Но даже после третьего звонка в дверь, никто мне не открыл. Ещё пара минут безуспешных попыток дозвониться и достучаться до совести одного “индивида на всю голову”, наконец-то, увенчались успехом. И за этой треклятой дверью... за ней… нет, не гарем полуголых девиц, которые я себе представляла, стоя под дверью. А Максим. Взъерошенный, с синяками под глазами, распухшим носом и с головы до ног закутанный в плед.
— Аврора Алексеевна? — просипел он, а после зашёлся таким кашлем, что я даже всю свою воинственность растеряла.
— Ты и правда заболел? — поражённо воскликнула я.
— Так, — уперев руки в бока, деловито произнесла я. — И чего мы на пороге стоим? Дальше простужаемся? Или как? Живо в квартиру! Сейчас лечиться будем!
— Будем? — словно до него не доходит смысл моих слов, полуживым голосом переспросил он.
Глава 10
Ну, что за мужики пошли? Сказала же “будем”, чего переспрашивает? Но все мысли утекли из головы, как только я вошла в квартиру. Ничего себе у нас водилы зарабатывают! Да моя квартирка в несколько раз дешевле обставлена, чем у Максика! И меньше втрое, наверное...
— Это квартира друга, — прохрипел парень, правильно оценив мой взгляд. — Он в Германии второй год работает, а мне здесь разрешил пожить...
— Ага, — кивнула я, давая понять, что услышала. – Влиятельные у тебя друзья...
- В смысле? – сквозь кашель выдавил он.
- Ну Артём, например. – Макс удивлённо вскинул брови и хотел что-то ещё добавить, но я пресекла его попытку, – Хотя, ты знаешь, хорошо, что они у тебя есть. При отсутствии образования и большого ума, хотя бы блат спасает, правда?
- Аврора Алексеевна! – возмутился он.
- Ну а что тут такого? Запомни, правду и критику нужно воспринимать с достоинством и благодарностью. – устало выдохнула я и, сбросив пальто, перешла к делу, – Та-ак! У тебя водка есть?
- Водка есть.
- Кто бы сомневался... — тяжело вздохнула я.
- Что? Я не расслышал.
В ответ я предпочла промолчать.
- А может, вам лучше вина или “Бейлиз”, Аврора Алексеевна? – подмигнул он.
Нет, этот Макс, и правда, хронический дебил! Развернувшись на пятках, чтобы снова сделать ему замечание за эту глупость, я тут же осеклась. Весь вид моего водилы кричал о том, что он нагло прикалывается надо мной и еле сдерживается, чтобы не заржать. Вот же ж!
- Не смешно. – строго и равнодушно прокомментировала я. Малина, мёд, шерстяные носки имеются?
- Этого нет.
- Вот растяпа! – прошептала я себе под нос.
- Аврора Алексеевна, говорите погромче. У меня всё заложено, плохо слышу.
- Я говорю, иди температуру померь и будем лечиться. Хоть градусник – то есть? – я тронула его лоб и чуть не обожглась. – Максим! Да у тебя сильный жар!
- Я знаю...
- А тогда чего ты мне тут зубы заговариваешь? Живо в постель! – пришлось прикрикнуть.
По наставлениям моего неродивого водилы, я ушла на инспекцию шкафов на кухне и в одном из них обнаружила горчичный порошок и подозрительного срока давности парацетамол. Всего две таблетки. Что ж, за неимением лучшего и это пригодится.
- Тазик хотя бы есть? – крикнула я сквозь это футбольное поле, именуемое квартирой.
- Только большая кастрюля, — снова его хрип прошёлся наждачкой по моим нервам.
- Вот идиот! – усмехнувшись, буркнула я себе под нос и снова крикнула, – Ну что? Померил?
- Тридцать девять с половиной, – тихо отозвался он, когда я вернулась в комнату.
- Максим! Какая высокая! Скорую надо вызывать! – запаниковала я и потянулась к сумочке с телефоном.
- Не надо... – прохрипел он и перехватил мою руку. И почему-то не спешил убирать. – Просто парацетамол и вода комнатной температуры для обтирания. – и продолжил кряхтеть, как старый индюк, отвечая на мой недоверчивый взгляд. – Хронический фарингит. Обычное для меня дело.
- Ну ладно... – протянула ему таблетку и воду.
- А теперь обтирайте! – он стащил с себя футболку и шлёпнулся обратно на кровать.
- Я???
- А что вы удивляетесь? У меня сил и так не было, да ещё последние потратил пока дверь открывал и выслушивал ваши оскорбления.
- Максим, я...
- Ладно, можете не извиняться. Я уже привык. – и то, как он это сказал, что-то сдвинуло внутри меня, заставляя пожалеть его. Может, я, и правда, где-то перегнула палку?
- Ну что вы застыли, Аврора Алексеевна? Давайте, приступайте. Только треники помогите снять, я сам уже не справлюсь.
- Зачем треники? – меня обдало горячей волной. Мало того, что взгляд и так то и дело предательски и неуместно сползал на его идеальный, почти каменный торс, так ещё и треники.
- Твою мать, Аврора Алексеевна! Неподходящее время для скромностей! – выпалил он хриплую тираду, – Тем более, вы и так все выходные имели возможность наблюдать меня во всей красе! Почти как родственники уже!
Ответить было нечего, да и температуру нужно было сбивать немедленно и всеми способами. Поэтому, я, покорившись обстоятельствам, сходила за водой и полотенцем и приступила...
Начала я с шеи. И плавно заскользила по твердой, горячей груди к резинке боксеров. Потом перешла на плечи и стала опускаться ниже.
- Аврора Алексеевна, вы только сильно не заводитесь, а то я сейчас совсем не в форме... – вот наглец!
- Максим! – рявкнула я. Моему стыду и возмущению не было предела.
- Да ладно... Мне ещё на фотосессии всё понятно стало. – слегка усмехнулся он. – Вы тут сильно не играйтесь... – бросил взгляд он на мою руку, снова каким-то образом оказавшуюся на его животе. – Протирайте там, где крупные вены: шея, ключица, под подмышками и под коленями. Ступни ещё можно.
- Под подмышками? Ступни! – я вся кипела от возмущения, но покорно последовала его инструктажу.
- Моя вы умница, Аврора Алексеевна, – он снова кашлянул и, заведя руки за голову, без тени смущения добавил, – В паху ещё крупные вены...
Глава 11
Что? Немыслимая дерзость! Нет, я, конечно, давно не девственница, но столь откровенное предложение (а иначе я просто не могла расценивать слова этого хама) слышу впервые!
Ну что ж, Максик, хочешь поиграть? Давай начнём! – внутренне восторжествовала я, предвкушая запланированный мной итог этой игры. Соблазнительно приоткрыв губы, одной рукой оттянула резинку синих боксёров, а другой скользнула внутрь, мягко и нежно пройдясь влажной тканью вокруг основания пениса. Эффект, которого я добивалась не заствил себя долго ждать. Окунув ещё раз полотенчико в воду, вернулась я к уже восставшему во всю свою мощь инструменту водилы.
