— Никлас Берг.
Широкоплечий, светловолосый, сероглазый… он вызывал смешанные чувства, и так сразу и не разберешь, в чем проблема. Наверное, в диссонансе между губами, приподнятыми шрамом, и строгим взглядом под сдвинутыми бровями. Лицо казалось неправильным, собранным из кусков.
И готова спорить на что угодно, Берг прекрасно понимал, какое производит впечатление, и от шрама не избавлялся намеренно.
Он вернулся в строй, и вперед вышел следующий тьмаг. Затем еще один, и еще. А когда тьмагов не осталось, настал и наш черед, вот только кое-кто решил взбунтоваться.
— Ну и что толку? — громко произнес один из длинноволосых не то близнецов, не то просто братьев. — Представились, молодцы, но лично я ни одного имени не запомнил.
— И я, — поддакнули сбоку.
Невоенная половина группы взволнованно загудела и разрушила строй.
— Тренируйте память, — пожал плечами Никлас Берг.
— И выдержку, — добавил парнишка в очках, которого я заметила еще на лекции.
Ян Монсон. Я, в отличие от некоторых, очень постаралась запомнить все имена. Не факт, что не ошибусь, но…
— Похоже, чью-то слабую сторону мы уже выяснили, — протянул блондинистый Итен Хольм.
— Да, твою, — парировал второй из братьев. — Ты не знаешь, что делать с девушками.
Он был ниже и полнее первого, но я все же склонялась к тому, что оба вылупились из одного яйца. Если уж женщин в эксперимент включили, то и близнецов стороной не могли обойти.
А вот про девушек он зря напомнил — все головы тут же повернулись к нам. Трин еще больше ссутулилась, нервно вцепившись в сумку с формой, но дара речи, к счастью, не утратила. Я вообще заметила, что она плохо переносит внимание, зажимается, однако словно назло себе самой в такие моменты пытается говорить.
— Трин Йенсен, — представилась она, не глядя на парней.
— Кая… Кристина Валборг, — поддержала я, замявшись и испортив все впечатление от твердого голоса.
Проклятье.
Я всегда называла полное имя и поправляла тех, кто упускал «Кристину», чем невольно заслужила репутацию задаваки. Глупой девочки, которая кичится своим положением, ведь столько имен дают только в определенных кругах. На самом же деле я просто привыкла таким образом злить деда. Кристиной нарекла меня мать — чужачка, иноверка, приспешница святой Кристы, — и старика знатно перекашивало всякий раз, как я выставляла второе имя напоказ. В итоге привычка въелась под кожу, да я и не особо сопротивлялась.
А сегодня впервые задумалась, надо ли представляться целиком. Впервые захотела, чтоб меня оценили правильно, а не спешили с выводами из-за этих дурацких двух имен.
Но что сделано, то сделано. Я это я, Кая Кристина Валборг, и выкидывать слова из песни не собираюсь.
Ожидая реакции, я повыше задрала подбородок.
— Ну надо же, — буркнул кто-то из парней. — У нас тут никак цельная принцесса.
— Титулы и чины остались во внешнем мире, забыли? — произнесла я, глядя исключительно в неправильное лицо Никласа Берга. — Здесь все равны. А имя — это просто имя.
Почему-то его реакция меня волновала особенно, но считать ее не получалось.
— Ага, конечно, потому у тебя нос выше потолка, — не унимался какой-то идиот.
Я лишь радовалась, что голос доносится не со стороны тьмагов — парни стихийно разделились на две группы, зажав нас с Трин посредине.
— Пока что излишнюю надменность демонстрируете только вы, — негромко заметил Ян Монсон, глянув на команду простых магов поверх очков.
— Да кто ты такой, чтобы…
— Хватит, — перебил Берг. Уголок рта со шрамом дернулся, будто он и правда попытался усмехнуться, а вот глаза остались все такими же строгими. — Распри в учебе не помогут, и не думаю, что мэтру Кобэ будет дело до наших дрязг, когда он решит проверить, как мы выполнили задание. Под раздачу попадут все.
— Да, но лишь вас опять отправят на опыты, — хмыкнул полный близнец. — Нам ничего не грозит.
Я тоже решила, что хватит отмалчиваться. Как-никак сама заварила кашу.
— Ничего, кроме отчисления или перевода на общий боевой курс, к более сильным и тренированным магам. Мы все здесь добровольно. Все ищем своего шанса. Так почему не дать такой же шанс другим? — И пока никто не очухался и не ответил очередной грубостью, я снова уставилась на Берга: — Возьмешь меня в пару?
Я выбрала его не из-за лидерства. Хотя и из-за него, конечно, но не потому, что остальные тьмаги смотрели Никласу в рот и ждали его действий. Просто я знала его слабую сторону и единственная из присутствующих действительно могла с ней помочь, а ведь именно такую задачу поставил перед нами мэтр Кобэ.
На словах «возьмешь меня» кто-то из идиотов, так и не назвавших свое имя, гнусно захихикал. И ведь не школьники уже, а повадки все те же…
— Занятно. — Никлас Берг по-птичьи склонил голову. — И какие у тебя сильные и слабые стороны?
Я улыбнулась:
— Вряд ли мэтр хотел, чтобы мы занимались расспросами. Задание в том, чтобы общаться, наблюдать и раскусить друг друга.
— И меня ты уже раскусила?
Я пожала плечами:
— Первые наметки есть.
— Тогда…
Договорить он не успел.
Пятый тренировочный вдруг содрогнулся, стены загудели, а потом одна из них взорвалась, брызнув во все стороны щепками и обломками. Народ бросился врассыпную, кто-то заорал «Ложись!», слева вспыхнули радугой несколько хилых щитов, и нас с Трин за шкирки, как котят, оттащили прочь.
Вовремя.
Ровно на то место, где мы только что стояли, с грохотом приземлился огромный огненный шар. Именно он пробил пристройку снаружи, пролетел через весь зал, а врезавшись в защитный купол противоположной стены, распался на два человеческих тела.
На первый взгляд безжизненных.
Наш бравый отряд, лежащий, стоящий и сидящий вокруг места крушения, ошалело переводил взгляды с вторженцев на свеженькую дыру в стене, за которой виднелся полигон и медленно собиралась толпа.
— Метко, — выдохнул Хольм, поднимаясь с колен.
— Похоже, купол не рассчитан на атаку извне, — пробормотал Монсон.
— Или как раз на то и был расчет, — добавил Берг за моей спиной.
Я же вывернулась из его хватки и осторожно приблизилась к телам.
Они определенно были студентами. На тлеющей тренировочной форме виднелись нашивки боевого факультета. Обоим явно за двадцать, старшекурсники. А еще мне не нужны были никакие подсказки, чтобы сделать выводы, потому что одного из них я прекрасно знала и только сегодня поминала добрым словом.
Конечно, он изменился. Раньше вечно собранные в нелепый хвост светлые волосы были стрижены, а виски и вовсе выбриты; черты огрубели… Но это надменное даже в бессознательном состоянии лицо я могла бы узнать из тысячи.
