Подумав, Андрей еще раз перевел взгляд на часы. Двенадцать ноль две. По идее, «мелкая» должна быть сейчас на занятиях в академии. И, мысленно перекрестившись («Сергевна, душа моя, только не подведи»), Исаев нажал на вызов.
«Мелкая» или, лучше сказать, младшая сестра сразу же взяла трубку:
— Андрей, ты в себе? У меня лекция, вообще-то, — вместо «привет» прошипела она.
И Исаев тут же представил ее себе. Выше среднего роста, миловидная, с модной стрижкой девчонка, которая была на девять с хвостиком лет моложе его, которой Андрей и дядь Саша заменили рано умершего отца, и которая c девятнадцати лет всей одежде на свете предпочитала узкие джинсовые юбки.
Но в целом она и Андрей были очень похожи. Одинаковый разрез глаз и взгляд на принципиально-важные вещи. Одинаковый, временами властный характер. Общее для них понимание, что такое родная кровь и семья. У них совпадали даже родинка у виска и форма узких ладоней.
— Привет
— Привет. Диана, у меня к тебе только один вопрос, — начал Андрей.
— О господибожемой, ну хорошо, подожди, я сейчас попробую отпроситься. — И совсем другим тоном: — Герман Романович, простите, я на минуточку выйду?
После чего в телефоне послышался раскатистый бас:
— Конечно, Исаева. Ну как можно вам отказать? — потом чей-то смешок и невнятная ремарка, далее Дианино ироничное: «Пасечников, а ты бы помолчал, хорошо?». Затем звук ее быстрых шагов, хлопок двери и наконец:
— Говори.
— Диана, только один вопрос: откуда я знаю фамилию Каллен?
— Так, быстро и честно: во что ты у меня снова вляпался?
«Начинается...»
— Ни во что.
Топтунов, которых приставил к ней брат, Диана пока не заметила. Иначе не слезла бы с Андрея еще неделю назад, пытаясь получить у него ответ на вопрос: «Во что именно?»
— Ты что, опять какое-то запутанное дело ведешь? — зато мгновенно предположила сестра.
— Предположим, — осторожно отозвался Исаев.
— Ах, предположим? — Легкая пауза. — Ну, понятно. А Вовка Петров в этом деле с тобой?
Вообще-то у Дианы давно был любимый бойфренд, но Вовке она доверяла.
— Да, со мной, — Андрей не заметил, как поморщился.
Ровно та ситуация, когда ты знаешь, что твой зам и сестра всего лишь дружат. Но как-то странно, что «мелкая», повзрослев, теперь пытается опекать тебя.
— С тобой? Тогда хорошо, — между тем выдохнула Диана.
— Так что насчет фамилии Каллен? — напомнил Андрей.
— А насчет фамилии, то я не имею ни малейшего представления, откуда ты ее знаешь. Ты таких книг не читаешь и не читал, но для меня это главный герой одной очень хорошей истории.
«Хорошими историями» Исаева-младшая считала романы, фэнтези, истории о попаданцах в другие миры и всю ту, с ее слов, «клевую продукцию о вампирах», которую Андрей называл про себя не иначе, как бульварное чтиво.
— Да? Как интересно... А, поконкретней, это что за герой? — тем не менее, закидывая удочку, вежливо поинтересовался он.
— Эдвард Каллен? А это вампир...
«Опять нелюдь какой-то».
— ... главный герой саги «Сумерки». Эту серию книг английская писательница Стефани Майер написала. И кстати, если бы ты тогда пошел со мной на этот, между прочим, любимый мной фильм, — напомнила о грехах брата сестра, — то он бы тебе точно понравился. И ты бы знал тогда, что Каллен — это сильный, стойкий, хороший...
«Ого! Так, так ...»
— ... книжный персонаж, который способен читать мысли людей и считает, что убийствам нет оправдания.
«Вот оно! Так, и что же у нас получается? А получается, что фамилия Каллен была взята Лизой из девичьего романа... — И тут у Исаева выстрелило. — Так, стоп. Стоять. А что, если в других масках Лизы тоже может быть скрытый смысл?»
И Андрею был понятен подобный подход. Сходу выдумать «хороший» ник сложно. А если довериться только фантазии, то он окажется либо слишком простым, либо вычурным. Вот почему проще брать уже готовые имена. Исаев и сам при последней поездке в Прагу использовал имя Дмитрий Никитин, поскольку когда-то в детстве его обыграл в шахматы этот мальчишка.
— Так, у тебя все? — тем временем вмешалась в ход его размышлений Диана. — Кстати, тебе от мамы привет. Но ты, пожалуйста, ей сам позвони, только набери уже завтра. Сегодня она на даче. Ну все, пока.
— Подожди. Последний вопрос.
— Так ты же сначала сказал, что он у тебя только один? — насмешливо осведомилась сестрица.
— Слушай, — пропустил мимо ушей ее ремарку Андрей, — а фамилия Грейсон тебе ни о чем таком книжном не говорит?
— Говорит. Но вообще-то, это фамилия вашей Алисы.
Диана виделась с Элисон десяток раз, но тесной дружбы между ними так и не возникло. Так, чисто приятельские отношения, когда ты неплохо знаешь компанию брата, где все намного старше тебя, а тебе — всего двадцать плюс, и у тебя свои увлечения.
— Я знаю, что это фамилия Элисон, — в свой черед встрял в мысли сестры Андрей. — Я у тебя о другом спрашиваю.
— Да поняла я, поняла. Значит, так... — Диана замешкалась, раздумывая, как преподнести ему это. — Ну, в общем... — придумав, безмятежным тоном начала она, — есть такая книжная героиня, Ана, но не Грейсон, а Грей. И это из... из... — тяжкий вздох, когда ты все еще не уверена, выдавать ли такое, — короче, это главная героиня из... — («Ладно, на.») — «Пятидесяти оттенков серого».
Пауза, долгая и неприятная, когда ты понимаешь, что все-таки влипла, и — «на тебе!» от старшего брата:
— Диана, ты что, и ТАКОЕ читаешь?!
В ответ она мазанула себя большим пальцем по верхней губе и сердито прищурилась:
— Так, а что тут такого?
— Что «такого» ?!!
Дело в том, что в свое время добравшись в «Пятидесяти...» до второй главы Исаев больше этот роман в руках не держал, но специфика творчества данной писательницы его навсегда «впечатлила».
— Я тебе устрою «что тут такого»! Все матери расскажу, — пригрозил Андрей.
— Ага. Ну, в таком случае спешу напомнить тебе, что я — совершеннолетняя. И в отличие от тебя с твоими девушками, я с таким количеством мальчиков никогда не крутила, — в ответ бодро наехала на него Исаева-младшая.
— Чего, чего? — ощутив справедливый укол, Андрей даже выпрямился.
— А еще я хочу напомнить тебе, что ты, между прочим, выдернул меня с важной лекции. И если Романыч влепит мне «неуд» за сессию, то я тоже знаю, что рассказать нашей маме.
— Ах ты...
— Ну, ну?
— Значит так. После лекций — живо, бегом в «Альфу» ко мне!
