Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
– А писателем ты стать не хочешь? – напрямки спросил я.
– Кем? – обалдел он.
– Писателем.
– Не-ет… У меня по русскому в школе три с минусом было. Да и то потому, что я учительнице картошку окучивать помогал…
– Это неважно! Писать тебе не придется, – решительно пообещал я под влиянием «амораловки».
– А что же тогда я буду делать?
– Ничего.
– Значит, писать не надо?
– И читать не надо! – захихикал Стас, оторвав страстный взгляд от незнакомки, одиноко пившей шампанское за соседним столиком.
– Чего? – не понял Витек.
– Он пошутил, – объяснил я.
– Они когда-нибудь тут в Москве дошутятся! – молвил Арнольд с угрюмой неопределенностью.
– Надо покумекать, – тихо ответил Витек и задумчиво обвел глазами наш стол, жалкий, как завтрак мусорщиков.
– Ах, это! – понял я. – Это пусть тебя не смущает. Такова писательская жизнь: сегодня густо – завтра пусто…
– А чаще что? – спросил Витек.
– Трудный вопрос. У кого как… Но у тебя деньги будут, много денег, потому что есть такой закон: чем писатель меньше пишет, тем больше у него денег!
– Значит, будешь миллионером! – хихикнул Стас и послал незнакомке пылкий взгляд, хотя надо было бы послать бутылку шампанского, ибо свою она уже допивала.
– Из загранок вылезать не будешь! – продолжал живописать я и, покосившись на Стаса, громко добавил: – А женщины! Какие женщины у тебя будут!
– Правда? – зарделся Витек.
– Правда! В Москве тоже девки с огоньком есть. Мало, но есть. Соглашайся, – посоветовал Арнольд. – Чего ты теряешь? У них свой интерес, у тебя – свой. Не понравится – пошлешь их на хрен… И к нам – в Красноярск!
– О’кей – сказал Патрикей! – кивнул Витек.
И одновременно с его словами в потолок громко выстрелила вторая бутылка шампанского, заказанная незнакомкой. Наверное, как я позже понял, таким образом провидение хотело предостеречь меня от этого опрометчивого шага, впоследствии так дорого стоившего мне, да и всему нашему Отечеству…
Впрочем, настоящую цену тому давнему пари я узнаю, когда мы приземлимся в Шереметьево‑2.
– Тогда по рукам! – засмеялся Арнольд.
Я во второй раз за один вечер, но теперь уже с куражистой уверенностью протянул свою ладонь для скрепления договора. Витек сжал ее крепко, но без членовредительства, а Арнольд накрыл наши руки сверху растопыренной пятерней. Ни руки Жгутовича, ни его самого в этот ответственный момент поблизости не оказалось. Он уже со свойственной советскому обольстителю непосредственностью сидел за столиком незнакомки и хлебал ее шампанское…
– Вот и славненько! – сказал Арнольд, вставая. – Очень хорошо, что все сладилось. А мне пора на паровоз. Вы только с «амораловкой» поосторожнее! Много – вредно. Гляньте: Жгутович – глиста глистой, а как вскобелился-то!
Лукаво усмехнувшись, он подхватил рюкзачок и направился к выходу. А я, глядя ему вслед, почему-то с будоражащей достоверностью вспомнил давний-предавний свой турпоход и одну крепенькую инструкторшу, научившую меня, школьника, ставить палатку за рекордные две минуты, а потом в этой самой палатке разъяснившую мне, возбужденному, несмышленому: то, что в туризме – абсолютный рекорд, в сексе – абсолютно не рекорд. Прав Арнольд: «амораловки» больше ни капли!
Тем временем к нам, чтобы собрать пустую посуду, подошла Надюха. Перешучиваться и кокетничать с безденежными клиентами не имело смысла, поэтому она хмуро и молчаливо складывала в стопку грязные тарелки, брезгливо косясь на понатыканные в них окурки. Склоняясь над столом, официантка невольно предъявляла нам свою вполне убедительную грудь. Неожиданно Витек схватил ее за руку и потянул к себе:
– Как зовут-то?
– Отпустите, – ответила она с томной строгостью.
– Отпущу – упадешь!
– Нахал…
– Пускай нахал – лишь бы пахал! – засмеялся Витек, и я подумал о том, что современная наука явно недооценивает нынешний городской фольклор.
– Я милицию вызову! – неуверенно пообещала Надюха.
– Позвонила я ноль-два – ноги сходятся едва! – поддал Витек.
– Скажите вашему другу! – Она растерянно глянула на меня.
– Отпусти ее! – приказал я, заметив, что возня у столика привлекла внимание хмурой метрдотельши, похожей на смотрительницу женской тюрьмы.
Витек неохотно выпустил руку, Надюха потерла покрасневшее запястье, буркнула: «Дурак» – и, подхватив посуду, ушла. Мы проводили ее голодными взглядами. Первым опомнился, конечно, я:
– Давай сразу договоримся: ты ничего не делаешь без моего разрешения!
– Что ж, мне теперь и ляльку без вашего разрешения не зачалить? – засопел Витек.
– Без моего разрешения – нет. Повторяю: ты должен меня слушаться, иначе эксперимент сорвется…
– Эксперимент… А я, выходит, кролик?
– Тебя это так смущает?
– В общем, нет… В нашей собачьей жизни кроликом побыть – это даже неплохо.
Он задумался и снова принялся лепить из хлебного мякиша форму, которую, если ее увеличить раз в сто, можно совершенно спокойно показывать на выставке современной скульптуры, назвав, допустим, «Женщина на изломе луча». Я тоже задумался, а точнее, под влиянием «амораловки» затомился воспоминаниями об Анке, о наших безумных ночах на даче в Перепискино, о смуглом мраморе ее тела, с победной ненасытностью вздымавшегося надо мной, точно торс языческой богини над пьедесталом… Да, воспоминания – это разновидность некрофилии. К здоровой реальности меня вернул Стас, снова усевшийся за наш столик.
– А где Арнольд? – удивился Жгутович.
– Ушел на медведя, – объяснил я.
– Понял… Слушай, – страстно зашептал он, – у меня к тебе есть просьба. Поскольку ты все равно проиграешь, я бы хотел сегодня вечером в счет будущих прав использовать твою квартиру. Ты не возражаешь?
Произнеся это, он метнул нежно-обещающий взгляд незнакомке, приканчивавшей уже третью бутылку шампанского. В ответ она показала ему алчущий язык.
– В принципе не возражаю, – ответил я, – хотя это то же самое, как если б мне в счет моего будущего несомненного выигрыша захотелось бы вырвать несколько страниц из твоей «Масонской энциклопедии»…
– Ну ты сравнил! – возмутился Стас.
– А во что вы играете? – поинтересовался Витек.
– В жизнь, – улыбнулся я нашему простодушному другу и, снова повернувшись к Стасу, добавил: – Но даже если я, учитывая твое состояние, разрешу тебе воспользоваться моей квартирой, ты все равно не сможешь этого сделать…
– Почему это? – возмутился Стас, уловив в моем ответе недоверие к его потенциалу.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
