Ее мама решила вернуться в Москву, к родственникам, которыху нее было видимо-невидимо. Однако никого из них Лайма не знала — ее отец нелюбил, когда к ним приезжали русскоговорящие гости. И вот они обрушились на неевсе сразу — бабушка Роза, тетя Люда, дед Василий, двоюродные тетки, дядьки иплемянники…
Испуганной, замкнувшейся в себе девочке бабушка Розапостоянно повторяла:
— В жизни всегда так: сначала посмеешься, потомпоплачешь.
У бабушки была масса поговорок и умозаключений на этот счет.Если навалилось много хорошего, потом жди плохого. Смех до добра не доводит!Буйное веселье — к буйным слезам. За радостями обязательно следуютнеприятности. Пожила сладенько — поживи гаденько.
Лайма усвоила урок очень хорошо. Много смеяться — многоплакать. А вот если контролировать себя и ничему сильно не радоваться, потом непридется и раскаиваться. Люди должны быть сдержанными и респектабельными… Какее отец. Ведь у него все хорошо. Когда мама и Лайма ему надоели, он простоотправил их прочь, а сам продолжает жить так, как раньше.
Мама тоже должна была понять это. Однако она не желаламеняться — как была веселой и взбалмошной, так и осталась. И если раньше отецкак-то сдерживал ее порывы, то теперь без всякого контроля с его стороны онастала вести жизнь, по мнению Лаймы, возмутительную. Работала за крохотнуюзарплату учителем рисования, а в свободное время писала картины. Друзья-художники,друзья друзей-художников и их друзья протоптали дорожку в их дом. Лаймачастенько чувствовала себя лишней в собственной квартире. Дед иногда забиралвнучку к себе, когда бывал в Москве, но это случалось нечасто. Большую частьгода он ездил по отдаленным странам, вставшим на социалистический путьразвития, и лечил людей.
Девочка замкнулась в себе и отдавала все силы учебе исамосовершенствованию. Она была лучшей в школе — не только по обязательнымдисциплинам. На факультативе, в кружке художественной самодеятельности, вмузыкальной школе, в секции фигурного катания — везде. Ей удавалось все, за чтобы она ни бралась. И уж теперь-то никому бы и в голову не пришло назвать еехохотушкой. Большую часть времени ее губы были плотно сжаты, а подбородокупрямо вздернут.
С каждым годом росло раздражение на мать, которая должнабыла измениться после развода с отцом. А она!.. В старших классах Лаймапревратилась в настоящую красавицу. Мальчики, влюблявшиеся в нее пачками,скрежетали зубами. Потому что красавица никому не отдавала предпочтения. В тотгод, когда Лайма поступила в институт, мать трагически погибла. И вслед за нейумер дед Василий. Из пучины отчаяния Лайме помогла выбраться первая большаялюбовь. Она подарила свое сердце самому красивому юноше на факультете — НиколаюСметанину, или, как его называли девицы, Николя.
Николя неплохо учился и был старостой курса. Он играл нагитаре, замечательно пел и собирался покорить мир немедленно по получениидиплома переводчика. Рядом с ним Лайма снова научилась смеяться от души. Ейказалось, что мир расцветает новыми красками, едва возле нее появляется Николя.Лайме потребовалось три года на то, чтобы завоевать его любовь. Когда наконецэто случилось, папа, занимавший высокий пост в Министерстве иностранных дел,отправил сына в Англию по программе студенческого обмена. Николя помахал Лаймеручкой и сказал: «Ты же понимаешь, душа моя, что ради всяких глупостей я немогу рисковать своей будущей карьерой».
— Слишком он был веселый. Легкомысленный, —сделала заключение бабушка Роза, когда узнала о случившемся.
В тот же год тетя Люда потеряла работу и решила занятьсяреставрацией и росписью старой мебели. Мастерскую устроила дома, а бабушку Розувзяла в подмастерья. Квартира стремительно превращалась в подобие их с матерьюжилища, и Лайма стала бывать там все реже и реже. К тому времени еемировоззрение сформировалось окончательно. Никакая привязанность не должнапревышать допустимых пределов. Иначе, когда тебя бросят, будет слишком больно.Влюбляться следует в человека предсказуемого — только с таким можно построитьблагополучную семью. Женщина должна быть независимой и твердо стоять на ногах.Чтобы никакие бури в личной жизни не могли сбить ее с ног.
Трудоустроиться с дипломом переводчика, не имея связей,оказалось непросто. Лайма работала там и сям — недолго и неплодотворно. Потомначала преподавать в вузе, но через некоторое время поняла, что не обладаетпедагогическим талантом. Зато организаторский талант у нее, несомненно, был. Иеще — сильный характер. Это помогло ей занять место распорядителя в Центрекультуры. Иными словами — заместителя директора. Зарплата былаудовлетворительной, однако Лайма жаждала сделать карьеру и вынашивалачестолюбивые планы. Но потом в ее жизни появился Болотов, и планы пришлосьнемного скорректировать.
Она, черт побери, решила стать замужней дамой и недавно самасделала Алексею предложение. Он согласился. Лайма была уверена, что впереди уних — светлое будущее, дети и спокойная старость.
* * *
— Кисличенко тебе соврала, — говорила Люба Жуковас той веселой уверенностью, которая отличает взвинченных людей. В первуюочередь им хочется утешить самих себя, поэтому они особенно убедительны. —Ни с каким одноклассником она на остановке не встречалась. Ты забыла, душа моя,что она не москвичка? Школа ее осталась в далеком сибирском городке. Откуда бытут взяться ее однокласснику, а?
Они с Лаймой сидели на Сонином диване и глотали дорогущийзеленый чай, не ощущая его вкуса. Утомленный Петя, разметавшись, спал вкроватке. Пустышка время от времени подозрительно шевелилась у него во рту. Втакие моменты подруги замирали и смотрели в его сторону круглыми глазами.
— Но зачем она мне соврала? — недоумевала Лаймагромким шепотом. — Могла бы вообще ничего не говорить, я же недопытывалась.
— Просто сказала первое, что пришло ей в голову.
— Не думаю. Тебе бы пришло в голову, что на остановкенужно передать школьному другу альбом со старыми фотографиями?
— Да уж, это очень странно, — покачала головойЛюба. — Ее одноклассник специально приехал за альбомом из Сибири?
— Мало ли… — протянула Лайма. — Может, у нихнамечается вечер выпускников и его командировали в Москву. Или он был тутпроездом и заодно решил разжиться фотоальбомом.
— Ты сама в это веришь? — мрачно спросила Люба.
— Нет, — честно призналась та.
Лайма не знала, чему верить. Просто чувствовала, что Соняпопала в беду. На душе было неспокойно и противно, точно Лайма совершиланехороший поступок, о котором узнали все друзья и знакомые.
Люба Жукова была единственной девочкой, с которой Лаймапо-настоящему подружилась после переезда в Москву. А вот с Соней Кисличенкоподружки познакомились шесть лет назад, когда вместе ездили отдыхать в Крым.Соня оказалась веселой, легкой на подъем и отзывчивой. После возвращения изотпуска они начали встречаться по выходным и в конце концов приняли ее в своюкоманду.
