Слушая сбивчивую речь Джун, госпожа Митсуко подняла изящную бровь.
- Я так и знала, что Хитоми так отреагирует на твое появление, — сказала она, когда Джун замолчала. Помогая девушке встать с пола, пояснила: — Она ревнива сверх меры. А даже слепой заметил бы, как ты понравилась повелителю. Не нужно быть пророчицей, чтобы понять, ты станешь седьмой, младшей женой.
Помолчав, Митсуко задумчиво добавила:
— Любимой женой.
Джун хлопала ресницами, слушая вторую жену хозяина своей жизни. Ей и в голову не могло прийти, что такая высокая госпожа придет к ней в комнату и примется вытирать слезы, интересуясь ее бедой.
— Госпоже Хитоми не понравились мои дары? — дрогнувшим голосом спросила Джун.
По прибытию во дворец приданного она в первую очередь щедро одарила всех шестерых жен Мичио Кинриу, не обидев также наложниц. Мать объяснила ей, что ее благополучие зависит теперь не только от доброй воли господина, но и отношения старших жен. Поэтому самые роскошные дары достались госпоже Хитоми, первой жене Мичио Кинриу.
— Конечно, понравились, — ответила Митсуко и неожиданно провела ладонью по щеке Джун. — И мне тоже.
Девушка захлопала ресницами. Вторая жена ее господина смотрела на нее без злобы, не то, что остальные. В глазах Митсуко скорее был интерес… и сочувствие?
Брюнетка поднялась столь стремительно, что рукава ее кимоно взметнулись крыльями бабочки. Подхватив со стола колокольчик, она наводнила, казалось, весь дворец звоном. Толпой набежавших джошу она руководила, как опытный пастух стадом овец.
Джун сама не успела понять, как набежавшие девушки (как она поняла, из свиты самой госпожи Митсуко) принялись готовить ее к ночи с повелителем. Пока одни омывали ее, насухо растирали какими-то листьями, делали массаж и наносили на кожу легкий маслянистый крем, другие сбегали куда-то и вернулись с самым роскошным кимоно, когда-либо виденным Джун. Нежно-голубое в белоснежных лилиях, расшитое самоцветами и жемчугом, оно было легче паутинки и колыхалось в такт каждому движению Джун, словно живое. Белья под наряд не полагалось.
На светлые волосы Джун нанесли какое-то масло — и они легли тяжелыми, сверкающими в свете магических мотыльков, локонами.
Поглядывая на часы на стене, госпожа Митсуко попросила Джун повернуться вокруг, и, видимо, посчитав усилия своих джошу удовлетворительными, кивнула.
— Повелитель будет доволен, — сказала она.
— Почему ты помогаешь мне? — вырвалось у Джун. — Разве не любишь его? Не ревнуешь?
Госпожа Митсуко посмотрела на нее, пожав губы и чуть нахмурившись.
— Как ты еще юна, — сказала она после небольшой паузы. — Как можно не любить его?
— Почему тогда помогаешь мне? — тихо спросила Джун.
— Потому что понимаю, — ответила Митсуко. — Нельзя не любить дракона.
— Таши Кинриу, — раздалось словно издалека. — Адептка Таши! Вы меня слышите?
Я скривилась, узнав голос госпожи Мэну. Не вполне понимая, что делаю, а также что здесь делает преподша по магии предсказаний, я попыталась окружить себя зеркальным щитом. Откуда-то я знала, что сделай я это, госпожа Мэну нипочем не нашла бы меня.
Но вдруг холодные пальцы схватили за запястье, рванули куда-то вверх… Ощущение, что я несколько раз перекувыркнулась через голову, прежде чем попасть в знакомый водоворот…
А потом перед глазами закачалось взволнованное лицо преподши.
— Вы ничего не делаете наполовину, адептка Кинриу, — строго проговорила она, причем в этой строгости мне послышались нотки облегчения. — Если вы игнорируете мой предмет, вы делаете это полностью, если вы увлекаетесь им, вы идете до конца.
Тело нестерпимо ныло. Казалось я отсидела не только зад и ноги, но каждую клеточку, вплоть до пальцев на руках. По телу бегали неприятные мурашки, в голове шумело.
— Что такого-то? — переспросила я и с трудом узнала свой голос.
— Что такого? — возмутилась госпожа Мэну, протягивая мне высокий бокал с зеленоватой жидкостью, в которой я узнала разбавленный сок межму. — Вы просидели в медитации четыре с половиной часа! Естественно, пропустили занятие по теории права и традиций и опоздали на магию иллюзий.
Неведомая сила так и подняла меня в воздух. Чтобы спустя мгновение уронить обратно. Ноги были ватными, руки тоже слабо слушались.
— Сидите уже, — вздохнула госпожа Мэну. — Я отпросила вас у преподавателей. Прерывать путешествия духа во времени очень вредно.
Не успела я поблагодарить преподшу, та ядовито добавила:
— Но прогулы вам предстоит отработать.
Я благодарно затрясла головой, представив, что со мной сделает мастер иллюзий… Да и препод по праву славился своим занудством. Ох, чувствую, дорого мне встанет отработка. Сидеть, как минимум, дополнительные часа четыре в медитации, а на правоведение реферат волочь. Страниц на сто — сто пятьдесят…
Придя в себя окончательно, я поднялась и поспешила в комнату.
— Адептка Кинриу, — раздалось мне вслед и я обернулась. — На вашем месте я бы сегодня, вместо того, чтобы отплясывать на балу, посвятила время отдыху и пропущенным дисциплинам.
Поблагодарив госпожу Мэну традиционным поклоном за ценный совет, я переключилась на мысли о сегодняшнем наряде.
Ага, так я и пропустила первый бал в своей жизни. Как же.
И дело не в самом балу. Помимо возможности потрясти всех своим нарядом, как в старые добрые времена, когда мы с Ариэлькой жгли на танцполах, я преследовала еще одну цель. Поговорить с госпожой Норайо.
После незабываемой встречи в гробнице, мы нигде, кроме занятий, не виделись. И, что раздражало, так это то, что рядом всегда был Рио. Словно ставший моей тенью дракон уводил меня от ректора Пансиона благородных волшебниц. Кузен Исама словно действовал специально.
А мне, тем временем, не терпится расспросить госпожу Норайо об одном, кажется, вплотную касающемся меня, пророчестве.
Насколько я помню, госпожа Норайо сама убеждала мэтра Акихиро в моей к этому пророчеству причастности. Хотелось бы услышать об этом еще раз, подробно и непосредственно от нее.
Потому что с моим десятым уровнем пропуска в Хранилище Знаний ничего путного по поводу отсутствия дракониц в этом мире я так и не нашла.
Насколько я помню слова госпожи ректора, из подслушанного в гробнице, считая, что остальные женщины драконьей крови тоже могут стать драконицами, я права! Кажется, госпожа Норайо упомянула, мол, мне кажется, я руководствуюсь логикой, но на самом деле это во мне говорит интуиция посланницы Инари, которая подсознательно знает, что в ее власти вернуть в мир истинную магию. В моей то есть власти, получается. А истинная магия вернет в мир дракониц! После пяти тысячелетнего перерыва …
