Я подскочила, вспомнив, что хотела все-таки попасть на соревнования. Хоть один день спокойно посмотреть. И Люсиль я обещала вернуться как можно скорее.
— А использовать зелье? — напомнил дедушка, вставая к сейфу. — Ради которого вы сюда и явились.
Выглядел он таким усталым и одиноким, что я невольно сказала:
— Неправда, и ради тебя тоже. Я соскучилась.
Я подошла и обняла дедушку, прижавшись к его плечу. Он подул в мою макушку и приобнял. Я почувствовала, как слезы набежали на глаза, и невольно всхлипнула.
— Что с тобой, Николь? — встревожился дедушка.
— Ничего такого. Мне просто жаль, что всего этого не случилось раньше, — немного путанно пояснила я.
— А уж мне как жаль.
Призрак совершенно непризрачно присвистнул, разрушив нашу идиллию.
— А ведь Николь не просто так принял дух рода. Робер, ничего не хочешь объяснить?
— Не могу. Под клятвой.
— Понятно, объяснений не получим, — разочарованно протянул Франциск.
И тут у меня в голове, словно щелкнуло, складывая случайные стеклышки калейдоскопа в одну правильную картинку. Становилось понятным, если не все, но очень многое. Я ужасно боялась, что ошибаюсь, поэтому тут же решила прояснить. Красивые иллюзии мне не нужны, лучше уж правда, какой бы она ни была.
— Бовьен мне не отец?
— Не отец.
— А ты настоящий дедушка, по крови?
Он кивнул.
— Так, становится понятно, почему эти двое меня видят. Они родственники, — забормотал Франциск. — Но мажонок? Мажонок каким боком? Робер, а ты часом Буле не нагулял на стороне? Его или его отца? Тогда становится понятным, и почему он меня видит, и почему ты так против того, чтобы он и Николь…
— Да отстаньте вы от меня со своим Буле! — вспылила я. — Уверена, никакой он нам не родственник!
Еще чего не хватало, заиметь родственника, который в свободное время ходит по монастырям и так и смотрит, что бы такого поймать. Я крепче обняла дедушку. Нет, нам никакие Шарли не нужны! Нам хватит друг друга.
— Не родственник, — довольно подтвердил старший де Кибо.
— Тогда почему он меня видит? — Призрак недоуменно развел руками. — Где логика? Робер, ты уверен, что в нем нет твоей крови?
— Уверен. По ауре это прекрасно видно. Де Кибо осталось только двое: я и Николь.
— А мог бы и снизойти к монаршим нуждам, завести пару потомков, чтобы мне не ломать голову. Двое де Кибо, куда это годится? — проворчал Франциск, сокрушенно качая головой. — Клятву, поди, Совету дал? Чтобы де Кибо не стало еще меньше?
Дедушка лишь укоризненно посмотрел. Кому, как не магу, пусть и давно покойному, знать, что подробности по магическим клятвам разглашать нельзя — последствия могут быть весьма печальными.
— Огонек, воссоединение давно потерянных родственников — это прекрасно, — сварливо сказал призрак, — но мы сюда прибыли не за этим. И ненадолго, если ты помнишь. Потом наобнимаетесь, а сейчас тебе пора возвращаться.
От дедушки я отошла с неохотой. Почему-то даже соревнования, которые так стремилась посмотреть, теперь казались не столь привлекательными. В голове вертелась куча вопросов, спутанных, как клубок шерсти, после того как с ним поиграл котенок. Но что спросить, чтобы не сработала клятва? Так сразу и не придумаешь. Одно понятно, мой настоящий отец — единственный сын дедушки.
Об этом я размышляла, возвращаясь в общежитие. В этот раз кузен меня не караулил. Да и никто не караулил — у дверей в комнату не было ни Бернара, ни Антуана. Зато внутри была Люсиль. Сама я забежала, только чтобы положить опять всунутый Франсиной перед уходом пакет с вкусностями, который сразу же сгрузила на стол.
— Пойдем? — предложила я подруге. — Соревнования уже наверняка начались.
