— Мне понадобится подпитка, — сказал Антон Макарович, присаживаясь на одно колено возле особенно мутного отпечатка. — Сможете влить коловрат здесь и вон там, на большом узле?
Я с радостью поделилась энергией. Стало легче терпеть давление коловрата. Но какое же оно сложное, это реконструирование: узлы, вектора разной глубины, соединительные элементы. Одна ошибка – и вся с трудом вычерченная картина превращается в рисунок шизофреника! Смогу ли я всему этому научиться?
— Я передумал потому, — словно услышав мои мысли, сказал Антон Макарович, продолжая неоконченный разговор в машине, — что вы очень талантливый медиум и сильная магисса. В Академии вам подходит именно факультет Криминалистики. Да-да, я не пропустил ни одного слова из мнения Ленни, вернее, его дифирамбов. Вы настойчивы, смелы, изобретательны и… великодушны, но…
— …неблагоразумна? — усмехнулась я.
Я тоже иногда могу читать мысли.
— … слишком полагаетесь на интуицию. Интуиция без твердых знаний – это оружие без предохранителя.
— Мой коловрат… — начала я. Если уж признаваться, то во всем.
— Иван Дмитриевич мне рассказывал… в общих чертах. Еще годик-другой оттачивания техники грамотного слива, и никто уже не сможет отслеживать вашу аномалию, Лучезара, а на рынке магических услуг такого специалиста оторвут с руками, — Антон Макарович встал, отряхнул брюки, вздохнул и устало сказал: — Хватит. Это бесполезно.
… — Он хорош, — пробормотал Антон Макарович в машине. — Слишком хорош, чтобы быть магом-человеком. Однако маги с кровью Других Рас всегда оставляют следы, действуют согласно своей специализации, а этот… Словно он одновременно создающий холод и ледяной стазис вендиго, легко управляющийся с нечистью и посмертиями фавн или стирающий следы сильвин.
— Это всё расы, ведущие свое происхождение из Темных Лесов Древних? — уточнила я.
— Да. В нашем мире Темные Леса сохранились лишь в Высокогорье и Новом Свете, за Великими Озерами… Возможен ли человек, соединивший в себе кровь нескольких сильных рас?
— Но Юэль сказала, что память рода из его крови стерта, — я тряхнула головой, сосредоточившись на воспоминаниях о разговоре с беловолосой фейри.
— А кое-кто другой сказал, что его силы дареные, — вендиго прищурился, размышляя и глядя на освещенную фарами дорогу. — А что если это действительно не кровь, а всего лишь способности нескольких рас сразу? Подаренные или… взятые взаймы. Кем? Кто на такое способен? Есть над чем поломать голову. Теперь вся надежда на вашего Ждана. Лучезара, вы голодны?
Вместо меня ответил мой живот. Я прижала к нему руку, но бурчание лишь усилилось. Кадавр под капотом тихо рассмеялся.
— Заедем в агентство, — решительно сказал Олевский. — Закажу что-нибудь из маньчжурской кухни. Лучезара, вы любите маньчжурскую кухню?
— Очень. Вы и кормить меня будете? — с подозрением поинтересовалась я.
— Я же говорил, что во внеучебное время беру над вами… полное шефство. У нас еще несколько дел, Лу, — лицо вендиго было серьезным, но глаза смеялись. — Я не могу оставить вас голодной.
— Каких дел?
— Нам нужно поговорить, наконец, со Жданом. И порепетировать танец.
… — Готовы? — с невинной улыбкой поинтересовалась я.
Антон Макарович сглотнул и кивнул.
— Я держу палочку, видите? — сказала я, показывая руку со «свечой». — Но без нее мне удобнее.
— Делайте, как вам сподручнее, — Олевский примирительно наклонил голову. — Но барьер я все-таки поставлю. Легкий, на глубину одного вектора. Он не помешает нам слышать и видеть.
Я выставила колбу на середину гостиной. Мы оба деликатно умолчали о том, что если Ждан захочет, то разорвет одновекторный барьер, как тонкую паутинку. Он вполне достаточно продемонстрировал свою мощь в битве с множественным призраком.
Дух вытек из колбы, медленно обретя очертания человеческого тела. «Осмотрелся» и… выплыл за пределы барьера. Мы застыли, Антон Макарович схватил меня за руку.
Призрак опустился в кресло – любимое кресло Богдана Денисовича, кожаное, дизайнерское, с ассиметричной спинкой.
— Удобно, — с легкой, грустной усмешкой сообщил дух.
Я ошарашенно поглядела на Олевского. Ждан впервые заговорил вслух. Призраки не должны говорить. У них нет гортани, языка и прочих вокальных приспособлений. Ментальная речь – вот их предел. Посмертия у нас в Академии «болтают» за счет особого резонирующего вектора, очень энергоемкого.
— И все-таки перпетум, — едва слышно сказал Антон Макарович.
Призрак в кресле кивнул. Он стал еще больше походить на человека. Эктоплазма уплотнилась, давая нам разглядеть черты лица.
— Я тоже думал, что такие, как я – выдумка. Повезло же мне, — еще одна усмешка. — Я поглотил достаточно коловрата, — глухо продолжил дух. — Мне нужно было выжить. Пришлось научиться черпать энергию, где только возможно. Когда я встретил Лучезару, мне стало еще проще… мыслить… вспоминать – осознавать себя. Прошу вас, не запирайте меня больше, я привык к относительной свободе. Ни разу не брал энергию у людей насильно, ни к кому не присасывался. Мне хватало человеческих эмоций. Вы даже не представляете, сколько их… в эфире. Я никому не причиню вреда вне колбы.
Вот еще один признак необычности духа – он помнит имена. Но не свое. Кстати, его зовут Антип. Звали. Олевский провел расследование. Нашел старые записи из домовой книги. Тихая жизнь, страшная смерть.
— Я… не знаю, — сказала я, аккуратно забирая свою руку у Олевского, который, видимо из задумчивости, продолжал ее держать. — Это… сложно и, прости, опасно. Конечно, мы тебе верим, но…
— Вектор Кингзмана, — решительно предложил Антон Макарович. — Вектор служения. Подобный тому, под которым в нашей Академии числятся на официальной службе посмертия. Вы принесете клятву.
Призрак внимательно смотрел на вендиго.
— Она позволит вам находится вне изолирующих емкостей. Передвигаться по своей воле. Не причиняя вреда людям, — последние слова Олевский произнес очень четко, глядя Антипу в глаза.
— И кто же меня наймет? — дух слегка подался вперед.
Вот и у меня тот же вопрос. Вряд ли наша Академия согласится принять на работу какого-то совершенно постороннего фантома. Я слышала, Теофильд, Генрих и прочие посмертия служат в ней чуть ли с первых дней основания.
— Я, — твердо сказал Олевский. — И наше агентство. Поставим вас на учет в ай-сети как служебного кадавра.
— Бецпреседентно, — ахнув, проговорила я.
— Я благодарен вам за спасение… все мы благодарны. Лучезара будет и впредь снабжать вас коловратом. А дальше… на ваше усмотрение, — продолжил Антон Макарович.
— Скажи мне, Снежный Воин, — произнес дух, немного помолчав, — ты все еще хочешь найти источник зла, Ледяного Демона?
