Оливер бесцеремонно швырнул ее брезентовый портплед на заднее сиденье рядом с ней, чем опустил замечтавшуюся Эбби с небес на землю. Она сомневалась, что он поступил бы так по отношению к УУ. Поделом тебе, никогда не думай, что ты можешь иметь все это.
Когда почти неслышно заработал мотор и мягко защелкнулись дверцы, Эбби поняла, что отрезана теперь от Оливера стеклянной стеной.
Эбби оглянулась на первый этаж своего дома, зная, что баронесса Мэринкэй как всегда наблюдает сквозь тюлевые занавески за жизнью, происходящей вокруг. Так и есть. Старушка на посту! Эбби улыбнулась ей и в тот момент, когда лимузин отъезжал от тротуара, приветствовала легким королевским движением головы.
– Кто это?
Эбби вздрогнула, но тотчас догадалась, что Оливер говорит с ней по переговорному устройству. Это не избавило ее от легкого приступа клаустрофобии, а лишь усилило чувство изолированности и от мира, и от него. Как ей хотелось сидеть рядом с ним! Здесь, на заднем сиденье, она чувствовала себя такой одинокой.
– Ну, это баронесса, – ответила она, оглядываясь в поисках микрофона, не уверенная, что он ее слышит.
До нее донесся смех Оливера, и она поняла, что он видит ее в зеркало заднего обзора.
– Успокойтесь, Джессика. Я слышу все, что вы говорите. Кто такая эта баронесса?
Эбби послушалась его и расслабилась, откинувшись назад. В этот момент они проезжали Кенсингтон Найт-стрит и направлялись к Кенсингтон Гарденс. На улице давно стемнело. «Ей показалось, что из окон роскошного лимузина витрины магазинов выглядели гораздо более яркими и соблазнительными.
Эбби рассмеялась.
– На самом деле она не баронесса. Я, во всяком случае, не думаю, что она баронесса. Она милая, но немного чудаковатая старушка. Живет одна в собственной квартирке и следит за всеми, кто входит и выходит. Я всегда приветствую ее. Она такая одинокая. Вот и сейчас кивнула ей.
– Вряд ли она ЭТО видела: стекла в машине односторонней видимости, – сказал он. – Она знает, что вы направляетесь в Париж?
Эбби взглянула на окна. Да, стекла односторонней видимости. Вероятно, и пуленепробиваемые, подумала она, и ситуация в ее сознании приобрела некую театральную драматичность.
– Нет, откуда ей знать… Я всегда здороваюсь с ней, но и только. Мы вовсе неприятельницы, ничего такого. Почему выспросили?
– Так… для завязки разговора, как говорится.
Она посмотрела в зеркало, он кивнул ей и улыбнулся. И под действием его завораживающей улыбки она постаралась не думать о тех странных вопросах, которые он задавал ей время от времени.
Десять минут спустя Эбби с тревогой взглянула на него. С тех пор как он замолчал, чувство отрезанности от мира, этого одиночества за стеклянной стеной, все более возрастало, но заговорить сама она не решалась, понимая, что они опаздывают, а потому не стоит отвлекать его от дороги. И хотя багаж ее невелик, в сущности, лишь ручная кладь, и оформление не займет много времени, но все же…
Движение вокруг Гайд-парка почти замерло, лишь обычные летние туристы, незнающие, где они и куда им надо, выискивали такси, ибо таксисты точно знали и то, и другое.
Гайд-парк! А собственно, почему они-то здесь оказались?
– Оливер, простите, что отвлекаю вас от дороги, но правильно ли мы едем? встревожено спросила она.
– Доверьтесь мне. У меня радиосвязь с Королевским автомобильным клубом, и они сообщают, что в начале автотрассы M4несколько пробок. Так что я решил объехать это место. Нио чем не беспокойтесь, Джессика. Я доставлю вас куда надо.
Эбби попыталась успокоиться, хотя это оказалось не так просто. Ее удивляло выбранное им направление, он явно двигался в сторону Сити.
– Что это такое? Не понимаю! – проворчала она.
Ладони ее стали влажными, она наклонилась вперед и решила приблизиться к разделяющей их перегородке. Но, недооценив расстояние, чуть не упала с сиденья на колени, на толстый ковер, устилавший пол, отчего пришла в страшное смущение, испугавшись, что он заметил ее неловкость, и сразу же отпрянула назад, упав на спинку сиденья, нервно сцепив влажные пальцы на коленях.
Черт, если так и дальше пойдет, она точно опоздает на свой рейс.
– Оливер, это нелепо наконец! – Выкрикнула она, не в силах больше молчать.
– Хэй, не так громко, сердце мое. Я вас прекрасно слышу, – раздался из невидимого динамика его ласковый голос.
Эбби внутренне вскипела от ярости. Она знала только одно – он сменил направление. И вообще, как он смеет все время одергивать ее и что это еще за сердце мое? Она терпеть не могла всех этих сладких словечек. Все, что было хорошего в начале этого вечера, теперь бесследно испарилось, остался один гнев. Это же любому видно, что они не туда едут.
– Что происходит, Оливер? – жестко спросила она. – Из-за вашей нерасторопности я опоздаю на самолет. Проклятье, шофер называется, а сам не может без радара найти дорогу к аэропорту!
Он рассмеялся. Он действительно рассмеялся.
– Не вижу ничего смешного, – возмущенно фыркнула она. – От завтрашней встречи зависит мое ближайшее будущее. Не хватало еще из-за вас опоздать на самолет.
Ох, это было ужасно. Она сама виновата, что позволила сердцу одержать верх над разумом. Если бы не это, разве она согласилась бы, чтобы он вез ее в Хитроу?
– Остыньте, Джессика, – заговорил он нежно и вкрадчиво. – Я доставлю вас вовремя. Только не впадайте в панику. Лучше выпейте глоток-другой. Бар перед вами. И расслабьтесь, сердце мое.
– Не называйте меня так. Сердце мое, глупость какая! – вскричала Эбби, но он опять впал в молчание, оставив ее в одиночестве.
Выпить, что ли, в самом деле? Где тут что? Она нажала кнопку, торчавшую прямо перед ней, и в спинке переднего сиденья откинулась панель, открыв походный бар. Ну, и что тут? Шампанское! Как на «Титанике»! Пей и тони! Ни о чем не думай! Да, ее нынешнее положение и сравнить, пожалуй, больше не с чем, как только с гибелью «Титаника». Весь вечер происходили какие-то несуразности, и вот теперь это… Черт бы побрал ее сестрицу, заварившую всю эту кашу, и черт бы побрал ее собственную возню с этим дурацким шофером, из-за которого теперь все ее планы летят в тартарары. А она еще чуть не влюбилась в него с первого взгляда, поддалась его чарам, млела от его прикосновений, мечтала, что они вновь встретятся… Никогда теперь не станет она с этим спешить. Слезы обиды и раздражения брызнули из ее глаз. А она-то, дурочка, так радовалась весь вечер его обществу, таяла в его объятиях, от его поцелуя. Да не иначе как она свихнулась. Что это с ней было?
Но вот она увидела, что они выехали на трассу М4, и у нее сразу отлегло от сердца. Слава тебе Господи, наконец-то они на верном пути. Но облегчение, испытываемое ею, продлилось, увы, недолго.
– Ох, ради всего святого, Оливер! – вскрикнула она. – Куда мы опять едем? Вы не туда свернули!
