Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Приехав на работу, Ирена прежде всего побежала к своей начальнице Ирене Шульц, тонкой, похожей на птичку блондинке с широкой улыбкой. Ирена – Ирка – Шульц была не просто ее шефом. Она считалась одной из девочек доктора Радлиньской, частью дружного круга сестер. В девять часов утра началась воздушная атака на Варшаву. Приближающиеся немецкие бомбардировщики, по воспоминаниям одного из жителей, сначала звучали как «далекий прилив, но не спокойный, а словно волны бьются о берег во время шторма»39. Вскоре город заполнил неумолкающий рокот «десятков, может, сотен самолетов» и раздались тяжелые, грохочущие взрывы. Девушки из конторы спрятались в подвале и сидели там в затхлой и пыльной темноте, крепко держа друг друга за руки.
После налета на улицах царил хаос. В свои двадцать девять лет Ирена впервые видела что-то подобное. Но это было только начало. Частные автомобили и такси, временно превращенные в неотложки, переправляли раненых по запруженным улицам в больницы. Хриплые сигналы клаксонов доносились отовсюду, хотя водители хорошо понимали всю их бесполезность. Там, где бомбы и снаряды попали в здания, улицы были усыпаны битым стеклом и грудами кирпича. Ирена как зачарованная смотрела на охваченные огнем фасады. То тут, то там стены, шатаясь, с грохотом рушились, засыпая мостовую битым бетоном и кирпичом. Люди, запахнув пальто, пересекали улицы и открытые площади, в ужасе спешили найти безопасное убежище, а небо становилось все более темным. Ирена кашляла, закрывая рот шарфом. От пыли жгло в глазах, она проникала в глотку и забивалась в нос. На улицах она видела трупы лошадей и человеческие тела. Врачи и медсестры в спешке несли стонущих горожан в пункты неотложной помощи, доставляя туда же медикаменты и предметы первой необходимости перед началом следующей атаки40.
Варшаву охватил ужас. Горожан сплотила одна тревожная мысль: «Что же происходит на фронте, если подобный кошмар творится с мирными людьми?» Ирена опять вспомнила о Митеке. Несколько дней назад она попрощалась с ним на станции, когда он приезжал в Варшаву для зачисления в армию. Она пожелала ему удачи и попросила стараться беречь себя. Одного из ее коллег по работе в социальной службе, еврейского адвоката-волонтера по имени Йозеф Зисман, тоже призвали как резервиста, и о нем Ирена волновалась не меньше41. Нужно было проведать его жену Теодору и маленького сына Петра. И конечно, Адам. Сейчас он был где-то в полку, и Ирена думала о нем, не переставая42.
В конторе в то утро, когда стало ясно, что начинается осада города, все задавали друг другу один и тот же вопрос: с чего начать? Ирка Шульц, как самая старшая, должна была объединить их усилия43. Проблема заключалась в том, что внезапно подопечными социальных работников стали все. С такой критической ситуацией они никогда прежде не сталкивались. Все утро девушки размышляли, думая, на что направить свои усилия прежде всего.
Спустя несколько часов ответ стал очевиден: кто-то должен помочь сотням раненых и оставшимся без крова беженцам, уже стекавшимся в Варшаву из ближайших городков и поселков. Кто-то должен обеспечить питанием и временными убежищами самих горожан. Жители Варшавы будут отстаивать столицу еще почти месяц до того, как все будет кончено. В то время поступали такие сообщения, как рассказы о кавалерии, в отчаянии атакующей немецкие танки, – таково было состояние польской армии на тот момент [4]. Число беженцев из окрестных деревень с каждым днем росло. Они приходили в город пешком, усталые и напуганные. Женщины рассказывали с ужасом в глазах, как немецкие самолеты, снижаясь над дорогами, расстреливали семьи, в спешке спасающиеся со своими пожитками. Те, кто при появлении самолетов был в полях, бежали к изгородям, надеясь укрыться хотя бы за ними, но на дорогах спасения не было. Ирена слушала эти рассказы, пытаясь унять дрожь в руках. В это время она была старшим администратором, ответственным за развертывание по всему городу сети полевых кухонь, и в течение следующих нескольких недель вместе с коллегами установила и укомплектовала персоналом несколько дюжин импровизированных столовых и приютов для выживших44.
24 сентября, ближе к завершению немецкого наступления, небо над Варшавой потемнело от сотен немецких бомбардировщиков. Налет длился несколько часов, и после него от целых районов не осталось камня на камне. Через два дня разрушения были еще более катастрофическими. Одна из самых пострадавших частей города включала квартал к северу от конторы Ирены, протянувшийся от еврейского и польского кладбищ на западе до Большой синагоги на востоке. После бомбардировки было множество раненых – людей, которые не могли добраться до столовой, но все равно были голодны. С чего же начать? Ирена уже знала ответ. Она помчалась на велосипеде в больницу в Чисте на улице Дворской, чтобы найти свою подругу Алу.
Еврейский госпиталь в Чисте был большим изящным зданием, располагавшимся почти на самом берегу Вислы, и до войны считался одним из самых передовых медицинских учреждений во всей Европе. Сейчас же его доктора и медсестры, как и все, страдали от острой нехватки лекарств и продуктов. Ала неистово трудилась круглые сутки, помогая беженцам и раненым. Как рассказала Ирене одна из медсестер, в течение дня они проводят от тридцати до сорока тяжелых операций без наркоза. Одним из пациентов, судя по всему, была и доктор Радлиньская. Когда бомбардировщики пролетали над зданиями в ее районе, пол в доме доктора содрогнулся прямо у нее под ногами, но ей удалось сбежать по лестнице вниз во двор. На улице клубилась бурая пыль, и Хелена услышала первые крики раненых, застрявших среди обломков стены. Кто-то должен был им помочь. Доктор бросилась к зданию, когда внезапно обрушилась часть его стены. Она ощутила резкую боль и больше уже не чувствовала ничего. Те, кто вытащил ее, стонущую и почти без сознания, видели ожоги и переломы, на много месяцев сделавшие доктора инвалидом.
Пострадала вся Варшава. Не было ни еды, ни воды, ни электричества. По словам очевидца, «телами людей и животных были завалены все улицы»45. «Их закапывали прямо там, где находили: в садах, на площадях, во дворах зданий. Умирающие от голода люди свежевали лошадей, оставляя один скелет, едва те околевали». Немецкие самолеты пролетали иной раз так низко, что Ирена могла, подняв голову, увидеть лица пилотов. В бомбоубежищах на носилках лежали раненые, тихо плача и прося глоток воды. О людях на фронте старались не думать. Дома мать Ирены горячо шептала оберегающие молитвы, и Ирене пришлось признаться себе, что и она тоже молится.
27 сентября Варшава сдалась.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
