Это была еще та эпопея!
Первым приготовленным ею блюдом был борщ. Будучи дочерью ученого, Юлька подошла к решению проблемы с научной дотошностью. Она отыскала на книжной полке фолиант по кулинарии, изучила рецепт, выписала на листочек все необходимые ингредиенты, взяла из шкатулки в родительской спальне деньги, предназначенные на хозяйство, и отправилась в магазин.
Ее немного смутило, что для обычного борща понадобилось так много продуктов, но надо, так надо! Действуя по написанному рецепту, она достала самую большую кастрюлю и приступила к делу.
Папа обычно после работы встречал маму возле метро, чтобы она не ходила поздним вечером одна, и они приходили домой вдвоем. В тот день вернувшиеся в десять вечера с работы родители застали картину бурной деятельности собственной дочери во всей, как говорится, красе.
Приготовление борща затянулось, чего Юлька никак не ожидала. Но это-то ладно!
— Ух, ты! Какие запахи! — восхитился папа с порога, когда они с мамой вошли в квартиру.
— Юля, мы дома! — крикнула вслед за ним мама и спросила, уловив запах еды: — Что, бабушка приходила?
— Не-ет! — раздался настороженный голос дочери из кухни.
— Что это с ней? — спросил папа, помогая маме снять пальто.
Обычно Юлька, чем бы она ни занималась, бросала дела и бежала встречать родителей, заслышав, что открывается дверной замок. Но сегодня дочь не появилась в прихожей.
Родители вошли в кухню и застыли на пороге.
На плите стояла огромная кастрюля. Сама плита была похожа на сюрреалистическую картину — вся ее поверхность была засыпана мелко нарезанными овощами — капустой, морковью, свеклой и луком, сверху этот «салат» был залит томатной пастой. Все горизонтальные поверхности на кухне, в том числе и холодильника, были заставлены грязными кастрюлями, сковородками и тарелками. В раковине тоже стояла кастрюля, на ней красовался дуршлаг с марлей, через которую что-то процеживали. По бокам кастрюли торчали ручки двух разделочных досок.
Посередине кухни, на табурете, поставив ноги на перекладину, сидела любимая дочь. На коленях у нее лежала раскрытая кулинарная книга.
Дочь плакала, но не горько, а скорее обиженно.
— Как там, у Жванецкого? — подал голос папа. — «При чем тут борщ, когда на кухне такие дела?»
— Юлечка, что случилось? — спросила мама с порога: решиться войти в кухню она не могла.
— Я готовила-а борщ, — ответила Юлька, вытирая слезы. — Я хотела-а помочь вам, вы так много ра-аботаете, вот я и ре-ешила, что буду готовить на всех! Это был сюрпри-из!
— Ну, сюрприз-то как раз удался! — усмехнулся папа.
— Так что ты плачешь, солнышко? — поспешила обнять рыдающую дочурку мама.
— Я не знала, что придется так долго готовить и что для борща так много всего надо!
— Ну, ничего, — успокоила ее мама, — это же в первый раз, все приходит с опытом.
Папа подошел к плите, старательно обходя красные пятна томатной пасты на полу, поднял крышку с кастрюли и понюхал содержимое.
— Пахнет замечательно!
— А еще, — заревела громче Юлька, — я только потом прочитала-а, там в конце написано-о, совсем мелким шрифтом, что рецепт рассчитан на двенадцать челове-ек!
Юлька уткнулась маме в плечо, орошая слезами кофту.
— Ну что же ты плачешь, милая! — рассмеялась мама. — На двенадцать, так на двенадцать! Будем есть всю неделю, пока не съедим! Это же ты готовила! — Она погладила Юльку по голове, снова вытерла слезы и на всякий случай поинтересовалась: — Он хоть съедобный?
— Не знаю-ю! Я не пробовала-а! — не могла остановить слезы Юлька.
Несмотря на все сопутствующие приготовлению разрушения, борщ получился! И был очень вкусный!
После того как, закатав рукава, они втроем вымыли кухню, папа торжественно разлил по тарелкам первый кулинарный шедевр дочери, призвав:
— Вкушать с особым почтением, дочь старалась! — И первым геройски попробовал борщ. — Юлька! Вкуснотища! — обрадовался папа.
Мама с Юлькой, до этого внимательно смотревшие на него, поспешили присоединиться к трапезе.
Они съели по тарелке, попросили добавки, а потом долго сидели за столом, разговаривали и смеялись. Подбодренная и успокоенная, Юлька рассказывала, как ходила за покупками. Каждой из продавщиц Юлька объясняла, что собирается готовить борщ, и никак не могла понять, почему все они вздыхают и жалостливо на нее смотрят. Одна продавщица спросила:
— Семья большая?
— Обычная, — ответила Юлька.
Родители громко смеялись. А когда вспомнили, какую картину разрушения застали, когда пришли домой, хохотали уже все втроем до слез.
Юлька быстро научилась готовить, обходясь без глобальных разрушений. За готовкой последовали другие домашние дела. Она настояла на покупке стиральной машины, заявив родителям в ультимативной форме:
— Нам немедленно нужна стиральная машина!
— Юля, она стоит бешеных денег! — ответила мама.
— Ничего! — отрезала Юлька. — Нам с тобой некогда. Это в прошлом веке стирали руками! Откладывайте деньги, мы как-нибудь потерпим. Будем макароны есть, хлеб с водой!
— Это ты перегнула! — возразил папа.
— Если надо, то и хлеб с водой, но машина нужна! — решительно отвергла любое сопротивление дочь.
Через три месяца машину купили.
Постепенно Юлька с присущей ей решительностью взяла на себя домашнее хозяйство, приобретя попутно командирские замашки и командирский голос. Раньше в доме только папа искал вещи, призывая маму на помощь.
— Марина! Где моя синяя рубашка? — кричал он на всю квартиру.
Но вместо рубашки можно было найти любую вещь, которая ему была не нужна в данный конкретный момент. Рубашку без мамы он найти не мог, даже если она лежала прямо перед ним. Теперь и мама, и папа по всем бытовым вопросам апеллировали к дочери:
— Юля, где моя юбка?
— Юлька, где мой пиджак?
— Юль, что купить из продуктов?
— Дочь, мне надо постирать свитер, я его чем-то заляпал.
И так далее — по списку обычных бытовых будней. Юлька, почувствовав свою значимость, позволяла себе «порулить» родителями, правда, особенно разгуляться ей не давали. Из домашних дел больше всего она не любила гладить и мыть посуду, поэтому эти две работы родители распределили между собой.
Юлькина помощь была бесценна! Мама стала лучше выглядеть, у нее исчезли круги под глазами от вечного недосыпа, перестали болеть ноги. Мама даже помолодела. А папа стал меньше терзаться за маму и ее загруженность, не уставая радоваться сознательности дочери.
Юльку домашние хлопоты особенно не напрягали. Энергии в ней было на троих, поэтому она успевала справляться с делами и с учебой.
