Ричард немедленно же решил отклонить от себявсякое участие в ссорах трех дам. Он хотел только попробовать образумитьКлеопатру Андреевну и убедить ее установить более подходящие отношения сневесткой.
Наконец, молодой человек заснул, думая о том,что он скажет мачехе.
Однако Ричарду не удалось привести висполнение свои примирительные планы. Когда он вышел к обеду, он увидел толькоЮлию и бабушку. Обе были молчаливы и имели надутый вид.
III
Прошло несколько дней. Ричард, сам не отдаваясебе отчета почему, воздерживался от посещения новобрачных, но он много думал оних и ежедневно покупал для невестки дорогие вещи, так как ничто не казалосьему достаточно красивым и изящным для Ксении. Таким образом, он приобрел длянее великолепные цветы, множество изящных жардиньерок, чудные севрские л японскиебезделушки, целую библиотеку современных и классических книг, серого и красногопопугаев и прекрасное пианино.
Однажды утром, спустя неделю после бурноговечера в день приезда молодых, Ричард получил записку от Ксении.
Молодая женщина благодарила его замногочисленные подарки и заканчивала вопросом, когда же, наконец, он приедет кним и даст ей возможность пожать руку такому великодушному для нее родственникуи другу?
День был праздничный. Ричарду не надо былоехать на службу, и он решил тотчас же отправиться к брату, который тоже долженбыл быть дома. Молодой человек приказал запрягать лошадей и уехал, увозя ссобой маленькую болонку, величиной с кулак, которую он купил накануне и хотелподарить своей невестке.
Маленький дачный домик принял теперь необыкновенночистый и изящный вид. Тротуары были тщательно выметены, медная дощечка на дверисверкала, как золото, и на всех окнах, уставленных цветами, висели тюлевыезанавески. Тщательно вычищенные фонари у подъезда горели на солнце.
Внутреннее убранство комнат тоже производилоприятное впечатление. Гостиная с плюшевой мебелью, с жардиньерками,уставленными цветами, и с этажерками, переполненными дорогими безделушками,могла служить образцом изящества и комфорта.
Ричард окинул комнату довольным взглядом. Такоеприятное превращение было его делом. Отчего не в его силах устранить такжетени, омрачающие будущее молодого и очаровательного создания, которому онсоздал это роскошное убежище!
В эту минуту на пороге соседней комнатыпоявилась Ксения. На щеках ее горел румянец, глаза блестели. С улыбкой на губахона подбежала к молодому человеку и протянула ему обе руки.
Ричард Федорович! Где я найду словапоблагодарить вас за вашу доброту и великодушие ко мне? — с волнением сказалаона.
Ваши добрые слова вознаграждают меня больше,чем заслуживает та безделица, которую я имел счастье предложить вам, — ответилРичард, целуя руку молодой женщины.
Затем, отдав ей собачку, он прибавил сулыбкой:
Примите, дорогая сестрица, этого негодногозверька! Пусть он развлекает вас в часы вашего одиночества. Мне помнится, выговорили, что любите животных.
О, благодарю вас! Да, я очень люблю животных,а такую собачку мне уже давно хотелось иметь, — вскричала Ксения, прижимаясобачку к своей бархатистой щеке.
Молодая женщина позвала Дашу. Только накормивсобаку хлебом и молоком, и устроив ее в корзине, она снова вернулась к своемузятю и с оживлением предложила ему осмотреть дом, приведенный теперь вокончательный порядок. Не перестававший наблюдать за ней, Ричард тотчас жесогласился. Он только спросил:
Где Иван? Не спит ли он еще?
Лицо Ксении сразу омрачилось. Отрывистым тономона сообщила, что ее муж уже уехал и вернется только к обеду.
Не сделав никакого замечания, Ричардпоследовал за невесткой. Он осматривал и хвалил убранство столовой, кабинетИвана, спальни и даже кухни и комнаты Даши.
Я буду до конца злоупотреблять вашимтерпением, но так как создатель этого дома — вы, то и должны видеть его во всехподробностях, — с улыбкой заметила Ксения, вводя молодого человека в свойбудуар.
Это была небольшая комната, вся розовая,залитая солнечным светом. Здесь же стояла клетка попугая. Очевидно, эта комнатабыла любимым убежищем молодой женщины.
Я могу признать за собой только званиепоставщика, вся же заслуга убранства принадлежит вам, — весело ответил Ричард.— Право, даже жаль, что вы употребили столько труда на убранство временногопомещения. Давно уже пора вернуться в город. Я именно приехал с цельюпредложить вам квартиру в моем доме на Литейной, которая скоро освобождается.
Вы, Ричард Федорович, олицетворенная доброта!Но скажу вам откровенно, я предпочитаю провести зиму здесь, подальше от роднимоего мужа, внушающей мне настоящее отвращение. Они выказали ко мне такуюненависть, что чем дальше я буду от них, тем лучше буду себя чувствовать.
Я вполне понимаю это чувство. Но вы и в городеможете так же не видеться с ними, как и здесь. Жить же всю зиму в такомпустынном месте невозможно!
Ксения вздохнула.
Можно и среди многолюдного города быть болееодинокой, чем в лесной глуши, — грустно ответила она.
Вы правы, Ксения Александровна: все зависит отобстоятельств. Только, по моему мнению, не следует с самого же начала терятьмужество. По большей части мы сами создаем себе хорошие или дурные условия,окружающие нас. С терпением, благоразумием и истинной любовью можно преодолетьмного препятствий, созданных старыми привычками, дурными, сознаюсь, но которыемогут быть в конце концов уничтожены. Кто любит, борется за свое счастье.Боритесь и вы, дорогая сестра, и будьте уверены, что вы найдете счастье. Втяжелые же минуты не забывайте, что у вас есть друг и брат, у которого вывсегда найдете поддержку и совет.
Ксения ответила одним только признательнымвзглядом. В эту минуту вошла Даша и доложила, что завтрак подан.
Молодая женщина тотчас же вошла в свою новуюроль хозяйки дома. Слегка краснея, она предложила Ричарду позавтракать с ней ипровела его в столовую. Здесь она с таким радушием стала угощать своего гостя,что, видно, забыла все остальные заботы.
Завтрак делал честь молодой хозяйке: он былизыскан и хорошо приготовлен. Так как Ричард ел с аппетитом, и не скупился напохвалы, то Ксения все более и более приходила в хорошее расположение духа. Онасмеялась и говорила с таким оживлением, какого молодой человек еще не замечалза ней.
Был подан чай, когда внимание молодых людейбыло привлечено шумом горячего спора. Грубый бас дворника и пронзительный тенорИосифа смешивались с женским голосом, бешеные раскаты которого покрывалиминутами весь шум. Затем раздался такой сильный звонок, что стеклазадребезжали. Через столовую пробежала Даша с раскрасневшимся лицом.Раздраженные голоса слышались уже у входной двери.