— Их отменили, — мрачно ответила она. — Что-то там с безопасностью. Серьезное, даже из дворцовой охраны магов привлекли. По учебным корпусам вовсю проверка идет.
Села я там, где стояла. Хорошо, стояла около своей кровати, а так непременно оказалась бы на полу. Это они пока учебные корпуса проверяют, а потом и до общежитий дойдут. А у меня тут проход прямиком в королевский дворец. А я и без того в глазах Совета лицо не слишком благонадежное. Что же делать? Что делать?
— А что ищут? Пьер-Луи не говорил? — ляпнула я не подумав.
— С Пьером-Луи я не разговариваю, — резко ответила Люсиль и уткнулась в книгу, которую читала до моего появления.
Зато с ним разговаривает Шарль. И уж он-то наверняка выяснил все, что можно. Его метка сияла совсем рядом, по ощущениям около входа в общежитие, а вот метка Антуана была далеко, так что я подхватилась и побежала, пока потенциальный источник информации не оказался недосягаемым. И надо же так случиться, что при выходе налетела на Вивиану. Сестра Антуана крайне неудачно перегораживала путь к двери. «А еще очень хорошо использовать стазис, — некстати вспомнились рассуждения Франциска, — бросил на противника и переместился, куда нужно. Удобно и нетравматично». Заклинание стазиса я не знала, но, чувствую, оно будет первым, которое спрошу у призрака при встрече. Короткий, совсем короткий стазис — и Вивиана была бы уверена, что я ей просто почудилась. От переутомления.
— Ты куда? — подозрительно спросила сестра Антуана, ничуть не сомневавшаяся, что перед ней я и эта я никуда не денусь.
— На соревнования, — выпалила я первое, что пришло в голову. — Прости, опаздываю.
— Их отменили, — и не подумала она отойти.
— Что ты говоришь? С чего вдруг?
— Точнее, не отменили, а перенесли. На неопределенный срок, до выяснения всех обстоятельств, — она заговорщицки понизила голос. — Уверена, все дело в жульничестве на соревнованиях. Помяни мое слово, кого-то выведут на чистую воду и победитель будет совсем неожиданным.
Понятно, Антуан поделился с ней подозрениями, и теперь она не любит Бернара столь же сильно, как и Шарля. Одно радует — под присмотром магов из королевского дворца она вряд ли решится на диверсию и голем Бернара не пострадает. Но не радует, что присмотр закончится с началом соревнований, которые я могу не увидеть, если меня арестуют.
Метка Шарля все удалялась и удалялась. Вивиана болтала и болтала. Делала она это столь долго и вдохновенно, что даже не заметила, как я поставила метку еще и на нее. Четко, аккуратно, по всем правилам. Франциску бы непременно понравилось.
Глава 5
— Рунная магия — одна из древнейших, но это ни в коей мере не отменяет ее эффективности и востребованности в наши дни.
Оставалось загадкой, что подразумевал под «нашими днями» лектор, по всем признакам заставший еще строительство шамборской академии, одной из старейших на Рикайне. Был он столь дряхл, что с трудом передвигался. Голос же имел тихий, дребезжащий и очень невыразительный. Казалось, он говорит, даже не просыпаясь, за столько лет выучив наизусть собственный курс. Франсуа Марсо, столь непредусмотрительно записавшийся на некромантский факультатив, на основании полученных там знаний выдвинул идею, даже две. В первой он предположил, что неосмотрительный преподаватель заключил слишком размытый договор с академией и его подняли после смерти для выполнения обязательств. Во второй — что это создание никогда не было живым инором, а обычный голем, то есть не обычный, конечно, а сложный, запрограммированный настоящим специалистом своего дела. Обе эти идеи сводились к одной — Фурнье экономил фонд заработной платы, ведь ни зомби, ни голему деньги не нужны. Марсо выдавал свои версии настолько важно, что я заподозрила — автором идей был кто-то из его старших родственников. Хотя, вполне возможно, во мне говорила обычная зависть. Еще бы, мне в голову не приходят столь блестящие предположения, почему-то огибают по дуге и устремляются в головы одногруппников.
