Глава I. НЕТ ХУДА БЕЗ ДОБРА
Я полагал, что наша троица разъедется сегодняпо своим школам, — сказал мистер Линтон. — Почему они не спустились вовремя кзавтраку?
— Ричард, не будь таким ворчуном. Ты же знаешь,Снабби и Диана заболели, у них температура! Роджера я тоже не могу отправить вшколу — вдруг у Снабби и Дианы что-то инфекционное, тогда его просто отошлютобратно.
— О боже! И это после целого месяца пасхальныхканикул, когда в доме творилось невесть что — постоянный шум и беготня! Да ещеэтот ненормальный Чудик все время вертелся под ногами. И вот теперь, пожалуйста,еще две или три недели этого кошмара!
— Успокойся, Ричард! Тут уж ничего не поделаешь,раз они заболели, — сказала миссис Линтон. — Снабби, похоже, расхворалсявсерьез — на завтрак даже сосиску не съел, а ты знаешь, как он их обожает.
— Если он неделю посидит на диете, ему это неповредит, — сурово сдвинул брови мистер Линтон. — И я не собираюсь емусочувствовать. Никогда не видел более прожорливого мальчишки! Я уверен, притаком аппетите в школе от него одни убытки.
Он собрал свои бумаги и с мрачным видом удалилсяк себе в кабинет. Ему так хотелось насладиться миром и покоем в доме послетого, как неугомонная ребятня разъедется по школам, а теперь, похоже, этогопридется ждать еще неделю, а то и больше.
Миссис Линтон отправилась наверх проведатьСнабби. Когда она вошла в его комнату, он застонал.
— Ох, мне и правда плохо, тетя Сьюзен. Вы неможете еще раз прогулять Чудика? Он все утро пристает ко мне, чтобы я с ним поиграл,скребет лапами, стаскивает с меня одеяло, раскидывает по полу половички, а мнеот этого еще хуже делается.
— Я знаю, знаю, — постаралась успокоить еготетя, поправляя постель. — В том, что касается Чудика, я уже изучила все его привычки.Или почти все. Постарайся заснуть до прихода доктора, а я пойду проведаюДиану.
Диана тоже была не в лучшей форме. МиссисЛинтон пощупала ее горячие руки.
— Думаю, вы оба подхватили грипп, — сказалаона. — И это как раз в конце каникул, какая жалость!
Роджер — единственный из детей — пока был влучшем состоянии, чем остальные, и даже смог кое-что съесть на завтрак. Но сейчаси он лежал в кровати с небольшой температурой.
Врач приехал в половине одиннадцатого. Поднимаясьпо лестнице, он споткнулся о кошку Сардинку.
— Ох, извините! — сказала миссис Линтон. — Мнеследовало предупредить вас! Сардинка, если ты еще хоть раз такое сделаешь, янапущу на тебя Чудика.
— Кто такой Чудик? — поинтересовался доктор итут же получил ответ на свой вопрос: пес пулей выскочил из комнаты и припустилвниз по лестнице за Сардинкой, едва не сбив его с ног.
Доктор оказался славным, добродушным человеком.Детям он понравился, хотя Снабби и Диана могли лишь слабо улыбаться в ответ наего шутки.
— Все ясно! — с напускной строгостью сказалон, беря Диану за руку, чтобы проверить пульс. — Притворяетесь, голубчики? Вшколу не хочется возвращаться?.. Знаем мы эти фокусы. Ну-ка, вставайте,лежебоки!
— Боюсь, у меня не получится, — с трудомпроговорила Диана. — Когда я ночью встала, чтобы попить, то едва устояла наногах.
— Ничего страшного, — сказал доктор успокаивающе.— Всего лишь легкий грипп, сейчас в городе эпидемия. Вы скоро поправитесь.
— Ах, слава богу, что это всего лишь грипп, ане скарлатина или еще что-нибудь похуже, — облегченно вздохнула миссис Линтон,когда доктор вернулся с ней в прихожую.
— К сожалению, грипп тоже довольно каверзнаяболезнь, — заметил доктор, ища взглядом свои перчатки. — Куда я их положил?
— Чудик! Это ты их стащил! Ну-ка, брось сейчасже! — напустилась миссис Линтон на спаниеля. — Брось! Фу, плохой пес!
Наконец перчатки были возвращены их законномувладельцу.
— Так вот, — продолжил доктор, — как я ужеговорил, грипп этот — довольно коварная штука. Пусть дети лежат в постели, покая сам не разрешу им вставать. Но и тогда до полного выздоровления им еще дней десятьпридется побыть дома. После болезни они будут чувствовать слабость и вялость.Было бы неплохо на это время вывезти их куда-нибудь на свежий воздух.
— Попробуем что-нибудь сделать, — ответиламиссис Линтон. — Большое спасибо, доктор. Завтра вы нас навестите?
Вскоре Роджеру стало так же плохо, как и остальным,и количество стонов, доносящихся сверху, удвоилось. Но, пожалуй, самымнесчастным был черный спаниель Чудик, страдающий не от гриппа, а от отсутствиявнимания. Он никак не мог взять в толк, почему все трое его друзей лежат впостели и, похоже, вовсе не радуются его компании!
— Какой ужасный надоеда! — жаловалась Диана. —Стоит только его впустить, он начинает носиться как бешеный, это просто невозможнотерпеть, у меня голова начинает болеть еще сильнее. А если его не впускать, онскребется в дверь и скулит, чтобы его впустили. Пусть Снабби держит его в своейкомнате. Это же его собака!
— Снабби от него тоже устал, — пришлось объяснятьмиссис Линтон. — Я сейчас отправлю его на большую прогулку с сыном булочника.Мальчик его очень любит и будет только рад такой возможности.
— Вот Сардинка мне так не надоедает, — продолжалаДиана. — Она не топает, как Чудик. Но мне не нравится, когда она усаживаетсямне на живот и начинает месить своими когтистыми лапами, будто я кусок теста.Ты не представляешь, мамочка, как я ужасно себя чувствую!
— Бедная моя девочка! Ну ничего, скоро всебудет хорошо, вот увидишь!
Когда Снабби заболел, миссис Линтон
отселила от него Роджера в отдельную спальню внадежде, что тот не заразится. Но теперь, когда стало ясно, что и у Роджерагрипп, она перевела его обратно. Оба были в таком плачевном состоянии, чтокаких-либо проделок с их стороны в ближайшее время можно было не опасаться.
Болезнь шла своим чередом, и через несколькодней все трое почувствовали себя значительно лучше.
— Если бы еще ноги так не дрожали! А то онибудто из желе сделаны! — жаловался Снабби. — Тетя Сьюзен, они что, такими и останутся?
— Конечно, нет. Что за глупости! Тебе уже гораздолучше, я это поняла, потому что утром ты попросил на завтрак сосиску. А завтра,наверное, попросишь три.
— Гав! — отреагировал Чудик на знакомое слово.
Пес положил лохматую черную лапу на кроватьСнабби и жалобно посмотрел на своего хозяина. Последние несколько дней Чудиксовершенно не понимал его: Снабби почему-то не радовался его появлению, не звалего громким голосом и не смеялся. Он даже не обрадовался, когда Чудик принесему свою немного обглоданную, но так аппетитно пахнущую косточку.
