— Да уж, я вижу. В следующий раз приноси настоящие деньги. На эти — минимальная доза.
Вручив ей крошечный сверток, лепрекон важно прошествовал мимо. Тори осталась у двери, открывая и закрывая рот в полной растерянности.
Местная — ирландская, но это не точно — мафия на глаза у всех продала ей пакетик, гм-м, чего-то. Оно оказалось веселенькой радужной расцветки. Что делать, Тори абсолютно не представляла. Выбросить? Бежать и жаловаться в администрацию? На этом варианты закончились.
Клыкастый серокожий верзила отодвинул Тори с дороги могучей рукой, походя бросив:
— Никак отмычки снова подорожали?
— Отмычки, — беспомощно повторила она.
Здоровяк соизволил обернуться. "Орк, — в панике подумала Тори, — или огр?.. Определенно, кто-то на "О". О-о-о… В смысле — Ой, мамочки…"
— Человек, ты что — не выходишь за ворота?
— Отмычки. За ворота. А что — по жетону туда не пускают? — Она все еще была растеряна, но, по крайней мере, что-то начало вырисовываться.
Огр-или-орк постучал себя кулаком по лбу. Получилось довольно гулко.
— По жетону за стены уходят днем. Как ты пойдешь развлекаться ночью?
— А, — глубокомысленно отозвалась Виктория. — Я, наверное, не пойду пока.
— Дура, — флегматично пожал здоровяк плечами. — Один раз живем.
Тори не обиделась, но призадумалась. Из долго нудного выступления ректора она вынесла: институт защищает бастардов от покушений. Бастарды тем временем ведут себя, как старший отряд летнего лагеря в тихий час. Проще говоря, как идиоты, для которых самое вкусное то, что нельзя.
Кажется, об отмычках все же следовало поговорить с администрацией. При случае. Не может быть, чтобы они не знали…
* * *
Она выбрала из архипелага столиков тот, что украшала ветвь яблони. Мгновением позже рядом с Тори возник тип с белоснежной форме и колпаке. Кухонным ножом за его поясом можно было спокойно разделывать как минимум кабана. На воинственно закрученные усы этого остроухого типа можно было бы прицепить кабана после разделки.
— Доброе утро! Человеческое меню для вас готово! Вам нужно только сообщить шеф-повару, то есть — мне, какие блюда вы не выносите по состоянию здоровья, религиозным и прочим убеждениям!
Тори, не удержавшись, фыркнула — совсем без веселья. Правило "Ешь что дадут!" слишком прочно впечаталось в ее сознание, чтобы позволять какие-то убеждения. Воинственный повар сдвинул брови и грозно пошевелил усами:
— Что такого смешного Морис сейчас сказал, человеческая барышня?
— Простите, — Виктория подарила сердитому повару самую обаятельную из своих улыбок. — У меня нет пищевых убеждений. И аллергий нет. И всего прочего, так что не заморачивайтесь. Хлопья и кофе — наше все. Кофе — это такой энергетический напиток, а хлопья…
— Барышня, Морис лучше знает, что полезно человеку на завтрак!
Спустя еще несколько секунд некто, двигавшийся слишком стремительно для человеческого глаза, накрыл для нее стол. Окажись на столе треть тарелок — Тори была бы очень довольна. Половина гарантировала восторг. Но абсурдное разнообразие, которое вывалили перед ней, вызвало смесь паники и раздражения.
"Куда они денут то, что я не съем? Неужели выбросят?!"
В довершение к этому дылда с зубами как у кабарги — явно родич серокожего грубияна — подошла к ее столику и прогремела:
— Человек, тебе не кажется, что твое место — на Чокнутом континенте?
Когтистый палец указал на гадкий квадратный стол в темном углу.
* * *
— Не-а! — весело ответила Тори и поковыряла ложкой в овсянке. Выглядело съедобно, но что, в таком случае, ей делать с яичницей, беконом, оладьями, вафлями и всем прочим?.. — Я — не оттуда, а с другой планеты. Теоретически, — она наконец обернулась к дылде, — мое место — где-то в районе люстры. Или вообще в четвертом измерении.
Зубастая особа моргнула раз, другой, и вдруг ее пасть растянулась в широченной улыбке. Дружеский хлопок по плечу едва не отправил Тори под стол:
— Так ты — не человек!
Виктория засунула ложку с кашей в рот, чтобы не рассмеяться. В Луизианском колледже происходило почти то же самое: местные несколько дней присматривались к новичкам из России, а потом состоялся такой разговор:
— Йоу. Вы кто вообще?
— Мы-то? Мы — русские.
— Так вы — не белые!!!
И все у них пошло на лад. Почему в ее случае должно сложиться иначе?
— Скажем так, — вернула улыбку Тори, — я, все-таки, человек, но не такой, каких знаете вы. Совсем-совсем не такой.
Может быть, это была только игра воображения, но Виктории показалось, что в зале стало легче дышать.
Глава 7. Слишком много всего
— Не такая?
Почти-лорд О'Демпси выкрутил до упора табурет, оказавшись вровень с Викторией, и беспардонно принялся поедать ее оладушки. Тори не возражала. Как, серьезно, как человек с Земли может возражать против чего-то подобного? Все равно что обидеться на инопланетян за то, что круги на полях получились неканонично квадратные. Лепрекон изящно промокнул губы батистовым платком, весьма похожим на скатерть, и жестом фокусника спрятал его в рукав.
— Стало быть, ты — новенькая, и многого не знаешь, — вслед за оладьями начали исчезать вафли. — Обращайся в любое время: расскажу, предостерегу и так далее.
— Спасиб…
— Не болтала бы ты с ним, Не-Такая, — похоже, Виктория только что заработала прозвище — в комплект к детдомовскому "Настоящая". В отличие от старого это ей нравилось.
— Почему? — обернулась она к серокожему орку-или-огру. Здоровяк покачал головой:
— Ну, ты точно неместная! Это же лепрекон. Лепреконы ничего не делают даром. У них даже на стакан воды для умирающих родственников — прайс-лист.
— Для родственников у нас абонемент! — всей душой оскорбился О'Демпси. — Слушай меня, Не-Такая, и запоминай: занятия у ректора прогуливать нельзя. Лекции по этнографии — бесполезные, но очень веселые. Лекции по основам магии — полезные, но не для идиотов. Физкультуру прогулять можно, но не советую: полковник все равно до тебя доберется. Остальное — чушь. Итого — информация на сумму свидания.
— Можно расшифровку первого свидания по пунктам? — деловито откликнулась Тори. Ее больше не беспокоило, что еду выбросят, напротив — пришлось кое-что придвинуть поближе. "И как только в него помещается? Худенький же.."
Лепрекон ухмыльнулся:
— С тобой приятно иметь дело! Значит так: пикник в саду — одна шутка, прогулка по пляжу за руку — одна штука, поцелуй на прощание — одна штука. Примечание: корзинку для пикника приносишь ты.
