Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Я спрашиваю, могу ли взять ее за руку. Эмма дает руку, и мы идем к большому, ярко освещенному зданию. Так мы впервые появляемся вместе на людях как Сара Уолкер и Пропавшая девочка.
Мы входим через автоматические двери. От прохлады внутри руки покрываются мурашками, и все чувства обостряются от тревоги. Я подхватываю Эмму и усаживаю в тележку, с трудом просовывая ее ноги в отверстия. Она начинает дрыгать ногами, словно мы проделывали это уже миллион раз.
Эмма рядом, в ярко-голубой тележке, и я делаю покупки, чтобы она осталась со мной на многие дни, недели и месяцы. Я толкаю тележку, а Эмма не сводит с меня глаз. Крохотные губы изгибаются в осторожной улыбке. Я тоже улыбаюсь и чувствую, как что-то обрывается в груди.
Мы идем по проходам, и я задаю ей простые вопросы: «У тебя есть аллергия на что-нибудь? На арахис, молоко, пшеничную муку? Ты принимала лекарства? У тебя бывает головная боль? А уши болят? Кашель бывает? Ты не болеешь астмой?» Она выдает вереницу «нет», пока это не превращается в игру, и тогда я начинаю задавать глупые вопросы: «У тебя три головы? У тебя вместо рук бананы? А попа как у обезьянки?» И Эмма закатывается смехом, невинным и милым хихиканьем, которое пробирает до самых костей.
Уже поздно, по магазину бесцельно слоняются только несколько работников, хрипы из их раций сливаются с поскрипыванием тележки. Я веду Эмму в примерочную, оставив тележку, и быстро переодеваю в новый наряд. Оторванные бирки я засовываю в карман, чтобы показать кассиру, а красное платье сминаю в комок и сую в сумочку.
– Зачем ты это делаешь?
– Я подумала, что ты, наверное, устала от этой одежды. Я постираю твое красное платье, хорошо?
– Ладно.
Мы двигаемся дальше по магазину, по всему огромному списку покупок: одежда, обувь, нижнее белье, влажные салфетки, аптечка, одноразовый сотовый телефон, батарейки, электронная игрушка, чипсы, туалетные принадлежности, витамины, носки, книги, мишка Леденец, Барби и Лего. Я толкаю тележку из прохода в проход, посматривая, не задержит ли кто на нас взгляд, надеясь и молясь, чтобы мы благополучно сели обратно в машину и уехали, прежде чем поднимут тревогу, прежде чем «отсутствует дома несколько часов» превратится в похищение.
У стеллажа с детскими креслами меня одолевают сомнения. А не слишком ли она большая для детского сиденья? Не слишком ли тяжелая? Я смотрю на торчащие из тележки длинные ноги. Читаю установленные для каждого кресла ограничения по весу.
– Эмма, ты сидела в машине на кресле со спинкой или без?
Она поводит плечами.
– По-разному. В папиной машине одно, а в маминой другое.
Я подруливаю к весам и вынимаю их из коробки. Эмма с интересом наблюдает, как я вытаскиваю ее из тележки, наступаю ногой на весы, пока они не начинают показывать ноль, а потом ставлю на них ее. Она стоит смирно, цифры мелькают и в конце концов останавливаются на отметке 40,8 фунта.
Я возвращаю ее обратно в тележку. Какое кресло надежнее? Я выбираю «Грако» со спинкой. Нам предстоит долгий путь, и я хочу, чтобы Эмма была в безопасности.
Кассир завязывает вежливый разговор. Сегодня у девочки день рождения? Мы переезжаем? Как же ей повезло, столько всего нового! И мое сердце бешено стучит, подскакивая к горлу, пока я пытаюсь перевести разговор на любую другую тему, кроме девочки в моей тележке.
Кассирша совсем молоденькая, жует жвачку и покрыта татуировками. Ее работа слишком утомительна, чтобы еще и следить за сообщениями о пропавших детях. Я так дергаюсь, что забываю отдать бирки от одежды Эммы. Когда кассирша называет сумму, я на секунду задумываюсь, но расплачиваюсь за все наличными и вывожу Эмму в ночь, а моя футболка становится влажной от холодного пота.
– Ну вот, малыш, у нас тут куча всего интересного.
Эмма оглядывает тележку за своей спиной, до краев наполненную полиэтиленовыми пакетами.
– Это все для меня?
Я киваю.
– А для кого же еще, глупышка?
– Правда? – Она хлопает в ладоши, подпрыгивает на сиденье и улыбается. – Спасибо! Даже не знаю, с чем поиграть.
– Играй, с чем хочешь.
Я вытаскиваю ее из тележки и сажаю в машину. И в ту же секунду понимаю: пусть остатки совести и нашептывают мне, что следует отличать правильные поступки от неправильных, я сделаю все возможное, чтобы малышка жила в безопасности.
Вот в чем все дело: я хочу, чтобы она была в безопасности. Вопреки всему, что я сделала. Просто мне кажется, что так правильно. Я должна быть рядом с Эммой.
И это единственное, в чем я уверена.
до того
– Почему мы снова этим занимаемся?
– Потому что нужно поддерживать отношения с местным сообществом, – сказал Брэд, поправил новые очки, а потом ремень из змеиной кожи.
Если Тревис был моей правой рукой, а Мэдисон левой, то Брэд составлял все оставшееся тело. Без его одобрения не происходило ничего. Он был креативным директором, главным переговорщиком и дизайнером. Мне повезло переманить его из ведущего маркетингового агентства, находящегося чуть дальше по улице. Я обещала ему свободный график и любой софт, который понадобится.
Он упер руки в бока и с театральным вздохом вильнул бедрами.
– Лонгвью в штате Вашингтон, но близко. Всего в двух милях от Келсо, где находится твой любимый сельский рынок. Помнишь? Мы ездили туда в прошлом году, и ты не перестаешь твердить, какой это милый городок. Мы еще ели там суши и останавливались в гостинице «Хадсон Мэнор».
– Боже, суши и правда были отличные. Но это в Келсо, а не в Лонгвью. Кто в здравом уме поедет в Лонгвью?
– Мы поедем в Лонгвью. До Келсо можно практически пешком дойти! – воскликнул он, хлопнув папкой по столу. – Когда это ты стала таким снобом?
– Я не сноб. Если честно, я просто устала. До сих пор пытаюсь доделать все заказы после поездки и создать новую линейку учебных пособий.
Я знала причины, по которым это считалось удачным решением для бизнеса, ведь мы должны расширяться на новые территории, но после поездки за границу у меня было такое насыщенное расписание, что хотелось просто забиться в офис и сосредоточиться только на электронных продуктах.
– Может, тогда поехать только нам?
– Нет, я поеду. Это важно. Просто я надеялась, что неделя будет менее напряженной.
Он фыркнул, а Мэдисон уткнулась в телефон.
– А когда у тебя бывали ненапряженные недели?
– Ладно, ладно, принято. Правда. Я просто не знаю, зачем ехать в маленький городок, если в Портленде пятьдесят миллионов школ Монтессори или около того.
– Потому что они нас вызвали. В Лонгвью. Куда мы поедем… – он взмахнул рукой и поправил деревянные часы на запястье, мой подарок на прошлое Рождество, – через двадцать минут. – Он склонился над бумагами на моем столе и провел пальцем по тексту, пока не нашел нужное название. – Дом детства Монтессори. Если приглашают, нужно ехать.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
