Полицейские провожают меня к огромному холму, что высится в центре городка. Его травянистые склоны усажены цветами и деревьями, среди которых виднеются фигуры людей: пастухи, с посохами в руках, пасущие овец; эфемерные девы в белых одеждах бродят по лугам, собирая цветы. Розовощекие девочки несут на плече кувшины с молоком, а под сенью деревьев, в прудах и ручьях, резвятся очаровательные, похожие на нимф создания.
Мифологических существ, подобных этим, на самом деле не существует. Во всяком случае, в реальной жизни. Скорее всего, это голографические картинки, причем настолько реалистичные, что их невозможно отличить от живых людей. Интересно, если коснуться одной из них, рука пройдет насквозь или столкнется с чем-то материальным?
На самой вершине холма высится огромный улей. Вокруг него вьются сотни пчел, а позади виднеются сплетенные из цветов буквы: «Аркадия: земля молока и меда». Аркадия. Я слышал это слово раньше. Если мне не изменяет память, оно греческое. Что же оно означает? Жаль, что в школе я невнимательно слушал учителей.
Я внимательно осматриваю холм. Похоже, это центральная часть цирка. Зачем он нужен? Что там внутри?
Ужас и смятение связывают мой желудок в тугой узел. Я не хочу туда идти. Пару секунд я собираюсь с духом, затем вырываюсь из рук полицейских, резко разворачиваюсь и устремляюсь к воротам.
Они бросаются вслед за мной.
Они очень ловкие, но я проворнее. Добегаю до кассы, перепрыгиваю через турникет и мчусь со всех ног по широкой подъездной дороге. Позади слышны свистки, потом пронзительный вой сирен, вспышки маячков патрульных машин, топот ног преследователей.
Мимо меня пролетает нечто огромное, причем так стремительно, что я кожей ощущаю волну воздуха. Затем раздается визг автомобильных шин, и это нечто со скрежетом останавливается передо мной.
Это мотоцикл. С него соскакивает полицейский и, вскинув пистолет, пресекает мне путь к отступлению. Я останавливаюсь. Что мне еще остается? Озираюсь по сторонам. Вооруженные люди взяли меня в кольцо. Уже второй раз за день. Двое полицейских, которые привезли меня сюда, и еще шестеро других. Позади них охранники, тоже в форме.
Лицо одного из них кажется мне знакомым. Да это же Стэнли, мой старый телохранитель! Мое сердце на миг радостно замирает. Знаю, это глупо, но я по-своему любил его. В течение многих лет он всегда был рядом — безмолвный спутник, моя вторая тень. Я пытаюсь поймать его взгляд, но он бесстрастно смотрит в даль. Есть вещи, которые никогда не изменятся.
Что он здесь делает?
Внезапно краем глаза я замечаю металлический блеск. Что-то блестит в солнечных лучах на крыше цирка. Я поднимаю взгляд. Там сидит снайпер, его винтовка нацелена на меня.
Что происходит?
Стэнли, снайпер, полицейские. Неужели это все из-за меня? Конечно нет. Они здесь по другой причине. Есть только одно возможное объяснение. Здесь находится она.
Моя мать.
Зачем?
Думаю, я скоро узнаю. Вытянув руки перед собой, я делаю шаг вперед.
— Давайте, — говорю я. — Раз вы боитесь, что я сбегу, вам лучше надеть на меня наручники.
Полицейские, с которыми я приехал, делают шаг мне навстречу.
— Нет, — властно звучит чей-то низкий голос. Я замечаю пожилого мужчину в черном костюме. — Парень прав, от вас никакого толку. Вы чуть не упустили его снова. Как мог один мальчишка убежать от двух вооруженных полицейских? Почему на него сразу не надели наручники? Убирайтесь прочь! Считайте себя отстраненными от службы до особого распоряжения!
Полицейские переглянулись и медленно удалились.
— Наручники? — говорит пожилой, и остальные полицейские достают стальные браслеты.
Он делает шаг вперед, хватает мою руку, соединяет нас наручниками и тянет меня вперед, в сторону Аркадии.
Хошико
Внутри крошечной хижины тихо и, похоже, пусто. Когда дверь в течение десяти секунд не открывается, становится ясно, что внутри никого нет.
Грета рядом со мной выглядит несчастной. Я знаю, что она чувствует. Мы вынуждены вновь собраться с духом и постучать в другую дверь, а ведь эта лачуга на вид куда приветливее остальных. Наверное, все дело в цветах или в том, что она не такая грязная.
— Сейчас полдень. Ничего удивительного, что нам никто не ответил. Просто люди уехали в город, на работу, как та женщина, которую мы встретили на улице.
Вокруг нас ни души, слышны лишь голоса детей, играющих с жестянкой. И все же я чувствую на себе взгляды чужих глаз. Эти убогие хижины стоят так тесно друг к другу, что в некоторых наверняка есть люди. Они явно слышат нас и наблюдают за нами.
— Что же нам делать?
— Искать дальше. Стучать в двери, пока кто-нибудь не ответит. Попытаться найти помощь.
— Хоши? — Она смотрит на меня огромными, полными тревоги глазами. — А что мы скажем, когда начнем говорить?
— Я думаю, мы скажем правду. Расскажем все как есть о цирке. О том, что мы сбежали. Надеюсь, они будут на нашей стороне. Должны быть.
Мы развернулись и отошли от маленькой двери, и вдруг появился он. Хмурое лицо, тяжелый подозрительный взгляд, устремленный на нас. Парнишка на вид ровесник Бена. Худое, веснушчатое лицо, грязные волосы, скрывающие лицо, руки в карманах мешковатой оранжевой робы.
— Что вам надо? — раздраженно спрашивает он. — Что вы делаете возле моего дома? — Не сводя с нас подозрительного взгляда, он подошел ближе. — Я вас знаю? — Боджо у Греты на руках бросает на него любопытный взгляд, и челюсть парня медленно опускается. Затем он снова смотрит на меня, и его глаза от удивления лезут на лоб. — Черт побери, так вы — те самые беглецы из цирка, верно? Те самые, за кем полиция охотится все последние месяцы. Что вы здесь делаете?
Я бросила быстрый взгляд за его спину, чтобы убедиться, что Джек все еще рядом. Он прячется в тени, всего в нескольких шагах от нас. Это немного приободрило меня.
— Мы не хотим неприятностей, — говорю я. — Нам некуда идти.
— А какое мне до этого дело? — В его голосе слышится вызов. — Почему ты говоришь мне это? За вас обещана награда, — добавляет он. — Большие деньги. Нам сказали, что награду дадут даже Отбросам, если они выдадут вас властям.
Я снова смотрю на Джека. Он подкрался чуть ближе, и теперь его поза изменилась. Он готов действовать. Удастся ли нам скрыться, если сейчас мы сорвемся с места? Сумеем ли убежать отсюда, прежде чем этот парень позовет подмогу? Сюда тотчас же набежит толпа народа, ведь всем хочется поймать нас и получить награду.
Нет. Убежать мы не успеем.
Грета делает шаг вперед.
— Ты должен нам помочь, — смело говорит она, — потому что мы бы помогли тебе. Потому что мы тоже Отбросы, а все Отбросы должны держаться вместе.
