Ряды рабов заволновались. Их фронт, слегка извиваясь, стал сперва медленно, затем быстрее приближаться к римлянам.
Прогремел грозный крик фракийцев, и передние ряды легко вооруженных римлян были смяты после первого натиска рабов; тогда на подмогу бросились тяжело вооруженные воины. Гладиаторы нападали яростно, деревянные колья в руках фракийцев превратились в палицы.
Третья когорта, в которой был Спурий, беглым шагом двинулась в наступление. Спурий остановился, сел на землю позади большого камня и стал снимать сапоги:
— Не могу я идти в бой в таких неудобных калигах!.. Знаешь что, Гета, я передумал. Мы с тобой пойдем ко мне домой работать на огороде.
Повернем-ка назад! Босиком бежать будет легче.
Но Гета воспользовался суматохой и бросился в сторону. Он оглянулся и увидел, как Спурий большими прыжками бежал назад по полю, удаляясь прочь от места битвы.
Римское войско стало ломать свой строй. Некоторые части подались под неудержимым натиском рабов. Боевые кличи фракийцев гремели все яростнее и громче.
Наконец сперва середина, за нею левый фланг римлян повернули и побежали врассыпную, роняя оружие и щиты. Легионеры не успели укрыться в своем лагере и побежали дальше. Рабы ворвались в их лагерь и захватили все оставленные там запасы, склады оружия и денежные ящики.
Спартак на вороном коне, покрытом желтой пятнистой шкурой леопарда, прискакал к большому шатру посреди лагеря, где накануне ночевал начальник римлян Вариний, и отдернул полог шатра.
— Где Крикс? — кричал он. — Крикс, ты хотел отдыхать? Смотри, Вариний оставил тебе и мягкое ложе, и пушистые египетские ковры, и кувшины с душистым маслом для втирания! А вот это мы сейчас рассмотрим!.. — Спартак соскочил с коня и бросился внутрь шатра.
Там стояли одна на другой несколько круглых кожаных коробок. Спартак торопливо доставал из них папирусные свитки, разворачивал и передавал сопровождавшему его писцу: тот их бегло прочитывал.
— Смотрите, друзья, здесь написаны грозные приказы сената поймать взбунтовавшихся рабов! — смеялся Спартак. — Нас должны привести в Рим. Где же начальник Вариний, которому поручено это дело? Вот я здесь, около его палатки, пусть он берет меня!
Звонкий голос мальчика ответил:
— Вариний ускакал первым, как только увидел, что легионеры стали отступать!
Гета подошел к Спартаку, слушавшему писца, и опустился около него на землю. На шее у Геты был закручен ремень.
— Разрежь мне этот ремень, Спартак. Я был в плену.
— Мы одной крови с тобой! — воскликнул Спартак, разрезая мечом ремень. — Мы не покорные овцы, а любящие свободу люди. Поэтому ты и сумел убежать из плена. Эй, товарищи, режьте этот шатер себе на подстилки!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГРОЗНОЕ ИМЯ
Спартак стал известен всей Италии. Толпами стекались к нему южноиталийские рабы, в особенности храбрые полудикие луканские пастухи, увидевшие неожиданную возможность свободы. Число восставших в несколько месяцев достигло семидесяти тысяч человек.
Плодородная область Кампания, только что оставленная Спартаком, снова была им быстро занята. Целый римский корпус[24], посланный туда для защиты поместий богачей, был рассеян и уничтожен. Теперь уже вся Южная Италия оказалась в руках освободившихся рабов.
Самые значительные города были взяты штурмом. Раньше хозяева распинали всякого непокорного раба, теперь бывшие рабы сами распинали надменных аристократов на воротах захваченных городов.
Во многих деревнях и городах начались восстания. Рабы убивали своих притеснителей, разбивали цепи, разносили тюрьмы. Множество крестьян, разоренных поборами, оставляло плуги и заступы, пастухи бросали стада и присоединялись к восставшим.
Спартака любили за беспримерную отвагу, за разумную решительность и за ту справедливость, с которой он управлял своими отрядами и делил между воинами добычу.
Когда Спартак овладел гаванью Фурии (на южном берегу Италии), морские купцы стали помогать ему, доставая медь, бронзу, железо и все необходимое для войска. Множество кузнецов работало дни и ночи, изготовляя оружие.
Отовсюду к Спартаку съезжались торговцы, чтобы скупать захваченную добычу. Но Спартак запретил им под угрозой казни являться в лагерь с золотом или драгоценностями, разрешив привозить только продовольствие и оружие, необходимое для ведения войны.
БЕСПЕЧНЫЕ ГАЛЛЫ
Зимний вечер опустился клубами тумана на лагерь гладиаторов, где ровными рядами вытянулись маленькие шатры из звериных шкур и шалаши, сплетенные из ветвей. Бесчисленные костры ярче запылали в сизых сумерках, освещая красным светом суровых воинов, обросших бородами и огрубевших в тяжелой походной жизни.
Вокруг одного костра сидели, кутаясь в шерстяные бурые плащи, начальники отдельных частей. Ветер порывисто налетал, раздувая угли, подхватывал искры и уносил их вверх, к серым, свинцовым тучам.
Иногда сыпалась легкая снежная пыль, и тогда плотнее кутались воины в свои плащи; вспышки огня озаряли смуглые, потрескавшиеся от солнца и ветра мускулистые руки, нахмуренные брови и сверкающие глаза воинов.
«Что же делать дальше?» Эта мысль давно тревожила всех. Многие уже высказали свое мнение, но большинство молчало.
К костру подошел воин с копьем и небольшим круглым щитом на левой руке. Медный шлем с тремя красными перьями и медными нащечниками закрывал почти все лицо.
— Привет тебе, вождь! — сказал воин. — Только что к воротам нашего лагеря подошли два неизвестных человека. Они говорят, что принесли из Рима очень важные вести, но скажут их только Спартаку. Кто их разберет, что это за люди! Может быть, и врут. Мой начальник прислал меня спросить: что с ними делать?
Хриплые голоса ответили:
— Пускай расскажут здесь. По их песням мы узнаем, что это за птицы.
— Приведи их! — сказал Спартак.
Часовой утонул во мраке и вскоре вернулся. За ним следовали двое в широкополых соломенных шляпах. Оба имели вид путников, идущих издалека.
Короткие плащи укутывали их до колен, на ногах были сбитые сандалии, в руках — посохи. Один — с длинными кудрями и вьющейся седой бородой, с изможденным, худым лицом; другой — толстый и румяный, с черными бегающими маслеными глазами; приветливо улыбаясь, он окидывал взглядом сидевших и кивал всем головой, точно стараясь задобрить молчаливых вождей.
— Привет вам, непобедимые борцы и смелые герои! — сказал толстяк. — Могу ли я, грек Эльпидор, весельчак, актер, певец и танцор, увидеть прославленного вождя Спартака? Мы идем к вам прямо из Рима.
— Садись к костру, обогрейся. Может быть, потом ты его и увидишь.
