– В наших больницах кормили кашами, и считали особым везением, если туда добавляли кусочек масла. Особенно в маленьких городках.
– А, это еда из хорошего ресторана. Веррес позаботился, позже принесут чай и десерт, – Флин ел быстро, но ощущения что он спешит, не создавалось, настолько выверены были его движения. – Еда в госпитале тоже не ахти какая, да и в такое время нас бы никто кормить не стал. Сидели бы голодными до утра.
С удовольствием принялась за ужин. Десерт — это хорошо. Было бы неплохо повысить уровень сахара в крови, может соображать тогда быстрее стану.
– Десерты тебе будут хоть всю ночь носить, не волнуйся. А почему в крови сахар, она же соленая?
Я даже не отреагировала, когда Флин прокомментировал мой внутренний монолог. Кажется, привыкаю. Хотя, возможно, мне просто не хочется закрываться от этого удивительного человека. Ведь с Верресом всё же мне было некомфортно в этом плане.
– Я не биолог и не медик, толком объяснить не могу. Но то, что уровень сахара в крови влияет на качество жизнедеятельности – общеизвестный факт, доказанный наукой в моём мире. Хотя и избыток, и недостаток сахара пагубны для организма. Тебе, с твоей работой, не помешало бы завести привычку носить с собой что-нибудь сладкое в кармане, меньше будешь уставать и быстрее восстанавливаться. Вон тебя как скрутило, днём вообще было страшно смотреть. Веррес говорил, ты выложился до предела.
– Угу, и меня от дела отстранили его стараниями, приказав восстанавливаться. Решил, раз уж такое дело, занять свободную койку рядом с тобой, не оставлять же тебя без присмотра.
Мне послышалось или в его голосе прозвучали теплые нотки? Тот ли это мрачный тип, который разгонял всех на своём пути одним свинцовым взглядом? Впрочем, мне и до этого было с ним комфортно, а сейчас, невзирая на мой кошмарный вид и аховое самочувствие, я была полностью расслаблена. Мне было хорошо сидеть с ним на одной койке, ужинать и непринужденно болтать ни о чем. Мне случалось так сиживать с почти сестрой, лучшей моей подругой, Иркой, которая была пираньей для всех и золотой рыбкой для меня. Только вот в отличие от наших девичников, сейчас я уютно трапезничала с человеком малознакомым, хоть и очень приятным. Стукнуть друг друга по рукам, потому что собеседник схватил более румяный кусок хлеба или стащить с его тарелки аппетитный ломтик было так естественно, что даже не верилось, что так бывает. Я позволила себе задуматься, о том, как было бы замечательно иметь такого родного человека, к которому можно прислониться, разделяя радости и напасти. Некровного родственника, как это в случае с Верресом, а близкого мне по духу.
Очнувшись от размышлений, поспешила вернуться в реальность, в этот самый момент нам принесли чай с пирожными. Десерт не шибко меня впечатлил. Надо бы узнать у Василы, умеет ли она готовить Безе, а если не умеет – научить. Детям точно должно понравиться.
– Ты чего притих? – я посмотрела на Флина, что задумчиво сверлил взглядом стену. – Тебя мои мысли смутили?
– Скорее удивили. Я не предполагал, что наши чувства будут так схожи. Думал, это отразится только на мне. Такое глубокое погружение в чужую память оставляет свой отпечаток. Либо ненавидишь, либо прикипаешь душой. После операции я тебя знаю лучше, чем кто бы то ни был, – Флин глянул на меня с какой-то натянутой веселостью. – Но некоторые подробности я бы с удовольствием попустил, вот честно, – под конец вся веселость исчезла, уступая место ворчанию и кислому выражению лица.
Я фыркнула, с трудом удерживая смешок, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Всё же мужчинам далеко не всё стоит знать о женщинах. Вернее, не так обстоятельно и детально. Воображение, как правило, не так жестоко.
– Так чем нам грозит это полное погружение? Какие побочные эффекты?
– Да, собственно, никаких, – мужчина небрежно пожал плечами. – Разве что подсознательно будем тянуться друг к другу, как близнецы.
– Испугал ежа…– На душе стало легко. Уу, я-то себе разных страшилок напридумывала.
Флин внезапно захохотал.
– Слушай, ты иногда думаешь очень метко и образно. Это так забавно.
– Это пословицы и поговорки моего народа. И всё-таки, давай ты просто расскажешь, что именно со мной происходило с момента спасения из лап сумасшедших, и закончим с этим. Веррес все стрелки на тебя перевел.
– Кто бы сомневался, – мужчина как-то разом сник.
Но объяснять произошедшее не спешил. Для начала он убрал поднос на подоконник, и устроился на своей кровати. Это он что, дистанцироваться пытается?
– Я боюсь, что тебе это не понравится, но и выбора особого у меня не было. Да вообще никакого не было. В твоем разуме были сильнейшие блоки, разграничивающие твои воспоминания и память Эмилии. Дерек оказался настолько силен, что смог сорвать их, причем очень грубо. Воспоминания Эмилии, её знания и опыт, хлынули с такой мощью, что твой разум стал разрушаться. Проще говоря, ты начала сходить с ума, – я поморщилась от представленной картины.
Жуть какая! Не хочу я такой участи. Флин продолжил, и мне пришлось выбросить из головы посторонние мысли, чтобы не упустить подробностей.
– Я и ещё трое моих коллег решили, что сможем сохранить память в полном объёме лишь одной из вас. Либо твою, либо Эмилии. Вариант превращения тебя в бледную копию леди Риштар, наложив на твоё сознание её память и стирая твою, был отвергнут в самом начале. Сохранить же её воспоминания не удалось. На то, чтобы разграничить личный опыт Эмилии и её интеллектуальный запас ушла бездна времени и сил. Так что теперь тебе доступна лишь сухая выжимка из её знаний, теория, но недоступны её навыки. Извини, но осваивать этот ресурс тебе придется самостоятельно.
– Спасибо, что выбрали меня, а не Эмилию, – тихо пробормотала я, понимая, чего избежала. Ведь я могла уже проснуться совершенно другой…
– Если Арис переместил сюда тебя, значит, у него была некая цель. И мы не имели права вмешиваться в божественный замысел. Это неправильно. Даже Веррес это понимает, хотя решение далось ему тяжело. А Эмилию я не знал. Зато знаю тебя и рядом с тобой мне комфортно. Не помню, говорил ли я тебе, но я ещё и эмпат, то есть чувствую эмоции людей. А твой эмоциональный фон изначально был мне приятен, тем более сейчас, после такого глубокого погружения в твою память, когда стали прозрачны все твои побуждения.
– Ты не должен чувствовать за собой вину, ты сделал даже больше, чем я рассчитывала. Ты не только меня спас, но и дал мне доступ… – я зависла на полуслове, только сейчас осознавая, в какой переплет меня втянули нимбоносные. – Кажется, такой исход был предопределен с самого начала. До меня только сейчас это дошло!
– О чем ты?
– Ну как же! Когда меня сюда переселяли, мне обещали оставить мою память, дать магию и сохранить знания предшественницы, – глядя на вытянутое от удивления лицо мужчины, я нахмурилась. – Что не так?
– Я этого не видел.
– Ты же сам сказал, что прошерстил мою память от и до.
