафарме, но сейчас для меня такая сумма звучит как непристойно роскошное предложение. Я таких цифр давно не слышала. Да еще и от того, кто точно знает, что у меня все плохо с репутацией, и не вышвырнет меня на улицу из-за фигни.
— Ты пришлешь мне оффер? Я бы подумала хотя бы до вечера.
Кто его знает, может, Ангелина отыщет для меня что-то более крутое! Хотя вряд ли.
— Один момент, Эндж, — голос Ника ощутимо холодеет, устанавливая дистанцию между нами, — я хочу, чтобы ты понимала. Предлагая тебе это место, я оказываю тебе услугу. Ты стала жертвой чужого влияния, да и я… Обошелся с тобой неважно.
Вот тебе, Анжелочка, приложись об жесткий асфальт реальности.
Думала, он решил выручить тебя по старой дружбе? Дать тебе как классному спецу шанс?
Нет, это совесть больная у Николая Андреевича шевелится. Все-таки не привык он «поматросить и бросить».
— Договаривай, Ник, — я произношу это на выдохе, заталкивая поглубже в душу поднявшееся цунами оскорбленного самолюбия.
Оскорбленное самолюбие мне витамины не купит.