Маргарет вздохнула:
— Умею.
— Отлично. Переворачивайте их обратным концом, чтобы брать что-то из общего блюда. Да, здесь считается дурным тоном, если дама налегает на спиртное. После каждого тоста вы можете отпить из бокала лишь самую малость, это нормально. Договорились?
Она кивнула. Слова Уэйда не задерживались в ее сознании. Взгляд блуждал по фотографии Джорджа Буша в тяжелой деревянной раме: щеки президента были туго набиты, как у хомяка. Наверняка подчинившись просьбе владельца ресторана, Буш оставил на снимке свою подпись, а ниже размашистым почерком добавил: «Замечательное угощение. Спасибо!» Что ж, пример вдохновляет, подумала Маргарет.
— И еще, — продолжал между тем Боб. — Не говорите на профессиональную тему, пока ее не затронут хозяева. Не удивляйтесь, если услышите вопросы… личного характера.
Маргарет возмутилась:
— Личного? Вы о чем?
— Ну, сколько вы зарабатываете, сколько платите за квартиру в Чикаго.
— Черт возьми, им до всего есть дело!
— Ради Бога, не вздумайте произнести это вслух. Если не захотите отвечать, попробуйте отделаться шуткой. Скажем, что-нибудь вроде «я обещала отцу сохранить это в тайне».
— Удачная шутка. А они не покатятся со смеху? — Сознание Маргарет затуманилось, происходившее вокруг казалось сном.
— Нам пора наверх.
Поднимаясь по лестнице, Маргарет заметила у стены стол, за которым сидели семь или восемь молодых мужчин с тяжелыми пивными кружками в руках; сбоку от стола пара поваров разделывали сразу две утки. Сквозь густые клубы табачного дыма доносились взрывы смеха. На какой-то миг Маргарет показалось, что лицо одного из сидевших за столиком ей знакомо: широкоскулое, с квадратной челюстью и коротким «ежиком» надо лбом. Почувствовав на себе взгляд мужчины, она тут же вспомнила раздраженного велосипедиста, которого «БМВ» опрокинул на землю часа три назад. К удивлению Маргарет, мужчина улыбнулся и помахал рукой. Но когда Уэйд махнул в ответ, поняла, что приветствие предназначалось не ей.
— Вы с ним знакомы? — спросила она на верхней ступени лестницы.
— Да. Это выпускник университета. Закончил учебу чуть раньше, чем я появился здесь. Но время от времени он приходит читать слушателям лекции. Зовут его Ли Янь, восходящая звезда первого отдела столичной полиции.
— Чем занимается первый отдел?
— О, там служат серьезные парни. Вообще-то это подразделение городской полиции, но занимается оно исключительно тяжкими преступлениями: убийства, вооруженные грабежи и прочее. — Уэйд внезапно смолк. — А что, вы тоже его знаете?
— Я бы так не сказала. Просто когда меня везли к вам из аэропорта, наша машина сбила его с велосипеда.
Сверху Маргарет бросила еще один взгляд на сидевших за столом, но Ли Янь в это время был уже полностью поглощен рассказом своего соседа, крупного широколицего мужчины. Забыв о кружках с пивом, компания от души хохотала.
Второй этаж ресторана галереей охватывал нижний зал. С высокого резного потолка свешивались, мерцая зеленоватым стеклом, изящные, в виде капель, лампы. У дальней стены возле накрытого белоснежной скатертью круглого стола стояли профессор Цзян и его коллега Тянь, доктор My, Цао Мин и другие, в том числе Вероника, не удосужившаяся даже сменить кремовое платье на более подходящий к случаю туалет. Боб Уэйд еще раз представил Маргарет собравшимся. Супруг доктора My, седобородый старичок с длинными, падавшими на воротник рубашки волосами, в окружении гладко выбритых лиц показался Маргарет существом иного порядка. Тепло улыбнувшись гостье, он достал из кармана пиджака пачку сигарет.
— Не откажетесь?
— Спасибо, я не курю.
Старичок пожал плечами:
— Но мне вы позволите?
Уэйд внутренне напрягся.
— Роете себе могилу? — спросила Маргарет.
— Простите?
— Я много раз видела, что табак делает с легкими.
Пожилой мужчина озадаченно качнул головой и выпустил к потолку струю дыма.
Профессор Цзян произнес какую-то фразу, которую Вероника тут же перевела на английский:
— Профессор предлагает всем садиться за стол.
Подойдя к стулу с высокой спинкой, Цзян рукой указал Маргарет на соседний. Гости расселись. Пока, подумал Уэйд, все идет по плану. Выросшая как из-под земли официантка поставила перед каждым по крошечной фарфоровой чашечке с прозрачной, резко пахнувшей жидкостью.
— Это маотай, — громко шепнул сидевший напротив Маргарет Боб Уэйд. — Знаменитый сорт водки из сорго. В нем восемьдесят шесть градусов, так что будьте осторожны.
Подняв чашечку, профессор Цзян разразился долгой речью, однако Вероника лаконично свела ее к единственной фразе:
— Добро пожаловать, мадам Кэмпбелл, в Пекин, мы рады приветствовать вас в стенах Народного университета общественной безопасности.
Участники банкета в один голос произнесли «ганьбэй!» — «осушим бокалы!» — и сделали по маленькому глотку. Маргарет вкус водки показался столь же отвратительным, как и ее запах. Маотай обжег горло, она едва не задохнулась. В голову ударила мысль: «Теперь мой черед». Встав, Маргарет сказала, что чрезвычайно польщена оказанной ей честью и хочет поднять тост за гостеприимство и радушие хозяина — профессора Цзяна. Когда Вероника закончила перевод, Цзян удовлетворенно кивнул, все выпили.
— Ганьбэй!
Маргарет заметила, что на этот раз мужчины осушили свои пиалы, а дамы лишь пригубили смертоносного напитка. Да, решила она про себя, уж лучше проглотить эту гадость залпом, чем растягивать пытку. Запрокинув голову, она решительно вылила в рот остаток водки и со стуком опустила чашечку на стол. В сознании мелькнуло: «Сейчас я умру»; грудь разрывалась от недостатка воздуха. Ощутив на себе взгляды всех присутствующих, Маргарет с трудом перевела дыхание и вымученно улыбнулась. «Вот вам!» — чуть было не сорвалось с ее губ. Супруг доктора My хитро прищурился и захлопал в ладоши.
— Браво! — выкрикнул он и добавил: — Роете себе могилу?
Она невольно расхохоталась. За столом грянул дружный смех.
Выдержку сохранил только Боб Уэйд, чьего предупреждающего взгляда Маргарет старалась не замечать.
Жжение в горле пропало. Теперь, проведя сутки без сна, после выпитого в самолете и гостинице, она испытывала удивительный подъем, нечто вроде эйфории. По просьбе Маргарет официантка поставила перед ней высокий бокал с пивом, а минуту спустя к столу начали подносить блюда с закусками. Кульминацией стало появление трех фарфоровых подносов, на каждом горкой высились кусочки пекинской утки. Квадратик мяса с коричневой корочкой полагалось окунуть в кисло-сладкий соус, а затем завернуть в тонкий блин с колечками лука, полосками нарезанного соломкой огурца и раздробленным чесноком. На вкус это было восхитительно.
