Книга Прости, если сможешь - Аля Морейно

— Странно, а нам официант сказал, что безалкогольных у них нет.

— Для меня всё всегда есть, — Глеб мне хитро подмигнул.

Я знала, что у него везде есть приятели и он умеет добывать то, что обычным смертным недоступно. Я выпила коктейль — и шум из головы ушёл. Снова стало легко и весело. Мы пошли танцевать, причём Глеб опять пригласил меня на медленный танец и прижимался явно сильнее, чем должен был. Я пыталась отстраниться, но он не отпускал, а мне было так весело, что не хотелось скандалить.

После ещё одного безалкогольного коктейля всё закружилось.

— Настя, как-то мне нехорошо. Пойдём поищем, где тут туалет.

И мы пошли вроде бы вдвоём, но парни зачем-то тоже увязались за нами. Мы долго блуждали, поднимались по лестнице, а потом Глеб толкнул какую-то дверь. Меня как-то странно качало, и это состояние безумно веселило. Глеб придерживал меня за талию и помогал не упасть.

За дверью оказался вовсе не туалет, а комната с большой кроватью.

— Глеб, куда ты нас привёл? Мы же шли в туалет.

— Ты сказала, что тебе плохо. А сейчас тебе станет хорошо.

— Глеб, ты обещал отвезти меня в общагу. Я опоздаю.

— Ты всё успеешь, ещё куча времени.

Он задрал мой топик и начал нагло мять мою грудь. Я попыталась его оттолкнуть, но руки меня плохо слушались.

— Глеб, что ты делаешь?

Говорить было трудно, я едва выговаривала слова. Он молча стянул с меня топик и расстегнул бюстгальтер, обнажив грудь и слегка прикусив сосок.

— Вау, какая ты аппетитная!

Я уже догадывалась, что он делает, но всё это казалось нереальным, ведь Глеб был другом Макса, и он никак не мог так со мной поступить! Я вложила все силы, чтобы его оттолкнуть и прикрыться, но ничего не поучилось. Руки были словно ватные. Глеб толкнул меня на кровать, я плюхнулась на спину, а он ловко подхватил и стянул с меня джинсы вместе с трусиками. Я понимала, что сейчас случится, в голове стучала набатом мысль, что Макс меня не простит. Но я ничего не могла сделать, только плакала.

Где-то рядом кричала Настя. Всё происходило как-то очень быстро, или это алкоголь во мне прокручивал события в ускоренном режиме. Всё качалось. Меня охватил дикий ужас и паника.

Глеб раздвинул мои ноги, приставил свой член и сразу, без какой-то подготовки толкнулся внутрь. Дальше единственное, о чём я могла думать, — это боль. Он отстранился, вышел из меня, закинул мои ноги себе не плечи, навалился и снова резко вошёл, после чего тут же начал толкаться, не останавливаясь ни на мгновение. В глазах было темно от боли. Кажется, я кричала, пыталась оттолкнуть Глеба, но тело почти не слушалось, как будто я им не управляла. Он был сильный и тяжёлый. Я задыхалась, мне казалось, что он сейчас меня разорвёт на части и раздавит. Я знала, что первый раз всегда больно, но не предполагала, что настолько. А потом он на мгновение застыл и прошептал:

— Ну что, Анюта, поздравляю с боевым крещением.

Даже когда он поднялся и вышел из меня, в глазах было по-прежнему темно от боли. Где-то кричала Настя, но я не могла понять, далеко это было или близко.

Я лежала и молила бога, чтобы он меня убил на месте. Я не хотела жить. Несмотря на шум в голове, я понимала, что натворила. Сколько я так пролежала, я не знала.

Глеб вытер меня салфетками и одел. Он почему-то сильно ругался. Затем взял меня подмышки и вытащил на улицу. Я стоять сама не могла — ноги были как не мои, низ живота скручивало от боли. Глеб держал меня, чтобы не упала. Следом за мной вышла Настя и два парня. Несмотря на календарное лето, ночи были ещё очень прохладные. Я замёрзла, пока к нам подогнали машину. Нас с Настей впихнули на заднее сидение. Глеб сел на пассажирское место вперёд, машина поехала. Он повернулся к нам и заговорил ледяным голосом, который я не узнавала.

— Слушайте сюда, бл*ди. Мы весь вечер вас снимали. И на видео прекрасно видно, что пришли вы к нам по собственной воле, танцевали, пили с нами и веселились. И никакого сопротивления вы не оказывали. Так что всё у нас с вами было добровольно, по обоюдному согласию. Трахали мы вас в презервативах, нашего ДНК на вас нет, на видео наших лиц не будет видно, так что это вообще были не мы. Это я вас на всякий случай предупреждаю, если вдруг решите пожаловаться, что мы вас отымели против вашего желания. Вы никому ничего не докажете, только выставите себя шлюхами.

Меня бил озноб или трясло от нервов. Зубы стучали так, что, казалось, этот стук слышат все вокруг.

— Если вы хоть кому-то пикните, что вы были против, то видео нашего сегодняшнего развлечения попадёт в сеть. И, поверьте, оно снято так, что все решат, что вы ещё выпрашивали добавку. Думаю, Максу это особенно понравится. И его отцу. Хорошая реклама для их бизнеса — невеста сына владельца оказалась бл*дью. У тебя ведь нет сомнений, кому он поверит — какой-то девке или своему лучшему другу и видео?

Мысли у меня постепенно прояснялись, видимо, алкоголь или что я там пила, выветривался.

— Да, Анюта, я тебя обманул. Макс меня не присылал. Я сам пришёл, а Настюша помогла нам с тобой сегодня встретиться. Ты ведь должна была понимать, куда и для чего шла. Хорошие девочки, которые не хотят, чтобы их трахнули чужие мужики, не ходят по ночным клубам и не надираются до потери сознания. И скажи спасибо, что это был я, а не толпа придурков, которая на тебя весь вечер слюни пускала. Я, можно сказать, тебя от них защитил, а то пустили бы по кругу и не посмотрели на то, что это твой первый раз. Ну, а я — не альтруист, я взял небольшую плату за свои услуги. Настюш, извини, на тебя меня сегодня уже не хватило. Надеюсь, мальчики не оставили тебя голодной? — он усмехнулся.

Настя почему-то молчала, только всхлипывала. Я не могла на неё смотреть.

Машина остановилась. Глеб вытащил нас на улицу и грязно выругался, что мы испачкали ему салон. После этого сел в машину и уехал, кинув напоследок:

— Желаю хорошего продолжения вечера.

А мы остались стоять, озираясь по сторонам и пытаясь понять, где мы находимся.

— Похоже, нас высадили на трассе. Ань, у тебя телефон есть? Я свой, кажется, в клубе оставила.

— Посмотри в сумочке. Что-то мне как-то нехорошо.

Низ живота и промежность по-прежнему горели от боли, джинсы между ног были мокрыми. Ветер обдувал, было очень холодно. Сил стоять не было — и я опустилась на землю. Настя что-то мне говорила, но я уже ничего не могла разобрать. Последнее, что запомнила, — шум машин и свет фар.