Можно было посчитать по секундам, как быстро всё произошло. Моя дверь открылась. Мой ремень безопасности отстегнули. Я закричала, когда сумка была содрана с плеча и кинута визжащей Маше в лицо.
Сильные руки.
Укрытые лица мужчин.
Запах сигарет и кожаной одежды.
Я брыкалась, стала биться в чужих руках. Мир кувыркался перед глазами. На голову накинули мешок, и я замерла, позволяя делать с собой всё, что им вздумается.
Меня кинули, потом усадили. Салон машины был с твёрдыми сидениями.
Связали между собой запястья, острой верёвкой или жгутом. Я дёрнулась и почувствовала боль в боку. Крикнула, но голос пропал в шуме мотора и громкой музыки.
– Что вам надо?! – закричала я в мешок.
– Сиди тихо, а то личико подправим, – спокойно ответил мужской голос.
****
Я по определению не золотая девочка. Я дралась в школе, хотя и была отличницей. Так получилось, что у нас в классе было две группировки и нужно было прибиваться к одной из враждующих сторон, потому что не было нейтральной территории. И парни и девчонки делились.
А парней было больше, поэтому враждовали в основном они, а девочкам выбора не дали. У нас все были с характерами, все выкобенивались и считали себя невпупенными красотками и крытыми бабцами.
Такой школы жизни не проходила ни одна из моих новых знакомых.
В драках по голове меня не били. А это значило, что есть чем соображать.
Вспомнить, как себя вести в стрессовой ситуации получилось не сразу.
Я вначале замерла, стала глубоко дышать. Мешок на голове был из натуральной ткани, поэтому было вполне возможно отдышаться. Потом стала считать.
Досчитала до пяти сотен. Смогла отвлечься, потому что играла такая похабная музыка, сил моих не было. Хотелось закричать: «Выключи нафиг!»
Именно музыка привела мысли в порядок.
Меня похитили.
Именно меня, а не Машу. Можно было допустить, что её везли во второй машине. Тогда я просто обязана взять себя в руки. И пусть Маша старше, я по всем параметрам, в экстремальной ситуации была сильнее. Бойкая, активная и даже воинственная.
Последнее нужно было перевести в хитрость. Не получалось, хотелось опять подраться и сбежать. Но разум твердил, что в машине четыре здоровых мужика, и мне никак не справиться.
Везли далеко, было время подумать.
Что нужно?
Определить местность.
Я стала заваливаться на рядом сидящих мужчин. Закашляла и начала хрипеть.
– Сними мешок, – велел спокойный голос.
Мешок сняли. Я стала наиграно хватать воздух ртом. Потом забилась между широкими плечами и опять замерла.
Лес, дорога.
Вот и определяй местность, как хочешь.
Никаких знаков. Даже определение километров. Началось бездорожье. Мы въезжали в населённый пункт, но указателей не было, что навело на мысль: "Мы не с центральной дороги заезжаем, а окольными путями".
Лица мужчин были открыты. Я пыталась детально каждого запомнить. И приходила к выводу, что особых примет у них нет. Как на подбор – невзрачные.
Я продолжала глубоко дышать. Помалкивала.
****
Паника – вещь неконтролируемая. Я вот впервые в стрессовой ситуации. Самое страшное в моей жизни – сдача экзаменов выпускных и вступительных. И Каспер Рок, который меня на плечо прилюдно повалил.
Вот и все мои переживания за целую жизнь.
Даже когда мама умерла, я не сильно переживала. Всё потому что она со мной предпочитала не общаться, скинув на гувернанток, как только представилась возможность.
А здесь такое!
Как справиться?
Эмоции выходили из-под контроля, я их как разбегающихся тараканов обратно в банку собирала.
Но, как вода, вытекало из моих пальцев самообладание.
Самое неприятное - вспомнила с трудом, что нужно сделать. Напряглась всем телом, а потом резко расслабилась.
– У неё астма, наверно, – обеспокоенно сказал один из мужиков. – У моей матери такая хрень. Задыхается. Нельзя на неё мешок.
– Помалкивает и ладушки, – ответил мужчина с переднего сидения пассажира.
И тут я замерла.
Справа от нас мелькнул золотой купол. Крест и сотовая вышка. Мы были здесь проездом лет пять назад. В то самое время, когда Алексей пригласил нас с мамой переехать к нему жить. Тогда мама сильно возмутилась, как можно было так вид деревни испортить. Рядом с древним храмом установить вышку.
Название деревни…
Я его вспомнила! Болотное название.
И не дала панике овладеть собой.
Ну, узнала я, где нахожусь. И что с этим делать?
Телефон.
Любой ценой достать телефон и позвонить. Но не в полицию.
Машка со своими гиблыми стереотипами имела на меня влияние, как бы я не сопротивлялась. А в Машиных дремучих убеждениях – полиция ничего не делает, а суды продажные.
И тут я поняла, что не знаю наизусть ни одного телефона...
Девяносто три, пятнадцать, семь и двадцать. Мой оператор.
Каспер единственный кому я могу позвонить.
Но будет ли он беспокоиться за меня?
Он же ненавидит отца.
****
Машина остановилась у высокого забора из сплошного металлопрофиля зелёного цвета. Лаяли собаки.
Самого дома не было видно. Он оказался старым и одноэтажным. Длинный такой барак, занимающий почти весь участок. Крыша шиферная, окошки покосившиеся. Топились печи.
Ворота открылись, и машина въехала во двор.
Кроме дома имелся сарай, баня и что-то вроде хлева, но без скота. Снег был утоптан хорошо. Собаки срывались с цепей, кидались именно на меня.
Меня протолкнули в дверь дома. Там было мрачно и пахло очень старым, замшелым бытом. Как и положено, в бараке: вонял туалет, тянуло плесенью и с кухни жареным мясом.
